Прочитала его статью на одном дыхании. Некоторых из тех, о ком шла речь, встречала и сама, кое о ком узнала от автора впервые. Решение пришло сразу – захотелось непременно откликнуться. Тем более, у меня тоже было и есть столько интересных соседей – больших тружеников, энтузиастов своего дела, а главное – добрых, сердечных, отзывчивых людей, которым не занимать ни общественной активности, ни теплоты, ни умения откликнуться на боль и радости тех, кто рядом. Многих из них я знаю уже более полувека – с самого детства и ранней юности.

Заводские гудки

Наши дома на проспекте Коста (девятнадцатый и двадцать первый), ветераны улицы, построены в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов прошлого века. Раньше этот район называли заводским. И до сих пор часто вспоминаются мне гудки ОЗАТЭ и длинные вереницы тружеников – на предприятии работали более трех тысяч человек. Многие жили по соседству. Как же все они мне до сих пор дороги – эти люди в рабочих куртках и халатах, с каким желанием шли они на свой завод, как любили его, жили его жизнью, как искренне болели за свое производство! Шесть тридцать утра и двадцать три тридцать ночи – первый гудок первой смены и последний – второй... Даже сейчас, спустя многие десятилетия, это время суток связано у меня именно с ОЗАТЭ. Я тоже знала там каждый цех и каждый закоулок, потому что училась неподалеку – в 21-й школе, шефом которой, кстати, тоже являлось это предприятие.

Наше учебное заведение было одиннадцатилеткой, и два дня в неделю, по вторникам и пятницам, мы бывали на практике там же, на заводе. Нас учили в цехах и лабораториях, нам доверяли работу на конвейерах и станках, мы осваивали электротехнику и измерительные приборы, технику, без которой здесь, на производстве, было не обойтись. Эти дисциплины вели работники предприятия. Кое-кто из них тоже жил в нашем дворе. Одним словом, мы, учащиеся, считали себя настоящими членами большого трудового коллектива. Тем более, родители многих из нас, в том числе и мои, тоже работали здесь же, на ОЗАТЭ. До сих пор я храню отдельные номера заводской газеты "Луч", юбилейные сувениры предприятия...

В нашем дворе в свое время жили и люди, которые в разное время возглавляли ОЗАТЭ – П. Вевиорский, С. Хетагуров (директора завода), Ю. Метревели (председатель профкома), Калантаров, Калатозов, Яриков, Кодзасов, Малов, Четыркин, Шабалов, Фидаров, Тарченко и еще многие другие люди, командиры производства, считавшие себя такими же заводчанами, как и С. Авакян,

А. и 3. Селиховы, 3. Кучиева, Л. и А. Баскаевы, В. и 3. Базровы, С. и А. Кругловы, Л. и К. Волгины, Б. и Д. Козыревы, отец и дочь Зангиевы, члены семьи Тархановых, Н. Юг и еще десятки других тружеников. Разве всех перечислишь?..

Особая струна Анны Калатозовой

И еще среди соседей-заводчан я с юности выделяла человека, который до сих пор так и остался для меня во многом образцом во всех отношениях, – А. Калатозову. Анна Георгиевна… Она старалась жить так, чтобы быть полезной людям. А иначе, как считала она, просто невозможно.

По окончании ремесленного училища Аня пришла на завод автотракторного электрооборудования. Собственно, и завода-то тогда еще не было. Ребят, вчерашних ремесленников, прикрепили подсобными рабочими к каменщикам. Так и строили они сначала ограду, потом – заводские корпуса.

Вместе с ними, засучив рукава, трудился и директор будущего предприятия – Б. Т. Лакути, который на всю жизнь остался для той молодежи идеалом руководителя и человека. Да и для их детей тоже.

И вот пришел этот день – Аня стала работать у станка. Самостоятельно. Много позже, когда она уже сама обучала молодых рабочих, не раз вспоминала своего первого наставника Павла Блохина. Потом у нее уже был самый высший, шестой разряд, а тогда очень нужна была его помощь! Да и учитель оказался хороший – щедрый, душевный, внимательный.

Анна Калатозова стала мастером, работающим по первому классу точности, первой женщиной-координатчиком не только на заводе, но и во всей Северной Осетии.

