Звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" 28-летний старший лейтенант Сергей Коблов был удостоен в феврале 1943 года. Всего же за время своего участия в боях он сбил 28 самолетов противника, больше половины из которых – тяжелые бомбардировщики. "Хотя на самом деле их было гораздо больше, никто до сих пор не посчитал, сколько сбитых самолетов отец "отдал" летчикам своей эскадрильи, чтобы они тоже получили ордена. Он сбивал, но записывал на других, это могли позволить только лучшие из лучших, – рассказывает Александр Сергеевич. – Отец, кстати, получил звание Героя раньше, чем остальные медали и ордена, войдя в первую тысячу Героев СССР под номером 701".

Сергей Константинович родился в селе Коби (ныне – Казбегский муниципалитет Грузии). Окончив семь классов школы и Батайскую авиационную школу Гражданского воздушного флота, он в 1941 году был призван на службу в Красную армию. Первые воздушные бои провел в небе над Ростовом. Прошел всю Украину, участвовал в оборонительной операции в Крыму и Севастополе, участвовал в Курской и Сталинградской битвах, добрался и до Белоруссии. В одном из небольших белорусских городков в его честь названа улица, так же как и в Ростове-на-Дону, во Владикавказе и Цхинвале.

После войны он был назначен командиром авиационного полка, где летчиков переучивали на новую технику МИГ-15 – это были наши первые реактивные самолеты, которые массово начали выпускаться и поступать в полки. Командир учил их летать сам, ведь война стала для него отличной школой, этот опыт не забывали и обязательно учитывали. К примеру, самые удачные и результативные атаки были при заходе на противника со стороны солнца, так он не мог своевременно увидеть атакующих и, соответственно, не успевал принять меры по отражению нападения. В один из обычных летных дней 17 июня 1954 года Коблов отрабатывал очередные задачи с летчиками полка. В одном из вылетов при совершении захода для атаки ведомый летчик ошибочно вышел из нее в сторону солнца, потерял из виду ведущего и при последующих маневрах столкнулся с самолетом командира. Удар крылом, из-за которого Сергей Константинович не смог катапультироваться, пришелся по его кабине – он погиб мгновенно.

Маленькому Саше на тот момент еще не было и пяти лет, но в памяти до сих пор всплывают до боли знакомые черты лица отца, целующего их с сестренкой после полетов. Александр Иванович Покрышкин, маршал авиации, первый трижды Герой СССР, помог вдове получить одну комнату в доме в Киеве, в котором жили семьи летчиков и авиационных специалистов. Саша вырос в атмосфере авиационного братства, которой был пропитан весь дом. Он слушал рассказы об авиационных буднях, о полетах в сложных условиях, о подвигах советских летчиков и его отца. А дома постоянно перебирал его личные вещи, наградные документы, читал его записи и рекомендации. Зимой по вечерам надевал меховые отцовские летные унты и примерял в большой тайне от мамы серый пиджак отца с прикрепленной к нему Золотой звездой Героя Советского Союза.

– Так я рос, накапливая знания из записок отца, воспоминаний сослуживцев, рассказов мамы и, конечно, из программы средней школы и студии при консерватории, в которой я по настоянию мамы занимался, – рассказывает Александр Сергеевич. Мне было, конечно, непонятно, почему она хочет, чтобы я стал пианистом. Помню ее слова: "Мечтаю, чтобы ты в черном фраке сидел за белым роялем, а об авиации забудь, вторую потерю я не переживу". Позже, когда я закончил две школы, в том числе и студию при Киевской консерватории им. П.И. Чайковского по классу фортепьяно, мама делала все возможное, чтобы я не попал в летное училище. Она, известный и заслуженный врач, нашла подход к терапевту приемной комиссии, и у меня обнаружили… шумы в сердце. По этой же причине, благодаря ее усилиям, к медкомиссии меня не допустил военком, но я не сдался. После моего письма начальнику Высшего военного авиационного училища ПВО в Армавире оттуда незамедлительно пришел вызов, благодаря которому военком все же направил меня на учебу.

