И это при том что мощнейшему радиационному облучению подверглись более полумиллиона жителей как прилегающих, так и многих отдаленных от места аварии районов СССР, а также почти 50 тысяч ликвидаторов аварии. Среди последних – и более 350 жителей Северной Осетии, это были 18-летние солдаты, охранявшие стратегические объекты в эпицентре радиационной катастрофы, офицеры, мелиораторы и военные строители...

Основной удар техногенной катастрофы на себя приняли ликвидаторы первого периода, но не легче пришлось и солдатам 1960–1961 гг. призыва. В связи с большой нехваткой призывников послевоенного поколения на каждого легла двойная, а то и тройная, нагрузка. Это двухсменные посты в режиме полной боевой готовности, плохое питание и высокая радиоактивность в течение трех с половиной лет в глухих уральских лесах.

Опасная служба подорвала здоровье молодых парней, но из-за особой секретности "Маяка" и масштабов катастрофы они были обязаны хранить пожизненное молчание, а государство скрывало, что ликвидаторы получили большие дозы облучения и фактически стали инвалидами. Оно вызвало у них множество тяжелых заболеваний, но они не могли говорить врачам об истинных причинах их появления, и лечение не давало результатов.

Сохранение тайны о причинах болезней ликвидаторов лишало их и права на социальные льготы, квалифицированную медицинскую помощь и реабилитацию.

Правда о масштабах трагедии стала известна лишь спустя три года после распада СССР, а подвиг и права ликвидаторов аварии на "Маяке" уравняли с ликвидаторами другой атомной катастрофы – чернобыльской. Однако постепенно все наши льготы превратились в ничто.

Сегодня в республике нас осталось всего 19 человек! Пенсии у нас маленькие, здоровье подорвано, а как ликвидаторы мы не пользуемся никакими льготами, кроме материальной поддержки с 2007 г. из республиканского бюджета в размере 1 тыс. руб. в месяц.

Необходимых нам лекарств в основном перечне льготных препаратов нет, да и хранится он от нас за семью печатями, а препараты мы покупаем за полную стоимость. В республике нет профпатологического центра, где бы мы могли получить квалифицированную помощь. До 2015 г. такое отделение было в клинике СОГМА, но и его закрыли, лишили нас и права на внеочередную госпитализацию, так что ждать очереди на общих основаниях приходится месяцами. Такая же ситуация и с геронтологическим центром, где лечение для нас платное.

Мы неоднократно обращались к руководству республики с просьбой решить хотя бы часть этих вопросов, но пока ситуация для нас лишь ухудшается с каждым годом, как и наше здоровье.

Неужели наше государство не может вернуть долг менее чем двум десяткам человек, отдавшим свое здоровье ради сохранения его боеспособности и защиты мирного населения?