(Первая часть)

В моем фотоархиве есть необычный трамвай, "уходящий в горы", как кажется, прямо с бульвара – на ледник. Из центра Владикавказа отчетливо видны заснеженные вершины. Такова Северная Осетия, регион, в котором и радостные, и грустные переживания людей связаны именно с горами. "Поднялся на ледник – заново родился", – убеждены осетины. Горный воздух очищает душу и тело.

Заснеженные великаны – это и большие проблемы, и огромные возможности. Люди, умеющие мыслить перспективно, уже давно поняли, что сказочные и притягательные горы – мощное конкурентное преимущество Северной Осетии.

Альма-матер отечественного альпинизма

Преимущества горного ландшафта оценили уже в начале XX века. Северная Осетия стала "альма-матер" для отечественного альпинизма. Побывать в Цейском ущелье, на Сказском леднике, мечтала вся страна. Недорогие профсоюзные путевки собирали в альплагерь "Цей" не только профессиональных спортсменов, но и высоколобых интеллигентов, от студентов до профессоров. Приход "рыночной экономики" все перевернул. Альплагеря закрылись, а сам альпинист стал другим. Теперь ходить в горы начал уже другой человек в социальном, возрастном, ценностном плане.

Вспоминает руководитель альпклуба "Каскад" Олег Рыжанов:

– Пару лет назад нам раздавали значки "Ветеран альпинизма", которые символизировали, что именно здесь, в Осетии, зарождался отечественный альпинизм. Но сейчас легендарные турбазы, альплагеря и приюты находятся в "полудохлом" состоянии. В Цейском ущелье было два ведущих альплагеря – "Торпедо" и "Цей". На волне приватизации из "Торпедо" сделали дорогую частную турбазу, а "Цей" существовал ни шатко ни валко, денег на развитие не было. Одновременно функциональный профиль "Цея" стал ближе к горнолыжному спорту, чем к альпинизму. А это – не одно и то же: нынешние горнолыжные курорты – дань моде, престижу. Спортсмен, турист и курортник – это разные психологические типы. Важно, чтобы еще на стадии проекта было четкое понимание, кто приедет сюда на отдых. К тому же нужны правовые и государственные гарантии, что никто не устроит "рейдерский захват" туробъекта. Вот, скажем, курортная гостиница "Кармадон" была уже почти построена, ее готовили к сдаче в эксплуатацию. И вдруг все рухнуло. Темная история. И сейчас "Кармадон" – в брошенном, ветхом состоянии. Деревья растут на крышах, козы пасутся…

Руководители спортивных клубов Давид Кокоев и Дмитрий Коклин соглашаются с Рыжановым и добавляют, что после Олимпиады в Сочи некоторые инвесторы хотят "тупо" взять пример с горнолыжного курорта "Красная Поляна". Но спортсмен, который идет с ледорубом в горы – совсем не тот "курортник", который стоит на лыжах. Из элитного горнолыжного туризма вряд ли сможет вырасти массовый спорт. А вот между альпинизмом и туризмом много степеней, ниш, градаций. Горный туризм вырастает из альпинизма!

Люди, идущие в горы, конечно, за последние годы сильно поменялись. В советские годы по профсоюзным путевкам студенты активно ехали в альплагеря. Романтика тех лет знакома нам по песням Юрия Визбора. Сегодня турист – прагматик среднего достатка. Студенты в горы не спешат – зарабатывают на оплату обучения в вузе. Первый свой горный рюкзак теперь собирают уже после него. Многие открывают для себя горы лишь в возрасте 40 лет, когда "советские" альпинисты уже становились инструкторами.

О том, почему горный туризм, в том числе и популярный трекинг, тяготеет именно к альпинизму, мы говорили с вышеназванными руководителями спортивных клубов Владикавказа. Всех беспокоил стратегический вопрос, состоится ли чемпионат по альпинизму, намеченный на май текущего года. Географические соседи РСО–А уже продемонстрировали, как горный хребет становился магнитом для любителей активного отдыха. Альпинизм в Ингушетии начал развиваться лишь в 90-е годы XX столетия, его история в Осетии на век больше, но сегодня парадоксальным образом именно "альма-матер" отечественного альпинизма представляется чиновникам чем-то совершенно ненужным.

Раньше была масштабная целевая программа "Горы Осетии", но что с ней стало, и есть ли вообще действующие целевые программы, связанные с альпинизмом и туризмом, мои собеседники не знали и поэтому предположили, что если такие программы даже и есть, существуют формально, "на бумаге", то в реальности никакой интерес к ним со стороны руководства Осетии не наблюдается. Республиканский чемпионат по альпинизму и "Казбекиаду" можно рассматривать и как бизнес-проект, и как имиджевый проект. Не стоило бы забывать, что федеральные гранты, в том числе и президентские, выделяются именно под имиджевые, патриотические проекты с высокой деловой репутацией. Если рассматривать фестивали и чемпионаты по альпинизму именно в контексте регионального престижа, то здесь государство могло бы стать ценным деловым партнером по решению как минимум ряда глобальных проблем.

