Лади имеет богатую, яркую биографию. С 1939 по 1947 год этот крепкий мужчина, разменявший уже целый век, служил в рядах Красной армии. Он – участник разгрома японской группировки на Дальнем Востоке. Служить пошел из Северо-Осетинского педагогического института имени К. Л. Хетагурова. После демобилизации, как только снял военную форму, восстановился в составе студентов на заочное отделение. Был одним из самых прилежных обучающихся. Одновременно начал преподавать осетинский язык и литературу и военное дело в Кировской средней школе, где проработал до 1950 года. Тогда же его назначили директором средней школы селения Коста. Были и другие учебные заведения на его трудовом пути – Тарская и Сунженская средние школы.

Везде, где бы ни трудился В. Багаев, он много знаний и сил посвящал тому, чтобы мальчики и девочки глубоко осваивали материнский язык. Для этого кроме уроков использовал много других методов. Например, создавал драматические и хоровые кружки. Детям не просто было попасть в них. Учитель считал, что недостаточно иметь только божью искорку, но еще и быть хотя бы хорошистом.

– Такой принцип сильно стимулировал учащихся, особенно старшеклассников, – говорит Владимир Захарович. – Я сам с удовольствием выступал с юными исполнителями. А выступали не только на школьной сцене или в районных клубах, но часто – и в республиканских смотрах художественной самодеятельности, которые в те времена проводились регулярно. Иногда мне самому доставались главные роли.

Отмечу, что лично сам иногда сочинял для драматического кружка небольшие пьесы и скетчи, для чтецов – стихи.

Но главной целью для опытного преподавателя была работа по внедрению в умы и сердца своих питомцев родного языка, который в свое время великий Василий Иванович Абаев (Васо) назвал материнским.

– В самом деле на осетинском так и звучит: "Материнский язык", – говорит Лади.

Школа сделала его публичным человеком. Для него приобрела важнейшее значение оценка людей, которые чаще остальных общались с ним, прежде всего – учащихся и коллег, а также жителей тех сел, в которых ему посчастливилось трудиться.

Он считает большим счастьем для себя, что в педагогическом институте ему преподавали талантливые осетиноведы Борис Александрович Алборов, Ольга Николаевна Туаева, Иван Васильевич Джанаев (Нигер), Николай Константинович Багаев, Георгий Заурбекович Калоев. Многое почерпал у мэтра, академика В. И. Абаева. Ему очень импонирует, что Василий Иванович всегда был человеком твердых убеждений в науке и менять их не любил, отстаивал свою правоту до последней возможности.

Поэт учился у них видеть тайны языка, и прошлые, и современные. Именно благодаря им стал прилежным и преданным читателем осетинской литературы, узнал ритмику осетинской речи, многие непреходящие ценности, которыми всегда щедро делился с учащимися и коллегами. Проводимые им открытые, показательные уроки с последующим их публичным обсуждением всегда получали наивысшие баллы учителей осетинской словесности школ того или иного района.

Хочется сказать еще об одной стороне деятельности Лади. Он из года в год охотно руководил практикой студентов – будущих учителей родного языка и литературы. И большинство юношей и девушек заблаговременно просили заведующих выпускающими кафедрами дать им возможность пройти практику у В. З. Багаева. Профессора и преподаватели вуза отмечали, что те молодые люди, которые попадали к нему, на государственных экзаменах по разделу методики преподавания показывали более глубокие знания.

За успешность В. Багаев неоднократно получал благодарности от районных и республиканских органов образования. Большим и счастливым случаем в своей просветительской ипостаси он считает то, что долгое время заведовал кабинетом осетинского языка и литературы республиканского Института повышения квалификации учителей Министерства народного просвещения Северо-Осетинской АССР. В период работы в этой ответственной должности имел тесную связь с кафедрами осетинского языка, литературы, общего языкознания. Их сотрудников приглашал к чтению лекций перед учителями. Вузовские преподаватели в свою очередь ему самому давали возможность проводить семинарские занятия по методике. Сотрудники кафедр осетинского языка и литературы надоумили талантливого учителя взяться за написание учебников для младших классов. Он как много знающий, целеустремленный с азартом взялся за работу и за короткое время подготовил и представил на кафедру рукопись учебника. Рецензенты Б. Алборов, Н. Багаев, другие выступившие на заседании совета факультета рекомендовали работу Лади к изданию.