Общественной работой Анна Георгиевна занималась всегда увлеченно, с отдачей – и когда была членом Ленинского райкома партии, где в комиссии по персональным делам прошла хорошую школу человековедения, и позже, когда ее дважды избирали депутатом Верховного Совета СССР.

Люди всегда тянулись к Анне Георгиевне. Знали, что она поможет добрым советом, теплым словом. Будто струна в ней какая-то особая: прикоснись – и тотчас отзовется. Даже в ее манере здороваться до сих пор чувствуются радость от встречи, приветливость, готовность к общению. А это, признайтесь, очень приятная манера. Потому и людям с ней хорошо, потому до сих пор и идут они к ней со своими радостями, бедами, печалями...

Горжусь нашими фронтовиками

А старшее поколение нашего двора... Фронтовики... О них хочется рассказать особо.

О некоторых из них в свое время я даже писала очерки – о докторе исторических наук полковнике Темирсолтане Худалове, о писателях Максиме и Гиго Цагараевых, Умаре Богазове. И глубоко уважала бывшего политработника Авраама Кучиева; фронтового разведчика Владимира Авраменко; Александра Селихова – одного из тех, кто при взятии Берлина штурмовал рейхстаг и был в знаменитой группе вместе с Егоровым и Кантария; Сурена Казаряна – чекиста, сопровождавшего правительственные эшелоны, Еруслана Каргинова – капитана-связиста, Лидию и Алихана Баскаевых, Чермена Кесаева, Ибрагима Зангиева, Михаила Цаболова. Все они были заслуженными людьми, орденоносцами. И еще у них, солдат и офицеров прошедшей великой войны, было много общего. Удивительное поколение! Смелое, честное!

К этой когорте фронтовиков принадлежали и мои родители – Тимофей Сергеевич и Роза Семеновна Бязыровы (отец – подполковник-танкист и мама – старший сержант, радистка). Этим людям всегда было о чем вспомнить, о чем рассказать молодежи. О каждом здесь, конечно же, не напишешь. Но вот о Еруслане Каргинове никак не могу не сказать отдельно.

Весной 1942-го после военного училища Еруслан был отправлен в действующую армию, где он, лейтенант, получил в свое подчинение взвод. В составе стрелкового батальона связисты подразделения прикрывали отход наших войск, отбивая атаки превосходящих сил противника и неся большие потери.

Так как связь с полком была потеряна, остатки батальона во главе с Каргиновым стали продвигаться к югу и перешли на левый берег Дона, где был организован пересылочный пункт. Оттуда Еруслан был направлен в 21-ю армию, в составе которой впоследствии участвовал в Сталинградской битве. А пока его полк стоял на Дону в обороне против наступающей румынской армии. На правом берегу реки была высота, с которой гитлеровцы просматривали тылы советских войск на расстоянии до 30 км. Советское командование приняло решение отбить эту высоту у противника. Данная задача была возложена на полк, где служил Еруслан. Из всего, что могло держаться на плаву, были подготовлены подручные средства переправы.

Каргинов проинструктировал связистов, тщательно проверил их готовность к действиям, доложил командиру батальона о том, как будет организована проводная и радиосвязь в течение всей боевой операции.

Ночью, когда наша артиллерия открыла огонь, началась переправа через Дон. Противник тут же ответил минометным и пулеметным огнем.

Наши наступавшие войска понесли первые потери. Высадившись на берег, бойцы стремительно атаковали, используя автоматы, пулеметы и гранаты, вступали в рукопашный бой в траншеях и все же заставили врага отступить. Нужна была надежная связь с нашими частями, оставшимися пока на другом берегу реки. И взвод Еруслана ответил: "Есть!" Но как это сделать? Условия экстремальные, времени в обрез. И все же бойцам удалось обеспечить телефонную и радиосвязь командования в ходе форсирования Дона. Кабель был проложен по дну реки с помощью грузил. Рискованно? Очень. Но других способов просто не существовало.

А потом были Сталинград и Курск... Жесточайшие бои под Белгородом, бои за Белоруссию. Тяжелые ранения, инвалидность. Многочисленные награды, теперь уже бережно хранимые внуками...

