(Из воспоминаний художника Заурбека Абоева)

Творческие пути свели меня с Лизетхан Албеговой благодаря ее повести "Счастливая находка", которая готовилась к выходу в свет в книжном издательстве "Советская Россия". Мне очень хотелось познакомиться с автором книги, да к тому же еще и землячкой. Это желание и привело меня в тихий, благоустроенный переулок около Тишинской заставы в Москве. Я легко нашел нужную мне квартиру. Мы оба обрадовались долгожданной встрече. Выяснилось, что у нас очень много общих знакомых – писателей, художников, актеров. Завязалась оживленная дружеская беседа о жизни, литературе, о великом Коста и его современниках, фильмах, созданных о нем, критических высказываниях людей, лично знавших поэта. О Хемингуэе, напоминавшем героя из его книги "По ком звонит колокол", выдающемся военачальнике Хаджи Мамсурове... И вдруг Лизетхан переменилась в лице, поднесла носовой платок к влажным от слез глазам и направилась к книжным полкам. Дрожащими руками она достала из альбома небольшую пожелтевшую фотографию. "На фото мой муж, – тихо проговорила Лизетхан после продолжительной паузы. – Он тоже воевал в интернациональной бригаде в чине полковника. Погиб в 1945-м, перед самой Победой. Друзья переслали его гимнастерку вместе с моими письмами. Удалось сохранить их лишь чудом. Ведь я тогда была "ссыльной".

"Ссыльной…" – мысленно повторил я и задумался... "А ведь наши судьбы даже чем-то схожи". Нахлынули горестные воспоминания о своем босоногом детстве.

В период массовых политических репрессий лучшие из лучших, достойнейшие из достойнейших горцев либо были сосланы в лагеря, либо приговорены к высшей мере наказания, расстрелу. В их числе оказались мой отец и дед, возглавлявший Зарамагский сельский ревком. По пути в Тифлис в его доме останавливались видные революционеры В. Куйбышев и другие. Почетный делегат первого Северо-Осетинского областного рабоче-крестьянского съезда от Алагиро-Ардонского округа, избранный в президиум форума Николай Абоев выступил с речью, что в горах необходимо особое внимание уделить развитию животноводства, а не земледелию. Но он тогда даже не мог предположить, что партия, которой всю жизнь служил верой и правдой, обвинит его в "антисоветчине", и выступление на съезде колхозников в январе 1930 года окажется для него и его семьи роковым!..

После гибели отца я остался сиротой на попечении бабушки. Я знал, что она во мне души не чает, и позволял себе рисовать все, что меня окружало: лошадей, всадников, скот пастухов, величавых горных туров с огромными рогами и даже крохотную бабочку с пестрыми разноцветными крылышками, которая пыталась от меня скрыться между листьями полевых цветов, а я все бегал за ней и пристально разглядывал. Уж больно была привлекательна своей красотой.

Помню, как любил слушать рассказы бабушки о творчестве Коста, о пребывании поэта в их доме. Ведь Коста Хетагуров дружил с ее братом –Миха Басиевым, отцом Чабахан, героически погибшей в годы войны, и она была с ним знакома не понаслышке.

Когда началась война, дядя ушел на фронт, и я остался единственным мужчиной в доме. Помогал бабушке, трудился в колхозе не покладая рук и был удостоен медали "За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны". Этим я очень гордился. Мне казалось, что я тоже участвовал в освобождении своей Родины, только по-своему, по-детски…

"Я приготовлю кофе", – неожиданно тишину нарушил тихий голос хозяйки и она вышла на кухню. Мне не терпелось побольше узнать о судьбе писательницы, отбывшей наказание в стенах ГУЛАГа. "Знаю, что вы были сосланы в 37-м. Можно спросить, за что?" "Не знаю… – сделав паузу, сказала Лизетхан. – Мне не предъявляли никакого обвинения и не отвечали на мой вопрос "за что?" Я вышла замуж за американца по имени Реймс, когда уже работала учительницей в одной из столичных школ. Он был военным. В 1937 году прибыл в Испанию из Америки, являлся членом ЦК Компартии этой страны. В 1936-м организовал крупную забастовку горняков, за что и был арестован вместе со своими товарищами, крупными лидерами профсоюзного движения. Под давлением забастовщиков они были освобождены"...

