Заслуженный деятель искусств РФ Аким Салбиев – об осетинском кино, творческих планах и перспективах
Недавно во Владикавказе режиссер и исполнитель Аким САЛБИЕВ, к большому удовольствию почитателей его творчества, представил свою новую концертную программу. Любимые песни-откровения, интересные песенные дуэты, словом, он представил зрителям все самое лучшее из своей многолетней творческой деятельности.
На свою малую родину со своей творческой программой он приехал после некоторого перерыва, но это не говорит о том, что он живет в отрыве от Осетии. В беседе обозначил свои приоритеты – творческие планы, которые связаны с Осетией, с осетинскими писателями и кино.
– Аким, вы из числа тех талантливых людей, которым в творчестве все под силу: и кино (художественное и документальное), и литература, и театр. Что вам ближе после кино?
– Никогда и никто так прямо не спрашивал. Вы толкаете меня на откровенность. В том, что я пою – нет моей вины, как и заслуги. В детстве пел в хоре, был солистом. Говорят, неплохо пел. Правда, сам этого не помню. По-настоящему же запел после ВГИКа. Первые песни были от Виктора Резникова, моего ленинградского друга, талантливейшего автора. Потом, специально для меня, написал песню Вячеслав Малежик. Известно, что он никому никогда не пишет. Далее – мы много лет дружим с певицей Анастасией. Так появились совместные песни и концерты. Аркадий Укупник, Александр Морозов, Татьяна Маркова, Светлана Русская и, конечно, поэт Борис Дубровин. Именно они подняли мой музыкальный занавес, который, надеюсь, не скоро упадет. Песни же, спетые на осетинском языке, – это всегда на строгий суд осетинских зрителей.
– После некоторого перерыва вы вновь встретились с осетинским зрителем. Что вам хотелось сказать и ему, и своей малой родине?
– Я уже в том возрасте, когда у меня не может быть недоговоренностей. Именно по такому принципу я и построил свою программу, концерт-встречу «Лучшее и любимое». Мои роли в кино, фильмы, песни, люди искусства – коллеги, которые откровенно, прямо и честно говорят обо мне, без комплиментов, по делу. Три с половиной часа пролетели на одном дыхании. Я смог показать лишь одну треть того, что было мною сделано.
– Фильм «Одиннадцать писем к Богу» стал, без преувеличения, культовым. На мой взгляд, в нем переданы все традиции осетинского кино – неповторимая атмосфера и колорит Осетии, прежде всего, доброта, т.е., когда ты смотришь и хочешь сказать: «уый мæнæ нæхи лæппу, нæхи чызг куы у» (это же наши дети!). О чем для вас эта картина? И почему вы больше не снимаете осетинское кино?
– «Одиннадцать писем к Богу» дорог сердцу не только потому, что он первый осетинский фильм после долгого перерыва в кинематографе нации. Но прежде потому, что это мое признание в любви, мое послание XXI веку. Что жизнь, к счастью, сегодня не заканчивается. Это фильм о честных и истинных чувствах, о доброте и терпимости, о постепенном сближении людей. И те глупцы, которые меня обвиняли в некомпетентности, они просто узнали себя. Но забыли, что искусство – это разные жанры, в том числе и сатира. А человек без юмора остается дурак-дураком. «Кавказские художественные хроники» – так называли мой фильм старшие коллеги, кинокритики же – «осетинским Кустурицей».
Справедливости ради добавлю, что в тот же год параллельно снял свой первый большой фильм «Ласточки прилетели» Аслан Галазов. Замечательная, теплая и красивая работа!
– Чем занимается «Аланский культурный центр Акима Салбиева»?
– Наш совместный проект с Российским фольклорным союзом, с его североосетинским региональным отделением, которое возглавляет продюсер и режиссер, выпускник ГИТИСа Сослан Коцлов, – это мой концерт. Другие работы проводятся в Москве. Они носят просветительский характер. Мой центр не является коммерческим. Это отдушина в сумасшедшем мире для тех, кто отрекся от гаджетов, платформ и хочет общаться человеческим языком о том, что дорого было и будет человечеству.
– Нельзя не вспомнить ваших педагогов Герасимова и Макарову. Знаю, что они оставили большой след в вашем сердце...
