В "СО" обратились родные вдовы участника Великой Отечественной войны, ветерана здравоохранения Веры Васильевны Гиоевой из Моздока. "В ночь с 19 на 20 января текущего года нашей маме – ветерану Великой Отечественной войны и здравоохранения, вдове участника войны стало плохо, – рассказывает Коста Гиоев, сын Веры Васильевны. – Вызвали "скорую помощь", и бригада забрала ее с подозрением на инсульт в РКБ. Днем ей стало лучше – я даже на радостях снял ее на видео на телефон. Тем не менее она с трудом глотала воду, и мы настояли на вызове лор-врача, хотя лечащий врач упорно не хотела беспокоить узкого специалиста. Однако 22 января маме стало хуже, она уже кричала от боли при малейшем прикосновении, ее речь снова стала невнятной. А на внутренней поверхности плеча появилась огромная гематома. Спустя еще два дня с утра мы подошли к блоку интенсивной терапии и услышали, как в отделении кто-то кричит. Мы не узнали голоса мамы. Но когда зашли в палату, нам стало плохо от увиденного: мама лежала поперек кровати, голова свисала с одной стороны, ноги – с другой, руки были как-то странно вывернуты. Как мы потом узнали, у нее, лежащей в реанимации с инсультом(!), была сломана рука. (При этом я отмечу, что в тот день, когда ее забирали в больницу, никаких гематом на теле у нее не было, что могут подтвердить и соседи, которые помогали выводить маму за руки, и врачи "скорой помощи", при них сестра переодевала ее).

Вскоре нас в срочном порядке перевели в отделение неврологии. Нас с мамой отправили на МРТ, ее капельница оставалась в палате. Когда маму на коляске привезли обратно в палату с подтвержденным диагнозом "инсульт" и положили на кровать, капельница стояла рядом с кроватью, но шприц без иглы лежал на полу, пока мы отсутствовали. Я вышел искать нашу медсестру, чтобы попросить ее набрать новое лекарство. Однако зашла совсем другая девушка, которая выхватила шприц у сестры из рук и стала вводить его в флексюлю. Мы попытались воспрепятствовать, объяснить, что шприц лежал на полу, но она закричала: "Выйдите из палаты!" и ввела лекарство. Это произошло 24 января 2017 г. Мы с сестрой спустились к главврачу, чтобы рассказать про все эти безобразия, но, как я понял по реакции руководства, такие ситуации – для них обычная история…

Мама все не давала дотронуться до своей руки. Вместо того чтобы обратить внимание на перелом и наложить гипс, врачи настаивали на консультации психиатра. Только спустя три дня, после долгих наших просьб, маме все же сделали рентген-снимок. Я попросил врача дать описание, она ответила, что на правом локте ушиб, "мазями помажете, и пройдет". Однако сестра, врач по образованию, посмотрев снимки, сказала, что виден явный перелом. Я со снимками спустился в отделение рентгенологии, где подтвердили, что перелом есть, и даже в двух местах. Представляете, шесть дней больная с инсультом кричала от боли, а лечащий врач предлагала нам обратиться к психиатру… Я не выдержал, вызвал полицию и написал заявление, чтобы они разобрались.

Когда маме все же наложили гипс, она перестала кричать, но при виде медиков начинала беспокоиться. Раньше такого не было, она ведь и сама врач.

29 января нам сказали, что пора выписываться. Это при том, что давление все еще поднималось до 200... 10 февраля маму выписали. Забирали мы ее – "здоровую, пролеченную" на каталке, хотя в больницу она пришла на своих ногах. Однако в тот же день вечером пришлось снова вызвать "скорую", потому что состояние опять ухудшилось. Так с 10 по 12 февраля пришлось вызывать 6 бригад. Все они в один голос предлагали везти ее в больницу, но мы отказывались. И все же вынуждены были ночью 12 февраля привезти ее опять в РКБ, где сделали ей КТ, опять поставили "инсульт". А утром сделали МРТ и сказали, что диагноз не подтверждается… Мы снова привезли маму домой, опять начались приступы, стало повышаться давление. Тогда обратились к частному врачу, который назначил лечение.

Вот такая история с нами приключилась, но осталось множество вопросов, на которые нам бы хотелось получить ответы. Почему после резкого улучшения маме стало плохо? Откуда появились гематома и перелом руки? Имел ли место вторичный инсульт? Почему ставили диагноз, а утром его отменяли? И почему такое халатное отношение к пациентам позволяют себе медики?"

Больница отреагировала на эту ситуацию. В протоколе разбора врачебной комиссией жалобы К. Гиоева говорится: "Клинический диагноз установлен своевременно на основании данных анамнеза, осмотра, данных результатов обследования, а также в соответствии с клиническими рекомендациями. Лечение соответствовало стандартам оказания медпомощи при выявленных нозологиях. Преемственность, то есть длительность лечения не нарушена".

А это ответ Министерства здравоохранения РСО–А: "Описанное в вашем заявлении состояние В. В. Гиоевой характерно для таких больных, и оно сопровождается выраженным психомоторным возбуждением, повышенной чувствительностью, нарушением сна, расстройством мышления.

По вопросу имеющегося перелома правой плечевой кости информируем, что в РКБ проводился консилиум, по его заключению, у пациентки имел место застарелый несросшийся перелом медиального мыщелка, что подтверждено инструментальными методами исследования".

Свое слово сказала и прокуратура: "Прокуратурой Затеречного района г. Владикавказа ваше заявление рассмотрено. Установлено, что дознавателем по материалу проверки вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием события преступления. Указанное решение прокуратурой района признано необоснованным, и оно отменено. Материал возвращен для проведения дополнительной независимой судебно-медицинской экспертизы, о результатах которой вы будете уведомлены".

И, наконец, вердикт Росздравнадзора. В протоколе об административном правонарушении Росздравнадзора по РСО–А записано: "Административное правонарушение, совершенное ГБУЗ "РКБ", выразилось в отсутствии должного контроля за оказанием медицинской помощи и, как следствие, допущение следующих нарушений: дуплексное сканирование сосудов пациентке выполнено несвоевременно (больная поступила 20.01.2017 г. около 24:00 часов, исследование выполнено 21.01.2017 г., при том что исследование должно проводиться в первые 3 часа с момента поступления). В медицинской карте стационарного больного № 954 отсутствует информация о времени выполнения КТ головного мозга (данное исследование должно проводиться в первые 40 мин.)

Указанные нарушения (несоблюдение объема обследования, установленного требованиями федеральных нормативно-правовых актов) могли повлечь за собой неверную диагностику и, следовательно, неадекватное лечение, что, в свою очередь, создавало угрозу причинения вреда жизни и здоровью В. В. Гиоевой.

При указанных обстоятельствах ГБУЗ "Республиканская клиническая больница" Министерства здравоохранения РСО–А подлежит привлечению к административной ответственности, предусмотренной частью ст. З 4.19.20 КоАП РФ".

Признаться, при ознакомлении с этими документами у меня создалось впечатление, словно повод для их появления был не один и тот же, получилось какое-то "разночтение"…

Ну, а эмоции обратившихся в редакцию людей понятны – в беду попал их близкий человек, мать, и не важно, сколько ей лет и какой у нее социальный статус. В любом случае, ничем не оправдано равнодушное и грубое отношение... Если виновные есть, значит, они должны ответить за халатность. Потому что безнаказанность порождает вседозволенность. И завтра на месте этих пациентов могут оказаться другие.