Продолжая свой рассказ, Лизетхан бережно взяла в руки пожелтевшую от времени нью-йоркскую газету с фотографией молодых, задорных людей, бодро выходящих за тюремные ворота навстречу сияющему на небе солнцу. И среди них – Реймс, будущий муж писательницы. Затем – гражданская война в Испании и его приезд в Советский Союз с тысячами добровольцев. Так и познакомились. Через год родилась дочь Жанна. "Очень славная девочка, не по годам рассудительная. В свои 13 лет она легко вступала в дискуссию с другом семьи, соседом, профессором истории. Уже тогда мечтала стать ученым-историком. Ей очень хотелось заниматься археологией. Заболев туберкулезом, Жанна переключилась на кинематографию. Но ей не суждено было осуществить свою мечту. Она ушла из жизни совсем юной, в одиночестве, лицом к лицу со страшной смертью. Отбывая наказание по непонятной причине, я даже не смогла с ней попрощаться. Шесть лет скрывали от меня смерть дочери, ради которой пыталась выжить в условиях каторги. Мир вокруг перестал существовать, земля уходила из-под ног, но не дала мне погибнуть моя надзирательница Мария Николаевна. Она буквально обязывала меня писать. Со временем так увлеклась творчеством, – вспоминала Албек, – что приходилось писать даже на газетах, конторских бланках, медицинских книгах. Цензура обеспечила меня печатной машинкой, но с бумагой по-прежнему была напряженка. Приходилось печатать на обратной стороне рукописи, и эту привычку я сохранила до конца своей жизни. К моменту реабилитации в 1958 году вышли в свет две книги, множество рассказов и очерков, киносценарий и т.д. Тяжелые испытания выпали на долю и после возвращения из ссылки. Потеряв семью, друзей, я осталась без жилья и средств к существованию, но жизнь постепенно налаживалась: предоставили квартиру, я полностью погрузилась в работу, готовила передачи на радио, со временем отыскались и друзья, даже обрела "сыновей" в далекой Сирии, – с улыбкой произнесла Лизетхан. – По счастливой случайности один экземпляр повести, опубликованной в журнале "Заря Востока", попал в Сирию, через сирийских осетин-делегатов Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, среди которых оказались и мои однофамильцы, пожелавшие познакомиться со мной".

Совместное творчество развивалось ускоренными темпами. Одно за другим в различных московских издательствах "Советская Россия", "Современник", "Советский писатель" на свет появлялись новые произведения: повести "Счастливая находка" и "Зарифа", а также последний роман Албек "Скала Сослана и Тамары", опубликованный в 1984 году. Расширялся и круг знакомств.

Однажды Лизетхан познакомила меня со своей близкой подругой и литературной наставницей Александрой Ивановной Войновой. Находившаяся в преклонном возрасте писательница обладала невероятно ясным умом, добропорядочностью, искренностью и небывалой щедростью. Это был мудрый и начитанный человек с небывалым багажом знаний, связанных с историей родного края, что меня особо удивило, и я часто навещал ее в скромной коммуналке на Кропоткинской улице Москвы. В довольно просторной комнате было тесно от книг и икон. Среди них – икона XI века, подаренная ей Патриархом Московским и всея Руси Тихоном. Она даже как-то предложила мне выбрать для себя одну из икон на память, я вежливо отказался от бесценного дара, но с благодарностью принимал предоставленную мне возможность ознакомиться с уникальнейшим архивным материалом, касающимся истории происхождения наших предков.

По рассказам писательницы, она родилась в с. Воскресенском Тульской губернии в дворянской семье в 1885 г. Рано потеряла родителей. Училась в народной школе, окончила Тульскую женскую гимназию, историко-филологический факультет Высших женских курсов. Свою первую книгу "Записки курсистки" издала в 1913 году. Затем один за другим выходили литературные произведения под псевдонимом Сант-Элли: роман "Ника" в трех частях. Переехав после Октябрьской революции в Москву, А.И. Войнова сотрудничала с издательством "Молодая гвардия", печаталась в периодических изданиях, а также в "Театральном издательстве". В тот период были осуществлены постановки ее пьес "Совбарышня Нина", "Золотое дно", "Акулина Ивановна", "Получка", "На буксир", опубликована повесть "Тайна бытия", затем – романы "Самоцветы" и "Восток и Запад". В 1922 году А. И. Войнова тяжело заболела и ей пришлось ехать на лечение в Цхалтубо. Вернулась в Москву лишь в 1938 году, работала в музеях и в библиотеке им. Ленина. За это время собрала уникальный материал по истории Грузии и Армении, сельджукских султанов и арабского Востока. В работе над главным ее историческим романом "Тамара и Давид" помогал ей муж историк-этнограф Давид Степанович Дандуров, уроженец с. Гори Грузинской ССР, член Союза писателей Грузии, автор книги "Шота Руставели", изданной в 1937 году.