Шесть кило мусора, или Как отпугнуть туриста?

Развиваться Северной Осетии как туристическому региону мешает ряд банальных проблем. Решать их следует совместными усилиями турклубов и государства.

Проблема мусора и биотуалетов. Олег Рыжанов вспоминает, что за время "Казбекиады" склоны горы покрываются салфетками, словно снегом. При малейшем порыве ветра грязные бумажки начинают летать... С каждой экспедиции на Казбек, за один заход группы в 50 человек, собирается в среднем 300 килограммов мусора, весьма разнообразного, от консервных банок до рваных ботинок. Другими словами, каждый спортсмен и каждый турист оставляют в горах как минимум 6 кг мусора. Вывезти его – проблема. Руководители спортивных и турклубов вспоминают, как с прошлой "Казбекиады" собрали своими силами 70 мешков с мусором! Но не нашлось машин, чтобы вывезти эти мешки. Теоретически помочь могли сотрудники минэкологии, общественных движений "Общероссийский народный фронт" и "Мусора больше нет". Но это – лишь в теории.

Дороги, которые мы не выбираем. Для развития туризма необходимы автотрассы, по которым могут безопасно проехать большегрузные машины и автобусы. Трудно забыть трагические события, связанные со сходом ледника Колка, когда погибли десятки людей, в том числе вся съемочная группа Сергея Бодрова. Сход ледника размыл и уничтожил примерно 8 км грунтовой дороги, по которой альпинисты выходили на один из маршрутов. С тех пор этот участок так и не расчищен и зарос кустарником. Маршрут уничтожен, а горные приюты на нем обречены на ветшание.

О том, насколько современные дороги в Осетии опасны для жизни, я смогла лично убедиться, когда мы возвращались из Национального парка "Алания". После дождя дорога была завалена булыжниками, при тумане и почти нулевой видимости она стала смертельно опасной. Дорога не имела обочины, и край ее не был укреплен. Сразу же за белой чертой, ограничивающей полосу движения, начиналась пропасть. Изначально ее хотели полностью заасфальтировать, но строительные планы переменились, и до Мацуты эта дорога оказалась заасфальтирована, а дальше уже шла обычная грунтовая насыпь. Если учесть, что в настоящее время Национальный парк "Алания" активно развивает программы экологического туризма, то из-за этой дороги он не сможет принять автобусы со школьниками. Ни школьников, ни других туристов МЧС просто не допустит к проезду по такой дороге в парк.

В Комитете по туризму РСО–А мне сказали, что регионального бюджета на строительство крупных дорог вроде этой от Алагира до парка "Алания" не хватит. Вся надежда остается на федеральный бюджет, но для того чтобы "вписаться" в ту или иную их целевую программу, необходимы весомое обоснование, пакет документов. Значит, будем ждать?!.

Аттестация экскурсоводов и проводников

Важно, чтобы сложилось представление туристов об Осетии как о цивилизованном регионе и безопасных маршрутах. Отправляясь сюда, человек должен быть уверен в грамотности инструктора и учете всех рисков маршрута. Руководитель альпклуба "Каскад" Олег Рыжанов вспоминает, что однажды ему встретилась группа то ли туристов, то ли альпинистов-"чайников", направлявшаяся к обледенелым склонам Казбека. "А есть ли у вас ледорубы?" – полюбопытствовал он. Ледорубов у "чайников" не оказалось. "А есть ли у вас "кошки" и хорошие тросы?" Но, к изумлению Олега Рыжанова, "чайники-альпинисты" собрались "брать" Казбек голыми руками. "Я был поражен! – признается собеседник. – Выйти на маршрут, не зная его реальной опасности! Без страховок… Проводник-дилетант. А склон непростой, обледеневший. Там есть куда падать и где свернуть себе шею". Ситуация недопустимая. Олег Рыжанов вспомнил, что в советские годы в горах работали контролирующие пункты, КСП и КСС, где могли остановить любую группу и потребовать показать маршрутный лист и экипировку, необходимую в горах. Группу могли "завернуть" из-за ветра, угрозы камнепада и т.д. Сегодня же в сфере горного туризма развелось много "самодеятельности", когда погоня за "быстрыми деньгами" кажется важнее безопасности. "Нужен учебно-методический центр, – убежден Рыжанов, – который бы готовил специалистов и присваивал квалификации "инструктор" или "проводник". Необходимо сертифицировать и сами маршруты по сложности, категорийности".

Другая сторона подготовки кадров – экскурсоводы и гиды. "Ни школа, ни вуз неспособны научить тому, как правильно работать с массовым туристом, – рассказывает Альбина Газдарова, руководитель отдела экологического просвещения Нацпарка "Алания". – В вузах учат мыслить академическими категориями, дают информацию, насыщенную терминологией, а туриста надо не учить, а изумлять. При этом надо излагать информацию популярно. Этим приемам учат именно на специальных курсах по экологическому просвещению".

