Отец мой, Михаил Асламурзаевич Каргиев, по образованию историк, до 40 лет был партработником, но потом круто изменил свою жизнь, став директором хаталдонской средней школы.

Вместе с другими мобилизованными отца отправили в Дербент, оттуда – в Керчь. Всего три месяца получали от него треугольнички, а потом – тишина… Однако мы надеялись и ждали вопреки всему. А когда вернулся наш сосед, дядя Саша Семин, это была радость для всего двора, а надежда окрепла: скоро и наши отцы вернутся. Но в нашу семью никто не вернулся. Как и в семью моего мужа, отец которого, Биба Датоевич Засеев, погиб в концлагере в Румынии.

Повзрослев и осознав все величие подвига советских солдат, я ежегодно ходила на братскую могилу, где оплакивала своих отца и дядю, его брата Николая в надежде, что и на их могилки кто-то принесет букетик цветов и помянет добрым словом погибших за Родину.

В 2007 году какой-то благословенный человек придумал и организовал "Бессмертный полк", в этом году в четвертый раз эта акция пройдет во Владикавказе. И, несмотря на свои 80 лет, я иду в этом траурно-торжественном шествии и несу память о трех воинах, погибших в той страшной войне. Эта акция наконец-то утешила мое сердце, это так замечательно, что в нашей стране действительно "никто не забыт и ничто не забыто".

Я иду, чтобы вновь испытать те чувства, которые потрясли меня во время первого шествия "Бессмертного полка" три года назад, когда я шла в колонне и думала: ну с чем это сравнить? на что это похоже? Смотрела на людей и не могла насмотреться. Смотрела на портреты. Они такие же! С людей как будто что-то сняло шелуху. Ту самую, которая – возраст, статус, состояние, национальность и море всего того, наносного, что мутит людям умы. Что задает вопросы: зачем это? для чего? какова цена? а нужно ли тревожить мертвых? Все эти вопросы, споры вокруг Дня Победы может рождать только тот, кто не прошел с Бессмертным полком, кто не воссоединился в душе со своими предками, кто не понял в одно мучительное мгновение, что все едино – они тогда и мы сейчас, фашизм тогда и фашизм сейчас, Родина тогда и Родина сейчас. И, может, не мы принесли портреты отцов и дедов на это шествие. А они нас, неразумных, привели на него, чтобы в одном несметном строю мы встали и поняли или хотя бы прочувствовали, что мы все – одно, и Родина одна, и Победа одна.

И дай нам Бог, чтобы и осталась она одна, чтобы не пришлось нам снова ее добывать.