– Я могу часами, днями, неделями говорить о своих учителях. По сути, это Сергей Аполлинариевич и Тамара Федоровна сделали мою судьбу. Я стал тем, кем стал. Более того, тридцать лет живу через дорогу от дома, где жили мои великие мастера. И каждое утро, глядя на мемориальные доски, громко, во весь голос, здороваюсь с ними. Равно как вечером, возвращаясь домой, отчитываюсь перед ними о том, что было сделано.
Но это все личное. А теперь важное. ВГИК носит имя моего учителя. За всю историю Сергей Герасимов – убежден в этом – лучший педагог в кинематографии. Мне близок весь кинематограф учителя. Он и просветительский, много экранизаций. Но самым главным маяком и в жизни, и в профессии, и во всех работах Герасимова была высочайшая планка нравственности. Такое кино не стареет, потому как совесть – это всегда как хлеб, имя существительное.
– Какое оно, современное осетинское кино: талантливое, прогрессивное, актуальное, примитивное?
– Мне трудно и нетрудно говорить, какое оно – осетинское кино. Ему чуть больше полувека. Созданные фильмы, к сожалению, не представляют, на мой взгляд, никакого интереса – для истории, для осетинской прозы. Лучшими, по-прежнему, считаю первый любительский осетинский фильм «Осетинская легенда», фильмы моих первых учителей «Ах, любовь!» Батырбека Дзбоева, «Легенда горы Тбау» Рафаэля Гаспарянца, конечно, фильмы Мурата Джусоева «Фарн» и «Горец».
Все лирические комедии, драмы, мелодрамы о современной колхозной жизни, о студенчестве, о гастролерах и туристах – это не может являться предметом для искусства кино. Милые фильмы. Но по произведениям писателей из других северокавказских республик в то время снималось куда лучше и куда больше. Тому пример – «По следам Карабаира» и «Кольцо старого шейха» по романам Рашида Кешокова. Не был обижен и дагестанский прозаик Ахмедхан Абу-Бакар – «Загадка Кубачинского браслета», «Тайна рукописного Корана» и любимая телезрителями «Чегери».
Однако осетинская проза так кинематографична и так богата! Арсен Коцоев – это осетинский Фолкнер. Работа Сека Гадиева «Азау и Таймураз» – моя давняя мечта ее экранизировать. Конечно, «Темур-Алсак» Георгия Малити нуждается в художественном воплощении, хотя и документальный фильм получил высокую оценку зрителей.
Нужна политическая воля на создание Осетинской студии художественных фильмов. Все, что было, – устарело и осталось в прошлом. И не надо за это держаться.
Фото из архива
Акима САЛБИЕВА
– Аким, вы из числа тех талантливых людей, которым в творчестве все под силу: и кино (художественное и документальное), и литература, и театр. Что вам ближе после кино?
– Никогда и никто так прямо не спрашивал. Вы толкаете меня на откровенность. В том, что я пою – нет моей вины, как и заслуги. В детстве пел в хоре, был солистом. Говорят, неплохо пел. Правда, сам этого не помню. По-настоящему же запел после ВГИКа. Первые песни были от Виктора Резникова, моего ленинградского друга, талантливейшего автора. Потом, специально для меня, написал песню Вячеслав Малежик. Известно, что он никому никогда не пишет. Далее – мы много лет дружим с певицей Анастасией. Так появились совместные песни и концерты. Аркадий Укупник, Александр Морозов, Татьяна Маркова, Светлана Русская и, конечно, поэт Борис Дубровин. Именно они подняли мой музыкальный занавес, который, надеюсь, не скоро упадет. Песни же, спетые на осетинском языке, – это всегда на строгий суд осетинских зрителей.
– После некоторого перерыва вы вновь встретились с осетинским зрителем. Что вам хотелось сказать и ему, и своей малой родине?
– Я уже в том возрасте, когда у меня не может быть недоговоренностей. Именно по такому принципу я и построил свою программу, концерт-встречу «Лучшее и любимое». Мои роли в кино, фильмы, песни, люди искусства – коллеги, которые откровенно, прямо и честно говорят обо мне, без комплиментов, по делу. Три с половиной часа пролетели на одном дыхании. Я смог показать лишь одну треть того, что было мною сделано.
– Фильм «Одиннадцать писем к Богу» стал, без преувеличения, культовым. На мой взгляд, в нем переданы все традиции осетинского кино – неповторимая атмосфера и колорит Осетии, прежде всего, доброта, т.е., когда ты смотришь и хочешь сказать: «уый мæнæ нæхи лæппу, нæхи чызг куы у» (это же наши дети!). О чем для вас эта картина? И почему вы больше не снимаете осетинское кино?
