Возможно, это и не открытия в чистом виде, и их лучше назвать краеведческими находками, но каждая такая находка все равно позволяет утверждать, что перед нами – нечто вновь установленное и новая истина. Причем, чтобы совершать такие краеведческие открытия, не всегда даже необходимо снаряжать куда-то экспедиции.

…Высшей точкой нашей небольшой по территории республики сегодня считается одна из высочайших вершин Европы и уж точно самая прославленная поэтами вершина Кавказа – гора Казбек (5033 м над уровнем моря). Но так было не всегда. Открываем Большую советскую энциклопедию (3-е изд., М., 1976, т. 83, с. 151 (139) и читаем: "…Юг Северной Осетии занят Главным, или Водораздельным, и Боковым хребтами, поднимающимися выше 4000 м (Джимара, 4780 м – высшая точка республики…" В то же время это же официальное и солидное энциклопедическое издание высшей точкой соседней Грузии называет вершину Шхара (5068 м), что на Водораздельном хребте на границе с Кабардино-Балкарией.

Получается, что и Северная Осетия, и Грузия в советские годы "отказались" от горы Казбек. Это тоже официально зафиксировано на бумаге: "Казбек (груз. Мкинвари и осетинское Урсхох (вершина Бокового хребта) в Центральной части Большого Кавказа, на границе Груз. ССР и Северо-Осетинской АССР. Поднимается над долиной реки Терек, вблизи Военно-Грузинской дороги…" (Географический энциклопедический словарь, изд. 2-е М., 1989, с. 206). А далее – еще интереснее: "…Джимара, Гимарай-хох, Джимарай-хох – вершина Большого Кавказа в 9 км к западу от Казбека, в Грузинской ССР… (с. 152)".

В этом, безусловно, особой трагедии не было. Ведь и знаменитая река Терек берет свое начало с ледника вершины Зилгахох в Трусовском ущелье на территории Грузии, и красавица Арагва начинает свой бег по Гудскому ущелью, еще недавно населенному густо осетинами. Ничего не поделаешь: политики-революционеры, устанавливавшие административные границы между союзными и автономными республиками молодого СССР, плохо разбирались в географии, да и народы Кавказа в то время не увлекались спорами о территориальных границах. У них были другие ценности и другие задачи: требовалось любой ценой выжить в суровом горном краю. И уж тем более осетин не смущала топонимика (Джимара, Зака, Кобан и т. д.), оставленная в наших горах народами древности.

Таким образом, если границы между Грузией и Российской Федерацией остались прежними (а об их изменении пока ничего не слышно), то действительно имеются все основания считать высшей точкой Республики Северная Осетия – Алания гору Казбек. Что уже находит свое практическое воплощение: многочисленные российские альпинисты совершают восхождения на эту вершину без всяких виз и загранпаспортов! Наконец, об этом "граду и миру" сообщили и в учебнике географии А. Д. Бадова и М. Р. Дряева: "(Ир", 2003): "На Боковом хребте находится самая высшая точка Северной Осетии – гора Казбек (5033 м), а не Джимара (4780 м), как указывается во многих источниках. Территории Северной Осетии, а значит, и России, принадлежит северо-западный сектор горы Казбек, соответственно государственная граница между Россией и Грузией проходит по вершинному сектору…" (с. 10–11). Но вот те, кто когда-то восходил на Казбек (как, например, я участник Кировской альпиниады 1960 г.), знают, что единственный удобный и безопасный путь на двуглавую вершину находится с северной стороны. По нему идут альпинисты и с Девдоракского, и Гергетского ледников, и с Геналдонского ущелья. Все они встречаются на седловине между двумя вулканическими конусами.

Конечно, никаких пышных торжеств по поводу обретения новой высшей точки – пятитысячника Казбека – в республике не было, и прошел этот факт для многих ее жителей незамеченным. Очевидно, все дело в отношении на официальном уровне к местной географии и краеведению как к данности. А если это не так, то почему несколько лет назад Министерство природных ресурсов и экологии РСО–А поручило провести паспортизацию памятников природы горной Северной Осетии географам и биологам из соседнего Ставропольского университета? Отношусь с большим пиететом к коллегам из этого вуза, но думаю, что, прежде чем составлять паспорт на природную достопримечательность, необходимо вокруг нее походить. Поэтому, видимо, в "Перечень памятников природы РСО–А", составленный в январе 2013 г., в список из 216 объектов не попали… Мидаграбинские водопады – жемчужина республики, широко известная за ее пределами. В свое время без всяких заявок, писем в высокие инстанции, привлечения административного ресурса Мидаграбинские водопады были включены в "Энциклопедию загадочных мест России" В. Черноброва, а вот до того, чтобы получить право попасть в число 216 памятников природы нашей республики, получается, "недотянули"!

