Очень красочно, в подробностях этот исторический факт, озвученный Н. Карамзиным, описал писатель В. Ян в своем произведении "Чингисхан", в главе под названием "В стране аланов и кипчаков": "На Северном Кавказе Джебэ и Субудай прибыли в страну аланов, куда из обширных северных степей на помощь аланам собралось много лезгин, черкесов и кипчакских отрядов. Монголы бились с ними целый день до вечера, но силы оставались равными, и никто не одержал победы. Тогда Джебэ послал к знатнейшему кипчакскому хану Котяну лазутчика, и тот прочел Котяну такое письмо: "Мы, татары, как и вы, кипчаки, – одна кровь одного рода. А вы соединяетесь с иноплеменниками против своих братьев. Аланы и нам, и вам чужие. Давайте заключим с вами нерушимый договор не тревожить друг друга. За это мы вам дадим столько золота и богатых одежд, сколько вы пожелаете. А вы сами уходите отсюда и предоставьте нам одним расправиться с аланами".

Монголы послали кипчакам много коней, нагруженных ценными подарками, и кипчакские ханы, соблазнившись, предательски покинули ночью аланов и увели свои войска на север. Монгольские дружины напали на аланов, разгромили и пронеслись по их селениям, предавая все огню, грабежу и убийству. Аланы объявили о своей полной покорности Чингисхану, а часть их присоединилась к монгольскому отряду. Тогда, не имея больше за спиной острых мечей аланов, Джебэ и Субудай внезапно повели свои тумены на север в степь, на кипчакские кочевья. Уверенные в мире и своей безопасности кипчакские ханы с отдельными отрядами разъехались по своим стоянкам. Монголы гнались за ними по пятам, разорили главные пастбища кипчаков и забрали всякого имущества во много раз больше того, что дали в уплату за измену. Те из кипчаков, которые жили далеко в степи, услышав о вторжении монголов, навьючили на верблюдов имущество и бежали, кто куда мог: одни спрятались в болотах, другие в лесах. Многие удалились в земли русские и венгерские. Монголы гнались за убегавшими кипчаками по берегам Дона, пока их не загнали в синие волны Хазарского моря и там многих утопили. Оставшихся в живых кипчаков они сделали своими конюхами и пастухами, чтобы те стерегли захваченные повсюду стада и табуны коней". В этом тексте помимо чистого историзма описываемого события наше внимание привлекли две детали. Дело в том, что уже после случившегося разгрома, в конце мая 1223 г., хан Котян, кстати, прадед Александра Невского, который, как и любой дальновидный правитель укреплял свою власть различными династическими браками, в том числе и с русскими князьями, уговорил последних вступить в бой с татаро-монголами. У днепровских порогов русские войска переправились на левый берег Днепра и разгромили передовой отряд монголов под командованием Субедея. Монголы отступили к основным силам, отвлекая русских подальше от собственных границ, и те, не разгадав план монголов, последовали за ними. Однако перед основным сражением монголы направили русским князьям послов, всего десять человек, с письмом следующего содержания: "Слыхали мы, что вы идете против нас, послушавши половцев. А мы вашей (то есть русской) земли не трогали. Ни городов ваших, ни сел ваших. Не на вас пришли, но пришли по воле божьей на холопов и конюхов своих половцев. Вы возьмите с нами мир, а если побегут к вам – гоните от себя и забирайте их имения (имущество). Мы слышали, что и вам они наделали много зла. Мы их и за это бьем". Выслушав послов, русские их перебили, затем, объединившись у острова Хортица, двинулись к реке Калке, дабы дать бой монголам. И здесь во время битвы случилось неожиданное: прекрасно вооруженные половцы первыми побежали с поля боя, чем привели русские войска в замешательство. Далее случилась трагедия, определившая судьбу Руси на десятки лет вперед, ибо месть монголов была долгой и жестокой. В обоих случаях поведение хана Котяна было показательным.

