Символ Масленицы – блин, золотистый цвет и круглая форма которого ассоциировались у славян с Солнцем. Блины были в русском быту не просто едой, а еще и едой ритуальной. Современные культурологи и этнологи отмечают ее особо тесную связь также с культом предков. Первый испеченный на Масленицу блин клали на окно как поминальный – "для родителей". Блинами благочестивые люди угощали на масленичной неделе нищих и убогих, приглашая их домой и оделяя милостыней.

"В праздничные дни Владикавказ заметно оживлялся. По распоряжению Св. Синода на Масленицу и первую неделю поста воспитанников учебных заведений освобождали от занятий, – читаем у доктора исторических наук Залины Кануковой в монографии "Старый Владикавказ". – Масленичные увеселения во Владикавказе были главным компонентом праздника, но в его структуре происходила интересная трансформация: традиционные формы бытовали только в среде простолюдинов. Именно для них устраивали в городе качели, карусели, катание на лошадях и на санях. Появились и новые развлечения: цирк, панорама, фокусники… Городские власти и общественные организации старались приобщить людей к этим мероприятиям, избежать перемещения праздника в пивные и кабаки. Для себя владикавказская интеллигенция предпочитала более престижные варианты проведения праздничного времени.

Ежегодно в здании городского собрания устраивались костюмированные вечера. Очевидцы отмечали многообразие костюмов, наличие среди них мифологических, исторических и национальных. Многочисленную публику собирали в эти дни городской театр, танцевальные вечера. К Масленице приурочивались благотворительные акции. В 1891 году Владикавказское общество всепомощенствования учащимся устроило на Масленицу вечер с лотереей-аллегри, планируя использовать собранные средства на нужды учеников и для открытия женской профессиональной школы. Многие горожане сделали пожертвования вещами, деньгами, продуктами и напитками для буфета. В женской гимназии к Масленице готовили концерт учениц. Фонд Общества народных чтений пополнялся за счет любительских спектаклей. Пожертвования от состоятельных горожан получало на праздник попечительство ночлежного приюта".

Такое четкое разделение этого праздника на народный и салонный уже практически повсеместно бытовало тогда, на рубеже ХIХ–ХХ веков, и в других городах Российской империи. "Всю масленичную неделю в театрах и частных домах давались балы и маскарады. Последний бал начинался по традиции в полдень воскресенья и являлся жестоким испытанием для красавиц. Утомленные неделей танцев и визитов, они были вынуждены предстать перед поклонниками при безжалостном дневном свете. Бал по-своему заставлял покаяться в масленичных излишествах и искушениях, подводя к наступающему посту", – пишет Вера Бокова.

"Сырная седмица" – еще одно традиционное русское название Масленицы. "Квелиери" – так именовали в свою очередь этот праздник, "сырную неделю", наступающую перед Великим постом, грузины старого Владикавказа. Отмечался он грузинской общиной столицы Терской области весело и с размахом. Молодежь вешала во дворах качели, прыгала через костры, по домам ходили ряженые (тоже – молодые люди и подростки), включала в себя программа праздника также народные игры, состязания, танцы, выступления музыкантов-сазандари. Одним из главных блюд на грузинском праздничном столе в эти дни были румяные хачапури с сыром. А еще – сладкий хлеб-назуки, другая сладкая выпечка, блюда из рыбы.

У армян Масленицу, которая отмечается обычно в середине февраля, предшествуя Великому посту (или по-армянски – "Мец пахк"), называют "Барекендан". И ее тоже было принято в конце ХIХ – начале ХХ веков праздновать в народе так, чтобы, как говорится, небу делалось жарко. "Доброе житие, радость жизни", – так переводится дословно с армянского название этого праздника, в обрядности которого также сохранилось немало отголосков древних, дохристианских традиций, связанных с культом плодородия и весеннего пробуждения природы. В старину в Армении на Барекендан устраивали ярмарки и веселые народные гулянья, а для бедняков и нищих накрывали общественные столы. Главное блюдо этого праздника у армян – плов с изюмом и маслом. А в воскресную ночь после окончания Масленицы на ужин ели простоквашу-мацун и молочную рисовую кашу-катнов.

Согласно армянской церковной традиции барекендан – это воспоминание о том счастье, которым наслаждались в раю Адам и Ева, пока не вкусили запретного плода с древа познания добра и зла. А эмоциональный накал яркой, шумной и красочной армянской Масленицы был настолько высок, что в народе этот праздник называли еще "гижи-орер" – "сумасшедшие дни". "Разрешалось подвергать всех осмеянию, шутить молодым со старшими, невзирая на различия в сословиях или имущественном положении", – пишут армянские этнографы С. А. Маркарян и Г. Г. Арутинова. А у классика армянской литературы Ованеса Туманяна есть замечательная веселая сказка под названием "Барекендан", действие которой тоже "привязано" к этому празднику – о том, как находчивый бедняк наказал за жадность злого и глупого богача. В 1985 году армянский режиссер Роберт Саакянц снял по ее мотивам не менее замечательный мультфильм, вошедший в золотой фонд советской анимации, – "Ишь ты, Масленица!"

Входили в комплекс традиций, связанных у армян с этим праздником, и традиции карнавальные. В том числе, в конце ХIХ – начале ХХ столетий – и с острым политическим подтекстом: молодежь устраивала на Масленицу ряжения, изображая в гротескном и вызывавшем гомерический хохот у зрителей виде османских вельмож-угнетателей и их свиту. "В культуре местных армян эта новация не закрепилась, не стала традицией, хотя и сохранилась в памяти информаторов", – пишет Залина Канукова.

У владикавказских армян было широко принято также ходить на Масленицу в гости к родственникам и друзьям, обильно накрывать столы. А еще к этому празднику часто приурочивали свадьбы. Это считалось доброй приметой – и залогом того, что семейная жизнь у молодых сложится счастливо.