А вот не менее интересная история, связанная с академиком Г. В. Абихом. Известный геолог, приглашенный на Кавказ для консультации в 1867 г. по поводу ожидавшегося очередного схода Девдоракского ледника, определил, что у осетинского аула Ларс, в пойме реки Терек, оказывается, располагается самый большой ледниковый валун Европы. Академик подсчитал его вес – 15 тыс. тонн, длину – 28 м, ширину – 16 м и утверждал, что появление у Ларса гранитной громады произошло в результате одного из ледовых обвалов Девдорака. Но какого? Доисторического, насчитывающего, может быть, миллионы лет, или, как стало "железно" утверждаться в книгах, путеводителях, учебниках, произошедшего в 1832 г.? Между тем обвал 1832 г. к этому валуну не имел никакого отношения. Это удалось установить при изучении коллекции рисунков художника пушкинского времени Никанора Чернецова, путешествовавшего по Военно-Грузинской дороге почти в одно и то же время с поэтом. На одном из его рисунков этот гигантский валун цел, невредим и "дожидается" ледового обвала 1832 года. Правда, получить разрешение на знакомство с коллекцией работ Чернецова явилось делом непростым. В Русском музее г. Ленинграда, оказывается, существовал закон: к его архиву допускались лишь те, кто получил визу-разрешение от всех его научных сотрудников и дирекции...

– Вот перед вами человек, который открыл Мидаграбинские водопады, – представили меня однажды туристской группе с Кавминвод.

– Боже упаси! – ответил я искренне.

О Мидаграбинском чуде впервые поведала России известная исследовательница горы Казбек, учительница из Владикавказа Мария Преображенская в "Известиях Русского географического общества" в начале ХХ столетия. О том, что со скал Мидаграбинского цирка стекают серебряные струи водопадов, а ледник Зайгелан дает начало крупнейшему из Джимаринских водопадов с высотой падения воды 225–230 м, писали также геолог В. В. Агибалова и доцент Воронежского университета В. Л. Виленкин в книге "Среди вечных снегов и ледников" (1973). Мне только удалось "открыть" знаменитый Большой Зайгелан для широкой общественности, а оператор Юрий Дзугаев сумел запечатлеть на камеру его водный поток, летящий с высоты 750 метров над уровнем моря. А затем в "Парламентской газете" – органе Федерального собрания РФ – появилась статья с броской "шапкой": "В горах Северной Осетии блещет красотой один из высочайших на планете водопадов"…

На первом профессиональном конкурсе журналистов страны "Экология России" (1996) фильм "Мидаграбинские водопады" получил вторую премию в номинации "Лучшая региональная телепередача" и занял высокое место на проводившемся в СКФО географическом конкурсе на выявление выдающихся достопримечательностей Российской Федерации.

…Увы, в Мидаграбине ни социально ответственный, эффективный бизнес, ни всесильный бюджет не сделали ничего, чтобы туристам пребывание там запоминалось как комфортное. Ни дорогу туда не улучшили, ни автостоянку не построили, ни биотуалеты, извините, не поставили. А уж мечтать о современной рекламе этой нашей природной достопримечательности за пределами Осетии, о том, чтобы проложить к Мидаграбинским водопадам экологические тропы, экскурсии к ним проводить с привлечением гидов-профессионалов и оборудовать там для туристов, элементарно, обзорную площадку, вообще не приходится…

Конечно, показывать гостям республики "дикое кавказское место" – тоже неплохой бренд, но, во-первых, в нашей казне от этого не остается ни рубля. А во-вторых, и это очень важно – Мидаграбинская долина до сих пор толком не изучена. Бессистемная нагрузка на нее от потоков экскурсантов губит ее хрупкую природу, а отсутствие в долине безопасных прогулочных троп и посещение ее без опытных проводников тоже могут однажды, не дай бог, обернуться бедой. Давно обветшал деревянный мост, некогда построенный геологами через бурный Гизельдон. Зимой, когда здесь все покрывается хрустальными сосульками, со склонов Мидаграбинской подковы сходят лавины. А если какие-нибудь "смельчаки", приезжающие в Мидаграбин "дикарями", пожелают забраться к открытой еще в 1970-х гг. одесскими спелеологами подземной реке, протекающей на протяжении 300 метров внутри мраморной скалы, найти к ней вход по естественному тоннелю или осмотреть расположенную неподалеку так называемую пещеру жадного охотника? Горы с неосторожными шутить не любят…

А в самой Мидаграбинской долине водопадов еще очень много неясного. Даже медики пока не пояснили, чем вызван необычный оздоровительный эффект этой местности, благотворно действующий на людей с неизлечимыми на равнине болезнями…

Р. S. Кстати, сестра Бибо Ватаева, даргавская учительница Аза Токаева, как-то рассказала мне, что в детстве их, школьников, водили еще к одному огромному водопаду, расположенному в труднодоступном ущелье восточнее поселка Бурон. И онажды, спускаясь по дороге из Цея, я действительно увидел там на фоне коричневых скал белоснежную ленту падающей воды. Но ни времени, ни возможностей искать еще один большой водопад в горах Осетии уже не оставалось. Так что такие открытия и находки на территории нашей республики еще ждут тех, кто выберет для себя нелегкую, но увлекательную тропу краеведения…