Возводить его по проекту архитектора С. И. Уптона начали в 1872 году, в ознаменование окончания Кавказской войны. Выбран для этого был центр города – квартал, расположенный рядом с резиденцией начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска, между нынешними улицами Церетели, Бутырина, Бородинской и Музейным переулком. Позже он получил название Соборной площади.

Михаило-Архангельский кафедральный собор не просуществовал во Владикавказе и сорока лет: в начале 1930-х гг. его разобрали на кирпич, а на его месте, на ул. Бутырина, 10 (бывшей ул. Воронцовской), вырос четырехэтажный 100-квартирный дом для семей военнослужащих. Но до Октябрьской революции это было одно из самых внушительных и красивых культовых зданий старого Владикавказа. Считается, что расписывался собор при участии художника Аполлинария Васнецова – видного мастера русской исторической и пейзажной живописи, родного брата знаменитого автора "Богатырей" и "Аленушки" Виктора Михайловича Васнецова. Окружала этот главный православный храм столицы Терской области изящная металлическая ограда на кирпичном цоколе. А во время праздника Крещения сюда, к Соборной площади, где проводился в этот день военный парад, стекались толпы горожан.

В 1894 году крещенская литургия прошла в Михаило-Архангельском соборе с особой пышностью. На ней присутствовал начальник Терской области, наказной атаман ТКВ генерал-лейтенант С. В. Каханов. В собор внесли знамена Терского казачьего войска. "Затем владыка Владимир с крестным ходом направился с крестом на голове на Терек, где была устроена покрытая парчой палатка. Процессия шествовала среди войска, поставленного "шпалерами" на всем протяжении от собора до Терека. Войска отдавали честь, и хоры музыки играли "Коль славен". При погружении креста артиллерия, расположенная на противоположном берегу реки, отдавала положенный салют, а войска – оружейные залпы. Затем процессия в том же порядке двинулась обратно в собор, где и было провозглашено многолетие Государю императору и Всему Царствующему дому", – так описывала это событие газета "Терские ведомости".

5 января, в канун праздника (по старому стилю), соборным причтом совершались вечерня, водоосвящение и всенощная. "День начинался торжественной службой во всех православных приходских церквях, откуда крестные ходы стекались к собору. В этот день город просыпался от колокольного звона – призыва к молитве. Горожане спешили на литургию, после которой начиналось основное праздничное действо – крестный ход на "Иордан". Соборное и городское духовенство, представители и прихожане местных церквей стекались на набережную Терека для совершения водоосвящения. К 11 часам улицы города наполнялись празднично одетыми людьми, которые с бутылочками, кружками, а некоторые и с голубями в руках направлялись к местному "Иордану", – пишет в монографии "Старый Владикавказ" доктор исторических наук Залина Канукова.

Распространенная до революции в России крещенская традиция выпускать на волю специально принесенных на церемонию водоосвящения живых голубей с разноцветными ленточками на лапках бытовала в те годы и во Владикавказе. А после этой церемонии, следуя еще одной связанной с праздником Крещения Господня народной традиции, смельчаки-горожане окунались в ледяную воду Терека. В 1894 г., как писали "Терские ведомости", крещенские морозы во Владикавказе доходили до 10 градусов, но набралось таких смельчаков около 20 человек. Были среди них и представительницы прекрасного пола. "…Конным стражникам с трудом удается сдержать напор толпы, чтобы сохранить свободным проход для крестного хода, – сообщала газета в этом же репортаже. – Тут кроме городских жителей много приезжих из окрестных селений и станиц. Казаки и казачки в разноцветных костюмах приехали посмотреть на "Иордан" и парад, пользуясь хорошей погодой. Их сани длинной вереницей растянулись вдоль Александровского проспекта у городского сада".

У осетин традиционное народное название праздника Крещения звучит как Доныскъæфæн (дословно – "быстрое несение воды"). "В этот день рано утром младшая невестка или девушка, в крайнем случае мальчик, отправлялись за водой к источнику. Каждый представитель семьи брал с собой фигурные печения дедатæ \ басилтæ, кусок сыра или жира, зерна злаков, солод или лепешки задын-тыппырон. Произнеся молитву водному источнику и его святым патронам, бросали в воду отломанные части фигурных хлебцев (как правило, головы), кусочки сыра, жира, лепешек, – читаем у этнолога

Вилена Уарзиати в монографии "Праздничный мир осетин". – Считалось, что после этого жертвоприношения семья обеспечивала себе безбедное существование в течение года. Обряд этот рекомендовалось совершать молча". Описана эта народная традиция и в "Осетинских этюдах" (т. II, 1882 г.) у выдающегося русского кавказоведа Всеволода Миллера. С такой водой, принесенной из источника домой крещенским утром, связывалась сакральная символика, она использовалась в очистительных обрядах.

Греки старого Владикавказа после совершения крещенской литургии тоже участвовали в общем городском крестном ходе. Фоте – так произносится по-гречески название праздника Крещения Господня. "В этот день обязательно ходили в церковь и приносили оттуда освященную воду. На Крещение девушки устраивали гадания, подобные новогодним. Большинство греков окропляли дом освященной водой и хранили ее целый год", – так рассказывается о традиционных крещенских обрядах греков-понтийцев в книге "Греки Владикавказа", изданной в 2008 г. в республике греческим обществом "Прометей".

"Крещенская обрядность владикавказских армян имела определенную специфику. 6 января они согласно древней традиции отмечали сразу два праздника – Рождество и Крещение (Богоявление). Этот день назывался Джерехнет, – пишет в монографии "Старый Владикавказ" Залина Канукова. – Армяно-григорианский причт проводил свой крестный ход и имел на Тереке свой "Иордан". Иногда армянский крестный ход совершался после общегородского.

С утра армяне собирались в своей церкви на торжественную службу. В полдень священник приступал к освящению воды, находившейся в большом серебряном сосуде. Он вливал в нее небольшое количество специального церковного масла "мерон", привезенного из Эчмиадзина. Затем в воду опускался серебряный крест… Эту воду раздавали прихожанам вместе с освященным армянским лавашем "нышхарк". Церемония сопровождалась молитвами. После крестного хода во дворе Армянской церкви совершалось жертвоприношение "матах". Как правило, резали быка, купленного на средства прихожан. Застолье заканчивалось песнями и танцами. К вечеру люди покидали церковь и расходились по домам, где им предстояло еще провести крещенский ужин, состоявший из ритуального плова с изюмом, отварной рыбы и компота из фруктов. Джерехнет был знаменателен и тем, что многие армяне старались приурочить к этому празднику крещение своих детей".