"Чистый, настоящий, святой"

Культ солнца и связанного с ним огня считался одним из фундаментальных в древнеиранском пантеоне. Почитание солнца и огня от аланов, “что солнце чтит”, – соединилось с таким же древним и всесильным кавказским культом огня, и этот удачный симбиоз совмещенных традиций сохранился в культовой практике осетин. В осетинском языке наряду с номинацией хур“солнце” соседствуют его культовые названия: Хурзæрин “Солнце Золотое” и Артхурон“ Огонь Солнцевич” (В.И. Абаев).

По В.И. Абаеву, слово сыгъдæг /сугъдæг встречается в значениях: ‘чистый’, ‘один (одни) только’, ‘настоящий’, ‘святой’; в дигорском более употребительно кæдзос ‘чистый’. Ср. сыгъдæг кæнын ‘чистить’, ‘очищать’; сыгъдæг дзаума ‘чистая одежда’; сыгъдæг хорæй ‘чистым (одним только) ячменем’; кæцы сыгъдæг зæд дæ фервæзын кодта? ‘какой святой ангел тебя спас?’ (Коста); сыгъдæг уд ‘святой дух’: сыгъдæг уды бæркад ‘щедрость святой (чистой) души ‘; сыгъдæг уарзт ‘чистая любовь’.

Восходит к иран.*suxta-ka-, где suxta- – прош. причастие от*sauk-,sauč- (осет. sūӡyn /soӡun) ‘жечь’, ‘гореть’: понятие ‘чистоты’ связывалось с ‘огнем’ как очищающей стихией.

О глубокой древности свидетельствует город Судак, основанный в Крыму: название объясняется из иранского *suγda – чистый, святой; ср. осет. сыгъдæг – святой. Это прилагательное мы находим в названии страны и главного города древних иранцев-согдиан, в Авесте Suγδa, в древнеперсидских клинописных текстах Suguda.

Древние представления об очищающей силе огня отразились в погребальном ритуале скифов и сарматов; cр.: “У края свежевырытой могилы разжигались погребальные костры” (К.C.Смирнов). Перс. sūg, созвучное осет. sūg ‘дрова’, означает ‘горе’, ‘печаль’, ‘скорбь’.

Единый космогонический культ солнца и огня, символизировавший очищающую и животворящую силу, широко представлен в археологических материалах.

Начиная с савроматской эпохи, погребения сопровождаются углем и различными красящими веществами, в основном реальгаром. В аланских северокавказских памятниках в основном наблюдается угольная подсыпка, к примеру, Змейский катакомбный могильник XI –XII вв. В.А. Кузнецов замечает, что во многих катакомбах угли насыпаны щедро, сплошным слоем, а в ранне средневековых каменных ящиках – символически, отдельными вкраплениями.

Известно, что угольки как атрибут огня являлись объектом поклонения горца. К примеру, их использовали как в охранительных, так и в очистительных целях. В кувшин с принесенной ночью водой бросали горящие угли, чтобы предотвратить проникновение нечистой силы в хæдзар, ими же обносили все помещения для изгнания чертей. Применялись угольки и против ‘сглаза’ и для очищения могилы: разводили в ней костер до опускания гроба; в первые три вечера после погребения разжигали костер на ней, и др. (Л. А. Чибиров).

Солнцу и огню аланами посвящались специальные святилища; такой "примитивный храм огня" раскопан археологом К.С. Смирновым. Это кольцеобразное в плане святилище огня, чашевидная яма которого заполнена углем и сажей от горевшего в ней длительное время костра. В.И. Кузнецов первым обратил внимание на единство архитектурной композиции и функциональное сходство этого храма с древнеиранскими святилищами огня айадана, где священный огонь также находился внутри замкнутого пространства.