В отделе экологического просвещения Нацпарка "Алания" рассказали, что для "запуска" проекта экологических троп требуются экскурсоводы, и проще всего эти кадры готовить из местного населения. Но для этого необходимы обучающие программы. "Мы активно взаимодействуем с экоцентром "Заповедники", – сказала Альбина Газдарова. – Этот центр готовит качественные программы для повышения квалификации и переподготовки, а в программе развития национальных парков есть особая строка: "экопросвещение". "У нас богатейшая история края, – убежден директор Нацпарка "Алания" Марат Гатциев. – Важно, чтобы туристы получали достоверную информацию, а не байки, сочиненные непрофессионалами. Сегодня много экскурсоводов из "случайных" людей, много бессистемности, а надо, чтобы заработала система аттестации кадров".

Режим пересечения приграничных и заповедных территорий

Руководитель владикавказского клуба "Молодые ветра" Таймураз Гуриев рассказал, что серьезную сложность для развития туризма представляет географическая специфика региона. По мнению Таймураза, сегодня упор следует делать не столько на туриста-спортсмена (этот контингент слишком малочислен для стартапа туристического бизнеса), сколько на массового туриста, любителя активного отдыха, например, модного сегодня "трекинга", то есть пешеходных прогулок в горах. Однако самые привлекательные для массового туриста маршруты проходят или по территории заповедника, или по приграничной зоне. Для иностранного туриста есть проблемы визового режима. Отдохнуть в Турции сегодня и проще, и дешевле, чем в Осетии. "Вот и получается, что у нас выездной туризм превалирует над въездным", – резюмирует Таймураз. – А хотелось бы наоборот". Для этого, по его мнению, необходимо создать особый таможенный и безвизовый режим для туристов. И это – сфера государственных полномочий.

Другой проблемой, как подчеркнули ребята из туристических клубов, является пропускной режим на особо охраняемую территорию. Турист здесь – самый последний в списке гостей после ученых и охотников. Большая часть Северной Осетии относится к особо охраняемым территориям. На территорию заповедника проход разрешен только профессионалам: биологам, экологам... Турист может посещать заповедник в режиме "экологической тропы", без ночевки и в сопровождении проводника. Но и эти маршруты еще надо создать. На территории заказника приоритет перед туристами имеют охотники. Только национальные парки в полной мере могут рассматриваться как территории туризма. В них разрешается строить гостиницы, турбазы, кемпинги...

Туризм "люкс" или "эконом"? Почему Кавказ – это не Альпы?

Когда на постсоветском пространстве начал зарождаться туристический бизнес, вполне логично попробовали обратиться к зарубежному опыту. Однако вскоре выяснилось, что у России – "свой путь", и что копирование западного опыта приведет лишь к сплошным убыткам.

О судьбе амбициозного высокогорного курорта "Мамисон" мне рассказали в республиканском комитете по туризму. Этот проект был задуман как престижный горнолыжный курорт. В проектной документации "Мамисона" изначально значилась мощнейшая инфраструктура, включающая в себя помимо гостиничного комплекса и горнолыжных трасс еще и такие показатели масштабности проекта, как вертолетная площадка, театр, киноконцертный зал, больница, транспортная база, полицейский участок.

Строительство начали с большим размахом, с инвестициями из федерального бюджета, но однажды было принято решение о "заморозке" строительства. Сейчас масштабный проект "Мамисон" решили упростить. Представители Комитета по туризму РСО–А любезно приняли меня в офисе и рассказали, что сейчас проектная документация перерабатывается в сторону упрощения комплекса. На мой взгляд, это очень разумное решение, и дело не столько в капиталоемкости строительства, сколько в стратегической окупаемости курорта. Слишком дорогой комплекс будет простаивать и ветшать, не имея доходов с туристов. Примеры тому есть. Пустуют многочисленные отели президентского курорта "Белокуриха" на Алтае. А если брать за образец инфраструктуру Давоса, то придется и ориентироваться на соответствующий контингент гостей, реально отношения к туризму не имеющих. Вообще, любители горных лыж – публика специфическая. Сделать ставку на малочисленную и капризную "аристократию" – значит создать заведомо нерентабельный проект. Это только в американском кино "Праздничная гостиница" оказалась "золотым дном" в бизнесе. А в российской реальности – все наоборот. Вот, к примеру, вечно пустующий пятизвездочный отель "Алые паруса" в Феодосии, мимо которого туристы проходят толпами, чтобы заселиться в доступном по ценам пансионате "Восход", в паре сотен метров от "Парусов". Вообще, пруд пруди примеров нерентабельных, "элитных" отелей, которые эпизодически заполняются лишь во время политических, культурных или бизнес-форумов.