Осетино-индийские фольклорные параллели, в особенности эксклюзивные (работы Ж. Дюмезиля, В.И. Абаева и др.), свидетельствуют о наличии в "Нартиаде" общеарийских сюжетов и мотивов, которые либо были утрачены фольклором других иранских народов, либо представлены у них в сильноредуцированном виде.

Скифский звериный стиль имел абсолютное преобладание в скифском искусстве. Это была уникальная знаковая система, приспособленная воплощать с помощью исключительно зооморфных образов разные идеологические представления – религиозные, мифологические, эстетические (А.Ю. Алексеев). Наличие в "Нартиаде" звериных мотивов, аналогичных тем, что изображены на скифских предметах, выполненных в скифском зверином стиле, вполне ожидаемо, ведь сам этот стиль строился по канонам, характерным для поэтического языка индоиранских певцов-сказителей.

У осетин, как и у многих других народов, отмечается заметная вариативность представлений об одних и тех же астральных явлениях и объектах. Так, например, несколько объяснений прилагалось к Млечному пути. Его называли небесной рекой или считали следом оленя, а в Нартовском эпосе самопроизвольно или, возможно, по велению Бога возникшим вместе с другими небесными объектами.

У всех народов мира мастера устного эпоса пользовались особым статусом в обществе. Они всегда выступали рупором народной этики, несли в социум идеи добра и красоты, достоинства и чести, запрета и нормы. Они формировали также комплекс представлений о мироустройстве, о времени и пространстве, о легендарном прошлом. В качестве хранителей народной мудрости за ними был закреплен широкий набор функций.

Жизнь нартов немыслима без потомства, в эпосе нередки проявления глубокой скорби героев, связанной с риском прекращения рода (Урызмаг, Уархаг, Кандз и др.), и даже присутствует эпизод насильственной женитьбы престарелого холостяка Уархтанага с целью появления у него сына.

Первые публикации осетинской "Нартиады" появились в России в 1863-м и в 1867-м годах, когда академик Антон Шифнер издал в Бюллетене Императорской академии наук на немецком языке статьи, в которых привел два текста сказаний о Батразе и Урузмаге, записанные Василием Цораевым. В 1868 г. эти сказания на осетинском и русском языках с комментариями ученый включил в книгу "Осетинские тексты, собранные Дан. Чонкадзе и Вас. Цораевым", изданной в качестве приложения к XIV тому "Записок Императорской Академии наук".

В течение веков нартовский эпос бережно сохранялся талантливыми сказителями в устной народной традиции, передавался из поколения в поколение подобно семейным реликвиям (надочажной цепи, детской колыбели, оружию и т.д.) прежде чем благодаря трудам ученых и представителей национальной интеллигенции вышел за пределы сложившегося бытования...

Особое место в осетинских "Кадагах о Нартах" занимают женские образы. В эпосе подчеркивается уважительное отношение к женщине, определявшееся условиями военного уклада жизни; мужчина, проявивший непочтительность к женщине, не может быть и хорошим воином.

"Только тот достоин счастья, кто добудет счастье людям"

Ахсар и Ахсартаг – братья-близнецы, сыновья Уархага, внуки Бора. Ахсар родился с первыми петухами, Ахсартаг – с пением вторых. По одной из версий их мать – Ацырухс, сестра Сайнаг-алдара, по другой они – племянники Бурафарныга. В честь рождения сыновей Уархаг устроил пир. Были приглашены не только именитые нарты, но и небесный кузнец Курдалагон и повелитель морей Донбеттыр. Детям имена дал Курдалагон и, по обычаю, подарил Уархагуудæвдз – созданный из небесной стали чудесный музыкальный инструмент, который сам запевал застольные песни. Братья росли не по дням, а по часам и стали отважными воинами.

Начальный этап формирования эпоса и наиболее древние сюжеты осетинских нартовских кадагов связаны с образом Уархага – сына нарта Бора и племянницы Бога Небесной красавицы (Арвырæсугъд). Он является родоначальником могущественного нартовского рода Ахсартаггата (æхсæртæггатæ).

Дзерасса – одна из главных героинь осетинской нартиады, дочь морского владыки Донбеттыра. Сказители неизменно называют ее красавицей (Дзерассæ-рæсугъд), подтверждая это весьма поэтичным описанием ее внешности: она сияет, как солнце (хурау æрттивы), у нее золотые волосы (сызгъæрин хилтæ) и черные брови (сау æрфгуытæ), она белолицая (урсцъарцæсгом), ее улыбка нежна, как вечерний свет заходящего солнца (худæнбылтæ хур бон изæрау), ее взгляд – словно сияние луны (йæ фæкаст – мæйрухс), она стройна, у нее "лебединая" шея (йæ конд – хъазхъуыр).

Наряду с Ахсартаггата и Алагата, Бората являются одним из трех главных родов, занимавшим Нижний квартал. Родоначальником Бората был старший сын нарта Сауассы – Бора. Бората – многочисленный род, обладающий бесчисленными стадами. Они не менее воинственны, чем Ахсартаггата, но, как подметил Дюмезиль, "этику героизма охотно связывают с богатством". Чтобы почтить достойно своих предков, они устраивают поминальные ритуальные скачки, к которым начинают приготовления за семь лет вперед.

Согласно "Кадагам о нартах", нартовское общество живет в большом селении (Нарты хъæу), состоящем из трех кварталов (æртæ сыхы).

Наряду с Ахсартаггата и Бората – один из трех нартовских родов. К нему относятся Умар, Аца, Ацамаз, Алымбег и его сын Тотрадз, Эльда, Уасанаг, Бырсаг и его сын Елтаган, Ахлау, в отдельных вариантах – Сослан (Созырыко). По другой версии, Алагата берут свое начало от нарта по имени Алаг.