Урок истории с учительницей Тамарой Константиновной Бургаловой, 6«А» класс. 1948 г.
По волнам моей памяти
Не стареет память о войне, она будет вечной, как и сама жизнь... Накануне великого праздника Победы советского народа над фашистской Германией нахлынули воспоминания о том непростом времени. Я отношусь к поколению детей войны. Мне было шесть лет, когда началась Великая Отечественная война. Мы росли в рабочем поселке Бесланского маисового комбината, коллектив которого прославил Осетию на весь мир.
Да, я не оговорился, именно на весь мир. Комбинат по объему производимой продукции (крахмал, патока, кукурузное масло, глюкоза, сухие корма и т.д.) занимал первое место в Европе и второе в мире. По существу, пищевая промышленность страны во многих ее слагаемых обеспечивалась именно нашим комбинатом. Поселок был оазисом высокой технической и духовной культуры нашей республики, да и не только нашей. Рабочий класс, технические служащие БМК отличались своим высоким профессионализмом, производственной культурой, интеллигентностью.
…Поселок утопал в зелени. На сравнительно небольшой площади разместились несколько парков. В центре поселка был разбит зеленый «треугольник», так называли место отдыха детей. Вдоль чистых улиц чередой стояли деревья, ухоженные пешеходные дорожки приятно радовали глаз. Поселок жил поистине единой семьей.
Незабываемым запечатлелся в памяти и тот, рядом с клубом, шикарный парк, где был установлен первый памятник в Северной Осетии основателю осетинского литературного языка великому Коста Хетагурову. Прошли десятки лет, были установлены другие памятники и бюсты Коста, но и сегодня для меня дороже и красивее памятника, чем памятник Коста в моем родном поселке, нет. Кстати, автор его Александр Дзантиев – отец известных деятелей культуры Осетии и России Юрия и Анатолия Дзантиевых.
Мы, дети рабочих, не просто гордились своим поселком, но и относились к нему бережно. Здесь я родился, провел детство, окончил, на мой взгляд, самую лучшую школу, в которой работали выдающиеся наставники.
Удивительная особенность многих поколений учителей нашей школы заключалась в том, что они смогли привить нам, ученикам, чувство любви к знаниям. И мы пронесли по жизни искреннюю благодарность им за то, что они смогли эту потребность – учиться и учиться – навсегда закрепить в нас.
Уроки таких учителей, как моя дорогая первая учительница Александра Васильевна Хадарцева, и последующих – Сергея Ильича Завгороднего, Константина Владимировича Мугуева, Сергея Михайловича Мирзоева, Марины Федоровны Спицыной, Ирины Георгиевны Акимовой, Тамары Константиновны Бургаловой, Антонины Илларионовны Мельниковой, Фатимы Александровны Газацевой, Зинаиды Леонидовны Дамзовой, Ольги Михайловны Псхациевой, Зары Дзагкоевны Дзараевой и многих других – были радостью через край. Занятия Сергея Ильича Завгороднего для меня были праздником. Мы ждали встречи с этим учителем, потому что его уроки были уроками какого-то магического действа, в котором участвовали все ученики. Сергей Ильич буквально покорял наши сердца, он обладал бесценной способностью видеть в каждом своем питомце хорошее, верить в него. Учитель с большой буквы, Завгородний соединял в своем горячем сердце любовь к своему предмету с любовью к детям, создавал в классном коллективе светлую, жизнерадостную атмосферу. Это были учителя от Бога. Я считаю, что великий русский поэт А.Н. Некрасов именно о таких педагогах писал: «Учитель! Перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени!»
Мы были детьми войны. Наши отцы ушли защищать Родину от фашистской нечисти. Только из БМК на фронт ушли 1864 человека, из них на поле брани остались – 1149. Мы терпеливо переносили все тяготы: ели барду, репу, носили «дзабырта». В это тяжелое время мой старший брат
Леонид вынужден был оставить школу, в 14 лет пойти на работу в механический цех БМК и выучиться на фрезеровщика. В 17 лет руководство комбината послала его в Кировскую область на заготовку леса для нужд БМК. Была зима, температура – минус 30–35 градусов, вокруг работали заключенные… После возвращения из Кировской области его призвали в ряды Красной Армии, где прослужил 4 года, боролся на Западной Украине с бандеровцами. В конечном итоге Леонид стал главным инженером Комитета по делам печати и издательства. Получил почетное звание «Заслуженный работник культуры Северной Осетии».