Первые главы из романа "Тамара и Давид" увидели свет в 1942 году. После кончины мужа Александра Ивановна решила в память о нем завершить роман, отправилась в Грузию изучать архивы и увлеклась материалами из "Глубины глубин" настолько, что на их основе создала роман "Тамара и Давид". "Думаю дописать последнюю страницу для романа "Глубина глубин", – с грустью говорила она, – и уйду на тот свет спокойно. А дело оставлю Лизетхан и тебе…" Ее слова оказались пророческими. Перевернув последнюю страницу своего романа, А. И. Войнова ушла из жизни с чувством исполненного долга. Однако случилось то, чего никто не мог предположить: пока покойную отвозили на отпевание в церковный храм, находящийся у Крымского моста, из квартиры писательницы исчезли рукописи завершенного романа, а также весь архив, антиквариат и иконы.

По моей инициативе от Союза писателей Москвы была создана похоронная комиссия с участием Лизетхан Албеговой для составления описи имущества и литературно-архивного наследия покойной, но пролить свет на совершенную кражу так и не удалось. Бесследно пропавшие труды А. И. Войновой не давали покоя. Я терялся в догадках: "Кто мог похитить литературное наследие писательницы?! Значит, Войнова была права, когда просила никому не рассказывать о прочитанном. Выходит, она доверяла только нам с Лизетхан свой бесценный архивный материал, над которым трудилась не один десяток лет. Где искать истину и как вернуть национальное достояние?.."

Для начала мы решили издать книгу "Скала Сослана и Тамары", в основу которой легли материалы из романа "Глубина глубин". Именно в нем изложена тайна захоронения царицы Тамар и ее легендарного мужа Сослана Царазона. Однако подробности в романе не разглашаются, поскольку в роду Царазоновых они передавались под большим секретом от поколения к поколению. Логически сопоставляя все то, что слышал в детстве от старожилов горного аула Зарамаг, с архивными данными, я находил в материалах очень много общего. Это вселяло надежду наконец-то найти тайное захоронение царской четы, произвести там научно-исследовательскую работу и, в конечном итоге, на этом священном месте установить храм-усыпальницу, куда бы съезжались люди не только из Грузии и Осетии, но и "паломники" со всего мира, что способствовало бы укреплению связей, сближению двух народов, грузинского и осетинского, которые веками проживали в мире и согласии, тем более среди них немало семей, связанных родственными узами.

Совет по реализации проекта памятника "Музей под открытым небом" народному художнику, академику Абоеву Заурбеку Петровичу обращается к фамилиям Абоевых, Джанаевых, Кесаевых, Басиевых, а также к тем, кто свято дорожит осетинским изобразительным искусством, с просьбой принять участие в благотворительной акции в поддержку установки памятника настоящему патриоту своего народа и большому мастеру кисти.

Реквизиты для перечисления денежных средств:

держатель счета Абоева А.С.

ПАО СБЕРБАНК

р/сч 40817810360340194421

БИК 040702615 ИНН 7707083893

Кор/счет 30101810907020000615

Или на номер карты: 2202200577880220

Вокруг исторического романа "Тамара и Давид" А. И. Войновой, отражающего значительную эпоху истории Грузии (рубеж 12–13-го столетий), когда Древняя Грузия (Иверия) достигла наивысшего расцвета своей государственной власти, разгорались нешуточные страсти. Публикация книги вызвала широкий резонанс не только среди грузинского, но и среди осетинского общества. В сентябре 1999 года на страницах журнала "Наука и религия" Заурбек Абоев попытался обнародовать все, что ему было известно из архивных материалов А. И. Войновой, выдвинув свою версию тайного захоронения, и донести до сознания каждого, что это наша общая история, ради которой необходимо исследовать исторические факты и увековечить память представителей царского рода Царазоновых.

И, кажется, было почти найдено понимание в чиновничьих кругах и достигнута определенная договоренность, к которой Заурбек шел так долго, будучи депутатом Моссовета, как случилось непредвиденное. Спустя два месяца после своего визита на родину в качестве делегата очередного Съезда осетинского народа, состоявшегося в октябре – 1999-го, З. П. Абоев пропал без вести в самом центре г. Москвы, где жил и творил, где повзрослели его дочери Лена и Залина, беззаботно росли маленькие внуки Александра и Максимка, в которых он души не чаял. А ведь у него было столько планов на будущее…

Уезжая из Осетии, Заурбек, легко вздохнув, сказал: "Приеду весной, и уже надолго, пока не доведу дело до конца". Но ему уже не суждено было ступить на родную землю, он ушел февральским утром в свою творческую студию и пропал без вести в "глубине глубин", подобно рукописям романа А. И. Войновой...