Даже будучи занятым по горло в Институте усовершенствования учителей, он продолжал заниматься преподавательской работой. А кабинет превратился в настоящий центр укрепления позиций родного языка и литературы повсеместно. Не счесть, сколько республиканских научно-практических и методических конференций организовал в городе Орджоникидзе, во многих районах, часто – и в школах. Нередко лично выступал с основным докладом. В связи с этим я вспомнил слова своего учителя осетинской словесности в Дур-Дурской средней школе, известного писателя и фольклориста Фацбая Галаовича Тавасиева, произнесенные им однажды в отделе культуры газеты "Рæстдзинад", активным автором которой был так же, как и Багаев.

– То, что делает в Институте повышения квалификации учителей Лади Багаев – большое благо для осетин не только на Севере, но и на Юге. О Юге я говорю, потому что коллеги оттуда нередко участвуют и выступают на конференциях. А наши групповые поездки туда, организуемые Лади Багаевым, являются для нас всех неоценимым стимулом повышения качества преподавания родного языка и литературы.

Мне помнится, что Фацбай Галаович опубликовал о своем друге Владимире Багаеве красочную зарисовку. В день выхода номера газеты с этим материалом к нам зашел Лади, поблагодарил нас, сотрудников редакции, за оказанную часть. Долго говорили о проблемах улучшения преподавания родного языка и литературы в школах республики, о месте нашей газеты, журнала "Мах дуг" ("Наша эпоха"), радио в этом весьма актуальном вопросе. Тогда же предложил для "Рæстдзинад" название рубрики по данной тематике, высказал заветную мечту о том, чтобы республиканское радио хотя бы в неделю один раз включало в свою программу "Урок осетинского языка и литературы".

Завершив эту тему, вынул из папки несколько листов, исписанных красивым почерком, и положил их на письменный стол заведующего отделом культуры Петра Урумова. Это была статья о некоторых вопросах методики преподавания.

– Если не понравится, то – в корзину, – как всегда, сказал скромно.

Отмечу с удовольствием, что Лади "в корзину" никогда не писал. Мы всегда охотно публиковали его материалы. И не только методической направленности, но и статьи, очерки, зарисовки, информацию на разнообразные темы. Они получали добрый отзыв читателей.

В те далекие годы, о которых говорится в данной статье, Лади начал осваивать эзопов язык, хорошо знал творчество И. Крылова, басни, юмористические, сатирические произведения своих достойных предшественников К. Хетагурова, Б. Гуржибекова, Д. Мамсурова и других. Из осетинского народного творчества его завораживали гениальный нартский эпос, старинные героические песни, нетленное творчество Коста Хетагурова и Сека Гадиева. Он хорошо изучил многие малые жанры фольклора. Что касается творчества наших писателей всех поколений, то об этом может говорить часами...

И вот осетинская литература получила талантливого баснописца Владимира Багаева. Выходившие из-под пера талантливого учителя многочисленные опусы на страницах газет и журналов, отдельные сборники получали и ныне получают единодушное одобрение и всемерную поддержку. Более того, к его статьям по методике преподавания, басням нередко обращаются ученые, а также соискатели ученых степеней кандидата и доктора наук по осетиноведению.

Да будет сказано не в обиду, но осетинские поэты редко "кормили" баснями своего читателя. Несмотря на то что к этому нелегкому жанру обращались непревзойденные Коста Хетагуров, Сека Гадиев, известные творцы Давид Короев, Блашка Гуржибеков, Дабе Мамсуров, Давид Дарчиев, Нафи Джусоев, басен все же в национальной литературе относительно мало. Дореволюционные осетинские поэты учились у русских баснописцев. Самым популярным образцом для них был писатель и журналист И. Крылов. Да и последующие поколения его считали своим учителем. Крупный литературовед, академик Д. Благой подчеркивал, что "подлинная народность, живописный и неиссякаемый по своему богатству язык делают творчество Крылова вершиной развития русской басни, ставят писателя в ряд мировых корифеев этого жанра". Н. Гоголь назвал басни И. Крылова книгой мудрости самого народа. А. Пушкин отмечал глубоко национальное его басен, видел в "…веселом лукавстве ума, насмешливости и живописном способе выражаться".