Помню, в начале ноября 1942 года начался ночной обстрел рабочего поселка БМК дальнобойными снарядами. Один из них попал в соседний корпус, и в наших окнах вылетели стекла. Взрывной волной меня и брата сбросило с кровати. Мама в ночной рубашке, а мы босиком, в трусах и майках выбежали на улицу и спрятались в подвале детского сада. Запомнил жуткую картину: все стоят на коленях и молятся, а в глубине мерцает свеча. Мама меня и брата тоже поставила на колени, сама опустилась рядом и стала просить Господа Бога, чтобы ее дети уцелели. А днем поселок стали бомбить немецкие самолеты. Свист летящих бомб, треск пулеметных очередей в течение всего дня, казалось, не давали шансов выжить. Но, то ли летчики были мазилы, то ли мольбы женщин, стариков и детей помогли, но… ни одна бомба не попала в детский сад. А когда к вечеру бомбежка прекратилась, и мы через некоторое время осторожно покинули свое убежище, то увидели вокруг детского сада воронки от бомб, сотни гильз от пулеметной стрельбы, рядом был разбит жилой корпус, а детский сад остался цел. В этот день немцы сбросили на поселок 1200 бомб. Фашисты решили стереть с лица земли БМК и поселок вместе с людьми. Вот что такое война…
Мы с моим другом Таликом Коковым часто уроки готовили вместе. Нередко, занимаясь допоздна, я оставался ночевать у них. Отец Талика, Касполат Габоевич, с первых дней войны находился в рядах Красной Армии. Он был известным в республике человеком: работал председателем колхоза, затем на комбинате. Мама его – Ольга Викторовна работала в столовой. Мы, дети поселка, забегали к ней, когда голод одолевал и становилось невмоготу. Она встречала нас всегда ласково, угощала тем, что оставалось, а когда нечем было угостить, приговаривала: «Обязательно приходите завтра или послезавтра. Может быть, что-то останется»… В каком-то смысле тетя Оля напоминала ту мать, которую в своем известном стихотворении воспел Коста Хетагуров. А когда ничего не было и на третий день, она успокаивала нас: «Вот вернутся ваши папы с фронта, будет вам и сахар, и хлеб, и даже масло»…
Наступил 1943 год. Как-то мы с Таликом делали у них уроки и вдруг раздался стук в дверь. В дверях стоял незнакомец с котомкой за плечами, в солдатской шинели. Он спросил, здесь ли живет семья Касполата Кокова. Тетя Оля сразу же, без вопросов, пригласила его и усадила за стол. Мы все с напряжением и какой-то тревогой ждали причину его прихода. Он говорил медленно, сумбурно о том, как они вместе воевали с отцом Талика. А затем резко встал, стащил шапку-ушанку с головы и произнес страшные слова: «Касполат больше не вернется. Он погиб в страшном бою под Киевом на моих глазах»… Мы все разом вскрикнули, тетя Оля стала голосить, прибежали соседи… Вот что такое война…Так мой друг Талик остался без отца. Он как-то сразу повзрослел, возмужал, подтянулся, стал не по годам серьезным, несмотря на то, что он был мягким, наивным и романтичным по своей натуре.
Однажды, это было в 1944 году, от моего отца пришла весточка, что он находится в командировке в Азербайджане для подготовки танкистов на военном танкодроме Баладжара. Получив разрешение на выезд сроком на три дня на пребывание в воинской части, мама взяла меня с собой, и мы на поезде поехали на встречу с папой. Не буду описывать, какая радость охватила нас. У меня была мечта – надеть шлем танкиста и посидеть в танке, но папа сделал для меня большее. В один из дней он взял меня на танкодром – изрытое канавами, оврагами и другими препятствиями огромное поле. Стояла жара. Комиссия оценивала мастерство танкового экипажа. В один из моментов подъехал на танке очередной экипаж, который доложил комиссии о завершении испытаний. Папа взял меня на руки, и в следующее мгновение я оказался внутри танка. На меня надели шлем, прозвучала команда – и танк взревел. Я был невероятно горд, что танк вел мой папа. И это событие осталось в моей памяти навсегда.
В последнее время на Западе поднялась волна антироссийской истерии, принижающей роль Советского Союза в разгроме фашисткой Германии. Мало того, основную роль победы приписывают Соединенным Штатам Америки. Дело дошло до того, что сам президент США Дональд Трамп вдруг заявил, что «США благодарны России за помощь в победе над Германией», назвав чудовищную цифру 60 млн погибших советских людей. Если сам президент не знает истории, что можно говорить о простых жителях! И вспомните хваленую Западную Европу, которая в самом начале войны перед Гитлером стала на колени: Франция сдалась за 40 дней, Бельгия – за 18 дней, Голландия – за 5 дней, Польша – за 27 дней и т. д.
Напомню, что за освобождение Польши наши войска отдали 600 тыс. командиров и бойцов Красной Армии, а сегодня президент Польши требует возмещение ущерба, якобы нанесенного Красной Армией во время освобождения страны от фашистской Германии. Однако известен исторический факт, что именно СССР после окончания войны помог Польше восстановить разрушенную войной ее столицу, и я лично видел, бывая в Польше, подарок советской молодежи – красавец Варшавский университет, копию МГУ.