В ближайшем соседстве с аланскими памятниками верховий Кубани – Хумаринская крепость с зороастрийским айадана, расположенная на исторической территории Западной Алании. Очистительную нагрузку несло и культовое святилище огня недалеко от Пятигорска, в Юцком средневековом поселении, в котором на глубине 1 м от поверхности находились 8 глиняных цилиндрических курильниц с отверстиями в дне, стоящих на расстоянии около 0,70 м вокруг точно такой же, но большой курильницы. Внутри отверстий курильниц – угли и зола, а площадь вокруг заполнена массой расколотых костей животных и золой; при отправлении обряда через отверстия курильниц исходил дым, имевший ритуальное значение, – по его направлению могли гадать. В. А. Кузнецов обращает наше внимание на круговое расположение курильниц вокруг центральной большой. В древней символике круг выражал солнце. И, по мнению акад. И.И. Мещанинова, символами солнечного диска надо считать каменные кольца-кромлехи, встречающиеся порой на Кавказе. Предполагают, что образованный курильницами круг или полукруг символизировал вечный источник света и тепла, а следовательно, жизни и плодородия – солнце. Пять аналогичных святилищ огня и солнца были обнаружены в 60-х гг. XX века в результате раскопок В. Б. Виноградовым культовых мест аланского Алхан-Калинского городища. Капище племенное и принадлежало восточным аланам. Занятые святилищем участки представляли собой мощный слой золы и пепла, в курильницах лежали угольки, а на стенках – следы копоти; в одной из курильниц находились зерна конопли, предполагают, они сжигались в курильнице с углями. В.А. Кузнецов приводит как “огромный, не имеющий прецедентов на Северном Кавказе племенной языческий храм солнца и огня” в Нижне-Архызском городище X –XII вв. в ущелье реки Большой Зеленчук. Это сооружение из камня с применением тщательно сложенных панцирей. Каменное кольцо не было перекрыто, культовые действия совершались на открытом воздухе, а по основной улице городища к святилищу, в центре которого жрецы возжигали священный огонь, стекались люди. Комочки реальгара и солярный план сооружения в виде замкнутого кольца указывают на это.

Культ солнца выдержан и в аланских солнечных амулетах, имеющих всегда вид круга, иногда – двух концентрических кругов, снабжены четырьмя-семью спицами, т.е. имеют вид колеса. Их происхождение в виде колеса – из глубокой древности. По В.Б. Ковалевской, солярные амулеты являлись женскими оберегами или супружеской пары.

Примеров, подтверждающих общеаланский культ солнца и огня в аланском пантеоне, много. Существовали как крупные племенные и общинные, так и небольшие семейно-родовые капища огня и солнца, и объясняется это иаграрным характером культа. Животворящее светило, дающее свет, тепло, оживляющее и возбуждающее природу, было величайшим символом плодородия для землевладельцев Алании независимо от их места в географической среде и социальной структуре: нарты считали себя его детьми, поддерживали с ним не только дружбу, но и родственные связи; поклонение Солнцу в эпосе выражается в причастности циклов сказаний о солнечных героях Сослане и Ацамазе к солнечным мифам и в том, что само Солнце – "одно из центральных действующих персонажей эпоса" (С.Ш. Габараев). Культ солнца и огня пронизывал с глубокой древности скифо-сармато-аланский быт и являлся стержнем их верований. Как заметил В.И. Абаев, это одна из самых ярких и общеизвестных черт, которая удержалась и после христианизации аланского народа.

Как видим, в мировоззрении древних осетин комплекс "небо – солнце – огонь – свет" занимал ведущее место. Этот комплекс вторгался в такие области, как ‘красота’ и ‘чистота’ – они не мыслились вне связи с ‘огнем’. Даже загробная жизнь людей мыслилась как царство неугасающего света (дыдзы хур). Считаем, что обычное осетинское напутствие покойнику рухсаг у ‘будь предназначен для света’ мотивировано ритуальной чистотой, которая сближается с белым светом, новым, первым, нетронутым, святым, божественным, своим и противопоставляется грязному, старому, использованному, грешному, демонологическому, чужому.

Представления об огне как о возрождающей, целительной и очищающей силе были свойственны и скифам, и сарматам, и аланам, которые почитали не только огонь небесный, но и как его частицу – огонь домашний.

Известно, что арт ‘огонь’ – как величайшая святыня осетин – обожествлялся. Считалось, что его чудодейственная сила домашней святыни арт ‘огонь’ предохраняет человека от многих бед, и поэтому огонь подвергся антропоморфизации. Иу фыды фырттæ ‘дети одного отца’ при разделе, иу артæй байуаргæ ‘от одного очага отделяясь’ обязательно забирали с собой горящие угли из родительского очага – йæ зынджы хай ‘долю своего огня’. Семантика обряда: "Наделение семейным счастьем через покровительство родительского очага". В Новый год новая семья разжигала огонь в новом жилище, символизируя единство, благополучие и непрерывность семейных традиций.