И второе. Именно тогда, в середине XIII века, после предательства половцев, а если быть точнее, то после известного ордынского курултая 1235 г., на котором хан Батый объявил поход против аланов, славян и булгар, а затем 1237 г. вторгся в землю аланов, часть аланов-асов-ясов вместе с бежавшим отовсюду ханом Котяном мигрировали на территорию Венгрии, бывшей римской провинции Паннонии, к королю Беле IV. Территория эта уже была знакома кочевникам, так как именно через Паннонию в разное время двигались на Запад многочисленные племена сармат-языгов, аланов, роксаланов, а также гуннов, готов и т.д. Еще раньше, в IV–III веках до н.э., на венгерской равнине Альфельд, которая стала местом концентрации номадов, появились скифские курганы с отдельными конскими захоронениями. Позже их сменили сарматские курганы. В III в. лимес, то есть укрепленный рубеж (вал, стена) Нижней Паннонии, даже получил название "сарматского берега". В середине IV в. на Альфельде осела новая группа сарматов, пришедших из районов Восточных Карпат. С тех самых пор языги и роксаланы более не упоминаются в хрониках, а на место им приходят сарматы-аргараганты и сарматы-лимиганты. Затем были гунны, готы и аланы-танаиты, которых император Грациан расселил в Южной Паннонии на правах федератов. Последнюю в домонгольскую эпоху волну ираноязычных (в данном случае, вполне возможно, смешанных с тюрками) переселенцев среднеазиатских аланов-асов хроникер аль-Гарнати зафиксировал под именем хорезмийцев, расселившихся в Венгрии в период между X и XII вв. Прошлое этого края очень интересно, и краткая предыстория вопроса ставила целью всего лишь проиллюстрировать постепенный процесс аккумуляции восточных ираноязычных номадов, сарматов и аланов на территории Восточной Венгрии, прежде всего на равнине Альфельда...

Однако вернемся к предкам современных ясов. Итак, ясы – древнерусское название аланов, мусульманскими источниками именуемых асами, что было самоназванием аланов согласно Вильгельму Рубруку, Плано Карпини и Иосафату Барбаро. Тождество этнонимов "ас" и "яс" общепризнано, а происхождение термина "ас", скорее всего, связано с древнеиранской этнонимикой, в которой известны такие племенные названия, как асианы, асии (усуни китайских источников), апасиаки, по Э. Шарпантье и С.П. Толстову, обозначавшие азиатские племена предков аланов.

Согласно Н.М. Карамзину хан Котян, разбитый монголами в Астраханских степях в 1238 г., бежал в Венгрию с 40000 половцев. Народ, который в русских летописях был известен как половцы, в Византии называли "куманой", вследствие чего они стали называться еще и куманами. После поражения от монголов последние сохранили за ними название "кипчаки". Ясы как политические союзники половцев мигрировали вместе с ними. Окончательное расселение половцев-куманов-кунов и ясов в Венгрии состоялось между 1242–1279 гг. Исследователь Я. Ферент указывает число прибывших с половцами ясов – 10000 человек, а также называет имя ясского вождя – Качар Огала.

Согласно привилегиям, данным королем Ласло IV в 1279 г., ясам был назначен верховный судья "надор" (наместник короля) и отведена территория междуречья Дуная и Тиссы. А. Палоци-Хорват обозначил на карте локализацию в 1282 г. семи кунских (половских) кланов. Седьмой клан, наиболее выдвинутый к северу по реке Задьва, он определил как ясский, или языгский "алано-осетинского происхождения". Ближайшими соседями ясов на этой территории оказались куны клана Улаш, освоившие район Сольнока с центром в Карцаге. Впоследствии территория седьмого клана и стала называться Ясшагом. Вполне возможно, что выбор этого места случаен не был. Еще в XII в. король Ласло I взял в плен и поселил на этих землях небольшую группу ясов. Скорее всего, целью их расселения было обезопасить границу с Польшей и Русью как наиболее беспокойную и подверженную набегам кочевников. Следовательно, номады, поселившиеся на этих землях в 40-х годах XIII столетия, продолжили функции федератов, обязанных нести службу по охране границ, то есть выполнять те же функции, которые до этого выполнялись ими по защите границы римской провинции Паннонии.