Сегодня Россия проводит специальную военную операцию против геноцида русского народа на Украине, а «герои» Второй мировой войны дружно объединились и угрожают ввести свои войска на территорию Украины, предоставляя ей военную помощь.
Все они забыли участь Наполеона, бежавшего «быстрее лани» из России, участь шведов под Полтавой, конец Гитлера, и всем известно, чем закончились их притязания к России…
…Поселок утопал в зелени. На сравнительно небольшой площади разместились несколько парков. В центре поселка был разбит зеленый «треугольник», так называли место отдыха детей. Вдоль чистых улиц чередой стояли деревья, ухоженные пешеходные дорожки приятно радовали глаз. Поселок жил поистине единой семьей.
Незабываемым запечатлелся в памяти и тот, рядом с клубом, шикарный парк, где был установлен первый памятник в Северной Осетии основателю осетинского литературного языка великому Коста Хетагурову. Прошли десятки лет, были установлены другие памятники и бюсты Коста, но и сегодня для меня дороже и красивее памятника, чем памятник Коста в моем родном поселке, нет. Кстати, автор его Александр Дзантиев – отец известных деятелей культуры Осетии и России Юрия и Анатолия Дзантиевых.
Мы, дети рабочих, не просто гордились своим поселком, но и относились к нему бережно. Здесь я родился, провел детство, окончил, на мой взгляд, самую лучшую школу, в которой работали выдающиеся наставники.
Удивительная особенность многих поколений учителей нашей школы заключалась в том, что они смогли привить нам, ученикам, чувство любви к знаниям. И мы пронесли по жизни искреннюю благодарность им за то, что они смогли эту потребность – учиться и учиться – навсегда закрепить в нас.
Уроки таких учителей, как моя дорогая первая учительница Александра Васильевна Хадарцева, и последующих – Сергея Ильича Завгороднего, Константина Владимировича Мугуева, Сергея Михайловича Мирзоева, Марины Федоровны Спицыной, Ирины Георгиевны Акимовой, Тамары Константиновны Бургаловой, Антонины Илларионовны Мельниковой, Фатимы Александровны Газацевой, Зинаиды Леонидовны Дамзовой, Ольги Михайловны Псхациевой, Зары Дзагкоевны Дзараевой и многих других – были радостью через край. Занятия Сергея Ильича Завгороднего для меня были праздником. Мы ждали встречи с этим учителем, потому что его уроки были уроками какого-то магического действа, в котором участвовали все ученики. Сергей Ильич буквально покорял наши сердца, он обладал бесценной способностью видеть в каждом своем питомце хорошее, верить в него. Учитель с большой буквы, Завгородний соединял в своем горячем сердце любовь к своему предмету с любовью к детям, создавал в классном коллективе светлую, жизнерадостную атмосферу. Это были учителя от Бога. Я считаю, что великий русский поэт А.Н. Некрасов именно о таких педагогах писал: «Учитель! Перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени!»
Мы были детьми войны. Наши отцы ушли защищать Родину от фашистской нечисти. Только из БМК на фронт ушли 1864 человека, из них на поле брани остались – 1149. Мы терпеливо переносили все тяготы: ели барду, репу, носили «дзабырта». В это тяжелое время мой старший брат
Леонид вынужден был оставить школу, в 14 лет пойти на работу в механический цех БМК и выучиться на фрезеровщика. В 17 лет руководство комбината послала его в Кировскую область на заготовку леса для нужд БМК. Была зима, температура – минус 30–35 градусов, вокруг работали заключенные… После возвращения из Кировской области его призвали в ряды Красной Армии, где прослужил 4 года, боролся на Западной Украине с бандеровцами. В конечном итоге Леонид стал главным инженером Комитета по делам печати и издательства. Получил почетное звание «Заслуженный работник культуры Северной Осетии».