В царской России писатели, в том числе и осетинские, использовали так называемый эзопов язык как особый вид тайнописи, подцензурного иносказания, к которому обращалась художественная литература, а также публицистика и критика в мире. Для них басни были своеобразной формой обхода запрета поднимать определенные идеи, тем, событий, имен. Ряд литераторов и критиков (К. Чуковский, А. Бушмин, Л. Паклина и другие) подчеркивают, что эзопов язык выработал в русской печати конца XVIII – начала XIX веков систему "обманных средств", приемов шифровки свободной мысли. Появляется короткий стихотворный нравоучительный рассказ, в иносказательной форме изображающий людей и их поступки.

Владимир Багаев много-много лет назад, обратившись к басенному жанру, все это изучил глубоко. Он искал и выносил на суд читателя такие темы, которые бы вписывались в осетинскую реальность, были понятны и старшему поколению, и младшему, только начинавшему учиться жить. Об этом ярко свидетельствует его очередной сборник "Æмбисæндтæ" ("Басни"), изданный в 2016 году. В предисловии к нему известный ученый, писатель, журналист, общественный деятель Борис Хозиев отмечает: "Сатирические произведения Лади Багаева занимают достойное место в современном басенном жанре. Самобытный автор мастерски, с юмором изображает реальную жизнь, говорит о ее пороках, создает образы людей, не совсем вписывающихся в рамки современной человеческой морали, бюрократов, рвачей, хапуг, бичует подхалимов, подлиз, пустозвонов, то есть тех, кто является своеобразным тормозом в развитии общества".

С этим нельзя не согласиться. В своих творениях талантливый баснописец пользуется открытой сатирой, прибегает к гротеску и аллегории. Немаловажно то, что автор смотрит глазами читателя на все то, о чем говорит. Думается, что это важное необходимое качество для любого творца делает его произведения более привлекательными и понятными.

Особое место в произведениях В. Багаева занимают те, в которых автор снимает маски с казнокрадов, беззастенчиво, можно сказать, как пиявки, присосавшихся к телам честных людей и беззастенчиво залезая в их карманы. Среди персонажей – люди с лакейским послушанием, со спекулятивной угодливостью пролазы. Из этого цикла я бы выделил "Зыдгæнæг Уæрц" ("Жадный Перепел"), "Хуыснæджы фæд" ("След ворюги"), "Гæрæм Уыры æмæ Æхсæрæг" ("Крыса и Белка"). Образы руководителей пустословов, позеров, снобов нарисованы умелой рукой поэта в нескольких баснях, из которых, на мой взгляд, наиболее глубокое впечатление производят "Саг" ("Олень"), "Дыууæ Куыдзы" ("Две Собаки"), "Зондамонæг" ("Наставник") и некоторые другие, которые читатель встречает в уже упомянутой книге Багаева.

Басни, которых несметное количество у автора, не только бичуют недостатки, но и являются важнейшим фактором внедрения в повседневную жизнь, быт народа лучших традиций, обрядов, обычаев, благородство. Сам автор изучил их не только по различным книгам наших ученых, но даже больше – на ярких примерах из жизни. А что касается книг по указанной тематике, то мне хорошо известно, что он в основном штудировал их от корки до корки.

Очевидно, не случайно и то, что Владимир Захарович был вместе с организаторами общественного объединения "Стыр ныхас". Как известно, организация создавалась в весьма сложное для нашей республики время. И писатель словом, в том числе стихотворными строками, и делом призывал свой народ к сплочению, объединению вокруг центростремительных сил, что являлось исторической необходимостью.