Обрядовая чистота включала физические, духовные и религиозные установки, которые с древности отложились в народной традиции с положительной оценкой. К примеру, в начале всех хозяйственных работ чистота должна была способствовать успешному ходу и завершению пахоты, сева, косьбы, жатвы и др. работ. Лишь дети, молодые люди, старики, девственницы и все непричастные к сексуальной сфере считались чистыми. Самым страшным был похоронный обряд, который требовал настоятельного очищения. Нечистыми считались сама смерть и все относящееся к загробному миру. Были опасны предметы, бывшие в соприкосновении с усопшим (вода, в которой его обмывали, гребень или расческа, стол или табуреты, на которых стоял гроб, и др.), они уничтожались. Считались в народе нечистыми и опасными дорога, перекресток, мост, все рубежи и границы, старое кладбище, болото, мусорные кучи, а также места, где раньше стояли баня, мельница и пр., места, где произошли убийство или самоубийство.

В ряду магических действий очистительные обряды с помощью воды, земли, огня, воздуха несут главную нагрузку. Вода – это чистые тело, белье и жилище; изгнание заболеваний и др. Земля участвовала в магических и лечебных ритуалах. Очищение огнем включало истребление всего "нечистого": старались очистить себя и скот от болезней; на улицах зажигались костры, и молодежь прыгала через них, что означало освобождение ‘от скверны и нечистот’; перенос предметов над огнем; окуривание. С помощью воздуха очищали, например, вещи умершего человека: вывешивали их для проветривания. Представление о нечистоте покойника проявляется в вере в его сверхъестественные силы: осетины боялись последствий после умершего. Заметим, что ритуальная чистота была необходима также во всех обрядах жертвоприношения.

По представлениям древних осетин, в источнике света и тепла нуждались и мертвые, поэтому их наделяли долей солнца: "…впереди носилок с мертвецом катили круглый плоский хлеб диаметром до полуметра, называемый Соти и символизировавший Мæрдты хур – Солнце мертвых. Его упоминал и бæхфæлдисæг (посвящающий коня) в своей речи: "О бог богов! ...дай мне взглянуть на солнце мертвых и войти по его лучам в страну мертвых" (Е.Г. Пчелина). Это и связь культа бога огня и кузнечного дела в эпосе; и перешагивание через зажженную волчью жилу подозреваемого как средство опознания виновного; и культ оленя, который был символом солнца и плодородия, ассоциировался с древом жизни и тем самым – с культом богини-матери (Е.Е. Кузьмина); и Хуры бæхтæ ‘кони Солнца’ (небесные), Донбеттыры бæхтæ ‘кони Донбеттыра’ (водные кони) и дæлимонты хаст бæхтæ ‘взращенные чертями кони’ (земные кони); культ быка связан с культом солнца, с плодородием и аграрным культом; связь культа барана с культом огня, аграрным культом и мн. др.

Очаг и цепь на нем составляют величайшую святыню каждого осетина. С молитвой на устах шафер обводит невесту три раза вокруг очага, ударяя шашкой при каждом обходе в висящую над очагом цепь. Невеста, обходя с ним вокруг очага, делает приседание, очень похожее на реверанс … шафер вводит молодую в новую семью и с известными уже приемами обводит три раза вокруг очага…Все присутствующие, не исключая старух и стариков, становятся в круг, берутся под руки и начинают танец вокруг очага с песней и припевом "ой-алай", хлопаньем в ладоши и в доску.

Самые суровые клятвы давались именем огня: Хуыцауæй мынард бахæр, зæххæй мын сомы бакæн. – Поклянись мне богом, присягни мне землей. Хуыцауы ард – не’хсæн.– Божественная клятва – между нами. Ард басæттын мæлæт у.– Нарушение клятвы равнозначно смерти. Семантика выражения ард хæрын букв. ‘огонь есть’.

С огнем связано представление осетин о его целебной способности: он обладал свойством отпугивать нечистые силы. Огонь требовал яств, приготовленных на нем: первый кусочек мяса, первые капли крови закланного животного, оставшаяся выпивка из рога; опаляли огнем животного перед закланием и пр., с тем чтобы божество приняло и освятило жертвенные пищу и питье. Как видим, огонь – символ солнца – посредник в жертвоприношениях между приносящим и божеством, великая всеочищающая и всепожирающая сила – лег в основу древнейшего культа.