Первое упоминание о собственно ясах вне ассоциации с куманами относится к 1318 г. Именно тогда в письменных источниках появляется термин "natione Jasonicе" как латинский эквивалент этнонима "ясы". С начала XIV в. куно-ясские отношения характеризуются постепенным ослаблением власти кунов и все большей самостоятельностью ясов. На это, в частности, указывает грамота короля Венгрии и Хорватии Карла Роберта, данная в 1323 г. 18 ясам об их освобождении от власти сыновей некоего Кеверге. Исследователь Л. Сабо считает, что Кеверге был куном. В грамоте 1323 г. приводятся как имена упомянутых 18 ясов, так и имена их отцов. Эти имена, а всего их 30, в русской транскрипции звучали следующим образом: Ларсан сын Зокана, Ивахан сын Фурдуха, Яколус сын Кешкене, Хареф сын Амбултана, Деметрус сын Пубула, Стефаниус сын Бегзана, Паулус сын Мокзуна, Андреас, Хакан, Захарас и Георгиус, Деметрус сын Курмана, Гура, Арпан, Андреас сыновья Звагана, Задух сын Колхена, Георгиус сын Мадьяра, Петрус сын Хомоза.

В.И. Лиманский писал об этих именах, что "из них, за исключением Мадьяр, если не все остальные 19, то, по крайней мере, значительное их большинство не тюркского, а иранского облика и характера". Куны в то время все еще оставались язычниками, поэтому христианские имена ясов, скорее всего, были привнесены из Восточной Европы, где асы-ясы познакомились с византийским христианством еще до монгольского нашествия. Королевская власть, освобождая ясов от зависимости от кунов, преследовала и собственные цели, так как во второй половине XIII в. куны оттеснили собственно венгерских вельмож от королевского двора и начали играть важную политическую роль при дворе венгерского короля. Сын Белы IV Стефан даже женился на одной из дочерей хана Котяна. Венгерские феодалы, поддерживаемые Папой Римским, не скрывали своего недовольства ситуацией, пик которого пришелся на события 1290 г., когда группа половецких князей организовала заговор против короля Ладислава, в результате которого он был убит. Князья были казнены, преобладание половцев во внутриполитической жизни страны стало сокращаться, а на историческую арену Венгрии постепенно вышли ясы, которые стали получать от властей разные привилегии и льготы, создавая тем самым политический и силовой противовес кунам.

Король удовлетворил просьбу 18 ясов, позволил им самим выбирать себе судью, а также дал право ясам проходить службу в королевских войсках. Более того, их уравняли в правах с кунами. В 1339 г. центр Ясшага, город Ясберень и его сек (административная единица) стали равными с куманскими секами. К концу же XIV в. у ясов появляется ранее не известный социальный термин "капитан" (sandrini capitanei Jazinorum), который употреблялся для обозначения вождей родов и племен. Одновременно термин "капитан" появляется и у кунов в грамоте от 1347 г., что говорит о стремлении венгерских властей создать социальную дифференциацию ясов и кунов, когда знатные и незнатные представители обоих народов противостоят друг другу.

В конце XIV в. интерес к Балканам начали проявлять турки. После поражения объединенного венгро-чешско-хорватского войска в битве при Мохаче 29 августа 1526 года большая часть венгерских земель попала под власть османов. В 1536 г. турки появились и в Ясшаге, вследствие чего земли ясов были разорены. Окончательно турки завоевали Ясшаг в 1552 г., построив в Ясберени крепость.

Отдельного упоминания стоит история о том, как ясы и куны выкупили свою свободу. После поражения восстания Ференца Ракоци против владычества австрийцев в 1711 г., в котором ясы и куны принимали активное участие, территория Ясшага была передана в управление Тевтонского ордена. Однако в 1745 г. ясы и куны выплатили энную сумму императрице Марии Терезии, а также приняли на себя обязательство поставлять в королевские войска 1 тысячу всадников в обмен на возвращение былых свобод и привилегий. О культуре ясов того периода многое могут рассказать археологические раскопки. Мы же коснемся двух очень важных и показательных артефактов, которые четко связывают ясов Венгрии с Осетией и осетинами.