В моей жизни было много неожиданных встреч, а также то ли запланированных удивительных совпадений, то ли невероятных случайностей. На мандатной комиссии, где принимается решение о том, кого направить в летчики, а кого в штурманы, я впервые встретил Евгения Федоровича Трофимова, начальника училища, Героя СССР. Оказалось, что в 1943 году он был заместителем по политической части в эскадрилье моего отца. В 1981 году после окончания Военной командной академии ПВО им. Г.К. Жукова я получил назначение для дальнейшего прохождения службы из рук генерал-полковника авиации Владимира Никитовича Абрамова, который был заместителем у отца в Коростене незадолго до его гибели.

– Александр Сергеевич, так все-таки потомственный летчик – это набор генов или сила характера?

– Этот вопрос я задаю сам себе часто. Моя мама Фардыг Тлатова – потомственный врач, отец – из простой семьи, вырос в небольшом селе в горах, еще до войны, решив стать летчиком, начал работать механиком в аэроклубе. Как-то он приехал в Ардон, чтобы посвататься к маме. Глава семьи Тлатовых сказал: "Ты кто? У нас в роду все врачи, профессора, вот когда мы будем знать, кто ты такой, тогда и приходи". И он вернулся, когда получил звезду Героя, и в 1944 году маму отдали ему в жены. Такой у него был характер, поэтому я считаю, что летчик – это гены моего отца и его предков, это гены моей мамы и ее предков, но и, конечно, мои личные усилия, без которых ничего бы не получилось. Отец всегда незримо присутствовал в моей судьбе то ли через своих однополчан, то ли своим именем, которым я ни разу за всю свою жизнь не воспользовался, но которое вынуждало меня нести большую ответственность за свои поступки.

Действительно, фразу: "Ты что забыл, кто был твой отец?" младший Коблов слышал со школьной скамьи, и ему приходилось соответствовать этому статусу сначала в учебе, потом и во время службы. После окончания академии Александр Сергеевич был назначен заместителем начальника штаба учебного центра боевой подготовки истребительной авиации ПВО в городе Красноводске ТССР, а через полгода уже возглавил штаб. Последующие его назначения на командно-штабные должности в соединениях и объединениях ПВО свидетельствовали о его безупречной службе, основательности знаний, твердости характера и внутренней духовной силе. После адъюнктуры Военной академии Генерального штаба ВС РФ Александру Сергеевичу предложили остаться на преподавательской работе и передавать свой опыт будущим командирам. За годы службы в академии генштаба он прошел путь от преподавателя до профессора кафедры, получил ученую степень кандидата военных наук и ученое звание доцента. На данный момент генерал-майор в отставке продолжает служить авиации, уделяет много времени патриотическому воспитанию молодежи и является ответственным секретарем Клуба заслуженных военных летчиков, летчиков-испытателей и штурманов г. Москвы.

– Осетия всегда присутствовала в семейных традициях: в нартских сказаниях, которые великолепно знала мама, в национальной кухне – она прекрасно готовила, порой собирая весь Киев на осетинские пироги. Фардыг Моисеевна очень хотела, чтобы мы не забывали, откуда родом и чья кровь течет в нас. С детства каждое лето мы проводили в Осетии то вместе с ней, то сами. Она сажала нас с сестрой в поезд, а в Беслане нас встречали ее сестры Зангиевы, брат Урузмаг Тлатов или папина сестра Лиза. Позже, когда я уже учился в училище или проходил службу, мы все равно, встречаясь с мамой, приезжали сюда или в Цхинвал. Ее уже нет, но эту традицию и я, и сестра Фатима стараемся сохранить в наших семьях. Мы же с женой мечтаем вернуться на родину, хотели бы годы, которые нам отпустит Бог, провести во Владикавказе.

В эти майские дни Александр Коблов по приглашению Солтана Каболова, генерал-майора в отставке, председателя Совета ветеранов РСО–А, и его заместителя Руслана Бедоева, генерал-майора авиации в отставке, принимает участие в торжественных мероприятиях, посвященных Великой Победе в ВОВ, во Владикавказе.