Хочется добрым словом вспомнить еще одного соседа – Темирсолтана Худалова, фронтовика, военного историка, доктора наук, автора десятков книг о Великой Отечественной. Помню, в один из праздников Победы он рассказывал нам, тогда еще студентам, о "красных обозах", которые во множественном числе отправлялись из нашей Осетии на фронт. Я, например, запомнила это навсегда. Он как раз собирал материал по этой теме, рылся в архивах, встречался с участниками и очевидцами событий.

А сколько интересного можно рассказать о Максиме Николаевиче Цагараеве! Он с боями прошел через всю страну, а потом воевал в Польше, Румынии. Закончил свой фронтовой путь в Венгрии. О таких, как он, принято говорить: "Вся грудь в орденах". Так оно и было – ордена Отечественной войны, Красной Звезды, Трудового Красного Знамени, "Знак Почета", более полутора десятка медалей – все это за военный и мирный труд. Максим был и общественным деятелем: в течение семнадцати лет возглавлял писательскую организацию нашей республики, был министром культуры, делегатом XXIII съезда КПСС, четырежды избирался депутатом Верховного Совета СОАССР. Он заслуженный деятель искусств республики, лауреат премии имени Коста Хетагурова, автор многочисленных прозаических сборников, изданных в Москве и во Владикавказе. Но среди его литературного наследия особое место занимает книга очерков, созданная сразу после Великой Отечественной – "На Западе". Основой ее стали записи, сделанные в нелегкой фронтовой обстановке, в перерывах между боями. Это путевые заметки военного журналиста или, скорее, репортажи с переднего края, это живое свидетельство очевидца беспримерного подвига советских людей. Пять месяцев он провел в гвардейских соединениях Исса Плиева. Танкист, командир роты, он привык принимать молниеносные решения прямо на поле боя. На его глазах ковалась наша Победа, ради которой бойцы жертвовали собой, переносили лишения, боль. И вот они – двенадцать по-своему уникальных очерков. После сборника "На Западе" М. Цагараев никогда уже не оставлял военную тему. Он поднимал ее и в повести "Хурзарин", и в "Старом селе", и в "Золотой осени".

И еще об одном. Я хорошо знала М. Цагараева с самого детства. И уже потом я как учитель не раз приглашала Максима Николаевича на встречи со своими учениками. Это были интересные, очень полезные читательские конференции по его книгам – "Осетинская быль", "Когда пробуждаются камни", "Горские этюды". М. Н. Цагараев с удовольствием отвечал на вопросы молодежи, касающиеся не только литературы, но и всего на свете: и нашей обыденной жизни, и старины, и осетинского языка, который был для него родным и бесконечно любимым, и работы переводчиков, и, конечно же, Великой Отечественной войны.

Не могу сейчас не вспомнить и о других людях из числа "пишущей братии", которая тоже жила в нашем дворе. Г. Рязанов – бывший редактор "Северной Осетии", Н. Жданкин и Д. Пигарев – корреспонденты газеты "Правда", У. Богазов – главный редактор республиканского книжного издательства "Ир", автор многих книг, он буквально за руку привел в свое время меня туда же; А. Токаев – первый "живой" писатель, подаривший мне, тогда еще школьнице, только мечтавшей о литературе и журналистике, свою новую повесть "Катя" с очень значимой подписью. Я навсегда запомнила те слова: "Знай, что, выбирая путь, человек должен всей душой, всем сердцем служить людям, которые всегда ждут от него большой правды, настоящей доброты. Оправдаешь их надежды – будешь счастлива..." И хотя прошли десятки лет, я ничего из этого не забыла, потому что во многом именно мои соседи были и остаются теми первыми справедливыми, строгими, честными учителями, без которых жизнь могла бы пойти совсем по другому руслу. Даже сейчас, когда я держу в руках какую-либо из собственных книг, думаю о том, что бы сказали мне они – Умар Александрович, Максим Николаевич, Ашах Инусович.

Соседи-коллеги

А сама я стала учителем. И, конечно, люди этой профессии всегда были не просто моими добрыми соседями, но и друзьями. Мария Товгазова, Люда Зангиева, Ирина и Иза Кесаевы, Жанна Каргинова, Галя Худалова, Бердий Гегкиев, Надежда Мацокина, Науруз и Надежда Хачировы и, конечно же, Зарема Алборова... Сколько душевных сил, труда, энергии вложил каждый из них в своих воспитанников. Например, Зарема Дзарахметовна полжизни проработала в нашем народном образовании. Более двух десятков лет она возглавляла ТУ № 2.