Помню, в начале ноября 1942 года начался ночной обстрел рабочего поселка БМК дальнобойными снарядами. Один из них попал в соседний корпус, и в наших окнах вылетели стекла. Взрывной волной меня и брата сбросило с кровати. Мама в ночной рубашке, а мы босиком, в трусах и майках выбежали на улицу и спрятались в подвале детского сада. Запомнил жуткую картину: все стоят на коленях и молятся, а в глубине мерцает свеча. Мама меня и брата тоже поставила на колени, сама опустилась рядом и стала просить Господа Бога, чтобы ее дети уцелели. А днем поселок стали бомбить немецкие самолеты. Свист летящих бомб, треск пулеметных очередей в течение всего дня, казалось, не давали шансов выжить. Но, то ли летчики были мазилы, то ли мольбы женщин, стариков и детей помогли, но… ни одна бомба не попала в детский сад. А когда к вечеру бомбежка прекратилась, и мы через некоторое время осторожно покинули свое убежище, то увидели вокруг детского сада воронки от бомб, сотни гильз от пулеметной стрельбы, рядом был разбит жилой корпус, а детский сад остался цел. В этот день немцы сбросили на поселок 1200 бомб. Фашисты решили стереть с лица земли БМК и поселок вместе с людьми. Вот что такое война…
Мы с моим другом Таликом Коковым часто уроки готовили вместе. Нередко, занимаясь допоздна, я оставался ночевать у них. Отец Талика, Касполат Габоевич, с первых дней войны находился в рядах Красной Армии. Он был известным в республике человеком: работал председателем колхоза, затем на комбинате. Мама его – Ольга Викторовна работала в столовой. Мы, дети поселка, забегали к ней, когда голод одолевал и становилось невмоготу. Она встречала нас всегда ласково, угощала тем, что оставалось, а когда нечем было угостить, приговаривала: «Обязательно приходите завтра или послезавтра. Может быть, что-то останется»… В каком-то смысле тетя Оля напоминала ту мать, которую в своем известном стихотворении воспел Коста Хетагуров. А когда ничего не было и на третий день, она успокаивала нас: «Вот вернутся ваши папы с фронта, будет вам и сахар, и хлеб, и даже масло»…
Наступил 1943 год. Как-то мы с Таликом делали у них уроки и вдруг раздался стук в дверь. В дверях стоял незнакомец с котомкой за плечами, в солдатской шинели. Он спросил, здесь ли живет семья Касполата Кокова. Тетя Оля сразу же, без вопросов, пригласила его и усадила за стол. Мы все с напряжением и какой-то тревогой ждали причину его прихода. Он говорил медленно, сумбурно о том, как они вместе воевали с отцом Талика. А затем резко встал, стащил шапку-ушанку с головы и произнес страшные слова: «Касполат больше не вернется. Он погиб в страшном бою под Киевом на моих глазах»… Мы все разом вскрикнули, тетя Оля стала голосить, прибежали соседи… Вот что такое война…Так мой друг Талик остался без отца. Он как-то сразу повзрослел, возмужал, подтянулся, стал не по годам серьезным, несмотря на то, что он был мягким, наивным и романтичным по своей натуре.
Однажды, это было в 1944 году, от моего отца пришла весточка, что он находится в командировке в Азербайджане для подготовки танкистов на военном танкодроме Баладжара. Получив разрешение на выезд сроком на три дня на пребывание в воинской части, мама взяла меня с собой, и мы на поезде поехали на встречу с папой. Не буду описывать, какая радость охватила нас. У меня была мечта – надеть шлем танкиста и посидеть в танке, но папа сделал для меня большее. В один из дней он взял меня на танкодром – изрытое канавами, оврагами и другими препятствиями огромное поле. Стояла жара. Комиссия оценивала мастерство танкового экипажа. В один из моментов подъехал на танке очередной экипаж, который доложил комиссии о завершении испытаний. Папа взял меня на руки, и в следующее мгновение я оказался внутри танка. На меня надели шлем, прозвучала команда – и танк взревел. Я был невероятно горд, что танк вел мой папа. И это событие осталось в моей памяти навсегда.
В последнее время на Западе поднялась волна антироссийской истерии, принижающей роль Советского Союза в разгроме фашисткой Германии. Мало того, основную роль победы приписывают Соединенным Штатам Америки. Дело дошло до того, что сам президент США Дональд Трамп вдруг заявил, что «США благодарны России за помощь в победе над Германией», назвав чудовищную цифру 60 млн погибших советских людей. Если сам президент не знает истории, что можно говорить о простых жителях! И вспомните хваленую Западную Европу, которая в самом начале войны перед Гитлером стала на колени: Франция сдалась за 40 дней, Бельгия – за 18 дней, Голландия – за 5 дней, Польша – за 27 дней и т. д.
Напомню, что за освобождение Польши наши войска отдали 600 тыс. командиров и бойцов Красной Армии, а сегодня президент Польши требует возмещение ущерба, якобы нанесенного Красной Армией во время освобождения страны от фашистской Германии. Однако известен исторический факт, что именно СССР после окончания войны помог Польше восстановить разрушенную войной ее столицу, и я лично видел, бывая в Польше, подарок советской молодежи – красавец Варшавский университет, копию МГУ.
Сегодня Россия проводит специальную военную операцию против геноцида русского народа на Украине, а «герои» Второй мировой войны дружно объединились и угрожают ввести свои войска на территорию Украины, предоставляя ей военную помощь.
Все они забыли участь Наполеона, бежавшего «быстрее лани» из России, участь шведов под Полтавой, конец Гитлера, и всем известно, чем закончились их притязания к России…