– «Одиннадцать писем к Богу» дорог сердцу не только потому, что он первый осетинский фильм после долгого перерыва в кинематографе нации. Но прежде потому, что это мое признание в любви, мое послание XXI веку. Что жизнь, к счастью, сегодня не заканчивается. Это фильм о честных и истинных чувствах, о доброте и терпимости, о постепенном сближении людей. И те глупцы, которые меня обвиняли в некомпетентности, они просто узнали себя. Но забыли, что искусство – это разные жанры, в том числе и сатира. А человек без юмора остается дурак-дураком. «Кавказские художественные хроники» – так называли мой фильм старшие коллеги, кинокритики же – «осетинским Кустурицей».
Справедливости ради добавлю, что в тот же год параллельно снял свой первый большой фильм «Ласточки прилетели» Аслан Галазов. Замечательная, теплая и красивая работа!
– Чем занимается «Аланский культурный центр Акима Салбиева»?
– Наш совместный проект с Российским фольклорным союзом, с его североосетинским региональным отделением, которое возглавляет продюсер и режиссер, выпускник ГИТИСа Сослан Коцлов, – это мой концерт. Другие работы проводятся в Москве. Они носят просветительский характер. Мой центр не является коммерческим. Это отдушина в сумасшедшем мире для тех, кто отрекся от гаджетов, платформ и хочет общаться человеческим языком о том, что дорого было и будет человечеству.
– Нельзя не вспомнить ваших педагогов Герасимова и Макарову. Знаю, что они оставили большой след в вашем сердце...
– Я могу часами, днями, неделями говорить о своих учителях. По сути, это Сергей Аполлинариевич и Тамара Федоровна сделали мою судьбу. Я стал тем, кем стал. Более того, тридцать лет живу через дорогу от дома, где жили мои великие мастера. И каждое утро, глядя на мемориальные доски, громко, во весь голос, здороваюсь с ними. Равно как вечером, возвращаясь домой, отчитываюсь перед ними о том, что было сделано.
Но это все личное. А теперь важное. ВГИК носит имя моего учителя. За всю историю Сергей Герасимов – убежден в этом – лучший педагог в кинематографии. Мне близок весь кинематограф учителя. Он и просветительский, много экранизаций. Но самым главным маяком и в жизни, и в профессии, и во всех работах Герасимова была высочайшая планка нравственности. Такое кино не стареет, потому как совесть – это всегда как хлеб, имя существительное.
– Какое оно, современное осетинское кино: талантливое, прогрессивное, актуальное, примитивное?
– Мне трудно и нетрудно говорить, какое оно – осетинское кино. Ему чуть больше полувека. Созданные фильмы, к сожалению, не представляют, на мой взгляд, никакого интереса – для истории, для осетинской прозы. Лучшими, по-прежнему, считаю первый любительский осетинский фильм «Осетинская легенда», фильмы моих первых учителей «Ах, любовь!» Батырбека Дзбоева, «Легенда горы Тбау» Рафаэля Гаспарянца, конечно, фильмы Мурата Джусоева «Фарн» и «Горец».
Все лирические комедии, драмы, мелодрамы о современной колхозной жизни, о студенчестве, о гастролерах и туристах – это не может являться предметом для искусства кино. Милые фильмы. Но по произведениям писателей из других северокавказских республик в то время снималось куда лучше и куда больше. Тому пример – «По следам Карабаира» и «Кольцо старого шейха» по романам Рашида Кешокова. Не был обижен и дагестанский прозаик Ахмедхан Абу-Бакар – «Загадка Кубачинского браслета», «Тайна рукописного Корана» и любимая телезрителями «Чегери».
Однако осетинская проза так кинематографична и так богата! Арсен Коцоев – это осетинский Фолкнер. Работа Сека Гадиева «Азау и Таймураз» – моя давняя мечта ее экранизировать. Конечно, «Темур-Алсак» Георгия Малити нуждается в художественном воплощении, хотя и документальный фильм получил высокую оценку зрителей.
Нужна политическая воля на создание Осетинской студии художественных фильмов. Все, что было, – устарело и осталось в прошлом. И не надо за это держаться.
Фото из архива
Акима САЛБИЕВА