Итак. Ясы утратили свой язык в эпоху турецкого владычества (1541–1699 гг.) Так как не было никакой информации о ясском языке, венгры считали, что ясы и куманы всегда говорили на венгерском. Однако в 1957 г. в Венгерском государственном архиве исследователь Антон Фетке Надь обнаружил краткий словарь, размещенный на обороте судебного документа. Словарь этот, получивший название Ясский глоссарий, датирован 12 января 1422 года и был предназначен помочь чиновнику XV века понимать речь ясов. В нем было около 40 слов с латинским или венгерским переводами. Первую строку документа Ю. Немет, ученый, который тщательно изучил его, прочитал как da ban xorz na xecau, что в переводе с осетинского звучит как "добрый день, наш хозяин". Сам документ происходит из Кæрменда, из архива фамилии Баттяни, и представляет собой судебный процесс госпожи Андреас Чапи, вдовы Георга Баттяни против Иоанна и Стефана Шафаров из Чева по поводу принадлежавших фамилии Баттяни имений. Селение Чев граничило с ясским селением Ясфалу, которое было разорено турками. Яссы из Ясфалу впервые упоминаются в источниках в 1325 г. и позднее – в документах 1333, 1414, 1455, 1477 годов. Предполагается, что комиссии, исполнявшей данное судебное решение, предстояло провести некоторое время в ясских селениях, в частности, в вышеупомянутом Ясфалу. Для удобства общения члены комиссии нашли грамотного яса, который и составил небольшой лексический справочник. Согласно Ю. Немету "человек, составивший справочник, не был искусным писцом. Его работа стоит ниже среднего уровня документов того времени, выполненных в Венгрии. Он не всегда знает латинское название некоторых обиходных предметов и тогда вставляет вместо латинского венгерский перевод ясского слова. Латинские слова этот человек пишет не всегда грамотно. Зато он отлично знает ясский язык… Его список ясских слов представляет, бесспорно, надежный памятник языка венгерских ясов". Как уже говорилось выше, глоссарий включает в себя ясскую формулу приветствия без перевода и ясские слова с латинским, иногда с венгерским, переводом, и названия домашних животных и птиц, зерновых культур, продуктов питания, кушаний и напитков. Сохранившийся список ясских слов позволяет заключить, что лексика ясского языка практически полностью совпадает с осетинской, что венгерские ясы и кавказские аланы говорили на одном языке. Именно поэтому в англоязычной научной литературе ясский язык принято называть диалектом осетинского языка.

Еще одним уникальным свидетельством преемственности алано-ясско-осетинской культуры является удивительное созвучие культурных традиций. К примеру, одной из достопримечательностей Ясского музея является так называемый рог Лехеля. Это большой охотничий рог из слоновой кости, богато украшенный резным орнаментом, изображающим животных, кентавров, сцены охоты, цирковые представления. Об этом роге существует следующее предание. Два венгерских предводителя – Лехель и Булчу – попали в плен к императору, в присутствии которого их должны были казнить. Император предложил им озвучить последнее желание. Лехель пожелал в последний раз протрубить в свой рог. Когда ему подали рог, он ударил им императора. Удар был настолько сильным, что император упал замертво. При этом Лехель произнес: "Раньше меня уйдешь на тот свет и там станешь моим слугой". В.И. Абаев считает, что эта формула звучит совсем по-осетински и называется faeldisyn, что означает посвящать кого-либо покойнику. Таким образом Лехель посвятил императора себе для загробного служения.

И последнее. Венгеро-аланские связи не замыкались только лишь на ясах. Согласно легенде о происхождении венгерского народа родоначальниками венгров были два брата – Хунор и Могор. Они женились на двух дочерях аланского князя Дула, и от этого брака произошел венгерский народ. Согласно В.И. Абаеву "имя Дула напоминает осетинскую фамилию Дулатæ". Соседство венгров с аланами не осталось бесследным и в венгерском языке, в котором встречается целый ряд слов аланского происхождения, таких как hid – мост, kard – меч, verem – яма, ос. waerm и так далее... Но это, как говорится, уже другая история.