У нее был особый талант: она умела создавать коллектив и активно работать с ним. Очень помогали общие дела, к которым неизменно привлекались как девочки, так и их наставники. А что, если не это, обычно сплачивает даже по-разному мыслящих людей, кстати, совсем независимо от их возраста?!

Жанна – старшая из двух ее дочерей – может рассказать о каждой материнской награде. А их у Заремы Дзарахметовны бессчетное множество. Здесь и грамоты Министерства социального обеспечения РСФСР и Президиума ЦК профсоюза работников госучреждений, и значок "Отличник профтехобразования РСФСР, и почетные грамоты Президиума Верховного Совета СОАССР, и орден "Знак Почета", медали "За доблестный труд", "Ветеран труда". 3. Д. Алборова имеет почетные звания – "Ветеран профтехобразования СССР" и "Заслуженный работник профтехобразования СОАССР".

В течение одиннадцати лет она избиралась депутатом Ленинского райсовета, люди ей доверяли, видя тактичность, порядочность, внимательное отношение к тем бесчисленным проблемам, с которыми обращались. И еще она обладала сдержанностью, внутренней культурой, тактом, и не заметить это было просто невозможно.

Ответить по-сократовски

Да, рядом с нами живут разные люди. Конечно же, среди них есть и поистине мудрые, умеющие точно, прозорливо, лаконично излагать свои мысли. Однако вряд ли даже они сделают это лучше, чем древние притчи. Вот что гласит, например, одна из них – греческая.

Ученик спросил Сократа: "Почему я ни разу не видел на твоем лице признаков печали? Ты всегда в хорошем настроении..." Сократ ответил: "Потому что я не обладаю ничем таким, о чем стал бы жалеть, если бы это утратил. Истинный философ боится лишь духовной смерти и забвения. Но тот, кто всю жизнь стремился к радости познания, а душу украшал подлинными драгоценностями: воздержанностью, справедливостью, мужеством, свободой, истиной, – тот может не тревожиться о себе и смело идти туда, куда позовет судьба. Ведь он прожил так, чтобы его помнили..."

Согласитесь, не каждый из нас имеет право ответить по-сократовски. А вот у многих из моих соседей такое право было!

Люди разных профессий... У каждого свой путь, свое дело. А двор общий... И так хочется, чтобы все лучше знали друг друга, опирались на надежное соседское плечо, чтобы всегда могли поделиться с теми, кто рядом, своей радостью и разделить тревогу, обиду, боль. У нас было именно так, и как важно сохранить лучшие традиции и сегодня!

Была бы возможность – я рассказала бы, безусловно, и о других соседях... Которые были, которые есть и сегодня. Например, о дружной большой семье Бадтиевых. О каждом из братьев – Шмеле, Грише, Савелии, об их мудрой матери Дзерассе... О милых, дорогих Амалии Казарян, Марике Захаровой, Аде Богазовой, Любе Джусоевой, Оле Танделовой, Зине Селиховой, Зареме Хурумовой; Павлике Захарове – человеке с поистине золотыми руками, Айкануш Казарян – нашей Анечке, отзывчивом общем докторе, готовом прийти на помощь всем и каждому, кто в этом нуждается, днем и ночью; об Александре Тебиеве, о семье Калоевых... С каждым из них по-своему сталкивала жизнь, и каждый оставил в душе только добрый след... А это, поверьте, многое значит.

Сегодня у нас во дворе рядом со старшими крепко встало и новое поколение. Молодые люди, уже нашедшие себя в жизни: братья Зангиевы, братья Хетагуровы, братья Гадзаовы, Олег Тарханов, Тамик Бадтиев, Стилиан Захаров, Ахсар Хурумов и еще многие другие ребята, которые всегда готовы помочь, у которых отзывчивые сердца и добрые руки. И так хочется, чтобы непременно были здоровы и успешны все люди нашего двора, чтобы 2018 год стал для них, как и для всех наших земляков, счастливым!