Людвиг ЧИБИРОВ, доктор исторических наук, профессор, заведующий отделом этнологии СОИГСИ:

– Васо Абаев – титан мысли, гордость нации, второй после Коста национальный символ осетинского народа. Научное наследие В.И. Абаева – около 300 работ по иранистике, индоевропеистике, кавказоведению, языкознанию, этимологии, литературоведению, фольклористике, этногенезу и истории осетинского народа – и сегодня не до конца осмыслено.

Применительно к В.И. Абаеву мы часто говорим "впервые" и "уникальный", что весьма символично, ведь сам ученый называл себя "пионером новой науки". В.И. Абаев был одним из первых ученых-осетиноведов: именно он впервые реконструировал архаический скифский язык, установив преемственную связь с ним аланского (на основе Зеленчукской надписи) и, наконец, осетинского языка, закрепив в науке положение о скифо-сармато-алано-осетинском этническом и историко-культурном единстве. В.И. Абаев осуществил первое научное издание академического собрания сочинений Коста в 1939 году. "Историко-этимологический словарь осетинского языка", над которым ученый работал в течение 50 лет, без преувеличения уникален и энциклопедичен: каждая словарная статья сопровождена не только собственно осетинским материалом, но и лексическими соответствиями из более чем 190 языков, диалектов и наречий мира (иранских, западно-европейских, кавказских, тюркских, монгольских, финно-угорских), в нем иллюстрированы язык, ментальность, культура осетинского народа.

Василий Иванович Абаев – один из корифеев нартоведения: нет ни одного мало-мальски важного вопроса по проблемам нартовских сказаний, по которому бы ученый не высказал свое компетентное, научно аргументированное суждение. О том, что нартовские сказания – кровь и плоть осетинского народа, писали многие нартоведы. В.И. Абаеву же принадлежит научно обоснованное заключение о первоначальном ядре формирования нартовских сказаний, по проблеме, ныне самой дискуссионной в нартоведении, и это заключение аксиоматично: "материальным ядром эпоса послужил древний аланский цикл, восходящий некоторыми элементами еще к скифской эпохе и непрерывно обогащавшийся за счет контактов с другими народами, в том числе и народами Кавказа".

Это заключение выдающегося ученого пытаются оспорить некоторые наши коллеги, огульно опровергая научно аргументированные позиции Абаева и его сторонников. Они прилагают немалые усилия, чтобы опровергнуть скифо-аланское ядро возникновения и формирования нартовских сказаний, доказать, что творцами эпоса являются одни лишь предки современных коренных народов Кавказа. Особенность осетинских сказаний в том, что эпос со всем эпическим инструментарием, со всеми циклами, увязывающимися с родством, от начала до конца, полностью сохранился у осетин, но в таких параметрах отсутствует в других национальных версиях. Это одна из характернейших специфических особенностей осетинских нартовских сказаний, постулируемая В.И. Абаевым, что трудно признать сторонникам субстратно-кавказского происхождения эпоса.

Елена БЕСОЛОВА, доктор филологических наук, профессор, заведующая отделом осетинского языкознания СОИГСИ:

– Василий Иванович Абаев… Человек с непостижимым достоинством, мудрый Учитель, трогательно внимательный Рыцарь, обаятельный и остроумный собеседник с мягкой улыбкой, с великолепной памятью (как он декламировал произведения Коста, Георгия Малиева и др.!), пунктуальный; аккуратный до педантизма, в чем убедилась, знакомясь с его личной библиотекой перед отправкой во Владикавказ…

Великим трудом, жизненным опытом, высокой мыслью, неизменной верностью и страстью более века служил Науке. Труды Василия Ивановича Абаева объединяют нас сегодня предметным обсуждением на профессиональном уровне всего комплекса вопросов, ассоциируемых с историческими аспектами лингвистических исследований, сравнительным и сопоставительным изучением языков, с тенденциями современных изысканий в литературоведении и фольклористике (cм.: Алпатов В.М. Василий Иванович Абаев – теоретик языкознания // Известия СОИГСИ. № 10 (49), 2013, с. 3-8; еще публикации акад. В. М. Алпатова о старейшем сотруднике сектора иранских языков Института языкознания РАН).

Реально существенен вклад В. И. Абаева в формирование ряда теоретических представлений ареальной лингвистики, в которых основой было понятие "языкового субстрата". В отстаивании термина в острой полемике середины 50-х гг. XX века в научных кругах советских языковедов главная роль принадлежала все-таки Василию Ивановичу Абаеву (см.: Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР, 1956, т. IX; Абаев В. И. О языковом субстрате и др.).

"Историко-этимологический  словарь осетинского языка" великого Мастера этимологии В.И. Абаева приобрел широчайшую популярность, его краеугольные постулаты и понятия вошли в кровь и плоть исследователей, даже не знакомых с теоретическими работами Ученого.

В СОИГСИ сформировалось междисциплинарное этнолингвистическое направление; в его основе – идеи ученого, чье имя носит институт. В рамках направления М.В. Дарчиевой, Ф.О. Абаевой, С.В. Агузаровой, И.А. Кодзати, М.Б. Бутаевой, Э.Т. Гутиевой и др. изучается осетинский язык в контексте традиционной культуры, проводятся этнолингвистические и этнокультурологические изыскания языка фольклора, обрядовой лексики как отражения картины мира осетин. Наши исследования выявляют, что одним из условий сохранения и этнокультурного развития этноса и региона в эпоху стремительной глобализации является обрядовый текст, позволяющий взглянуть на язык с позиций отражения в нем культурных ценностей народа и их сбережения, а также интерпретации семантики и символики, заключенных в обрядовой терминологии. Не секрет, что обряды, обычаи и традиции являются своеобразными характеристиками этнической общности и что в них обнаруживается сильное переплетение стадиально-различных, неадекватно преломляемых представлений, выражающих в специфической зрительно-эмоциональной форме уникальные национальные воззрения, которые способствуют консервации самобытности не только осетин, но и всего северокавказского региона, делая его привлекательным для этнотуризма.

Василий Иванович был чрезвычайно скромным и сдержанным, с тонким юмором воспринимал свои юбилеи, а по поводу истинного признания вклада в дело всей жизни приводил слова Льва Толстого, что цена человека – это дробь, в которой числитель – его действительные заслуги, а знаменатель – его мнение о себе. Если знаменатель слишком раздувается, то величина всей дроби сводится к нулю. Думаю, что подобная оценка предостерегает и нас от заблуждения.

Жить по совести, во имя своего народа и для науки, чтобы люди верили, а мы старались эту веру оправдать – это кредо всей жизни В. И. Абаева и своеобразное завещание нам, его ученикам. В день своего 100-летия Василий Иванович сказал: "… ослабел, состарился, но, тем не менее, душа остается джигитской". Пожелаю и нам всем найти тот внутренний стимул, который дает силы жить, верить, творить.

Инга ЦОРИЕВА, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела истории СОИГСИ:

– Василий Иванович Абаев прожил долгую и яркую жизнь. Он был долгожителем и в науке, почти 80 лет верно прослужив ей. Сегодня авторитет Абаева – человека и ученого – чрезвычайно высок в обществе, а его труды в области осетинской и иранской этимологии, языкознания, фольклористики, нартоведения по праву признаны образцами научного исследования. К этому признанию большой ученый шел трудными дорогами. Он не раз подвергался гонениям, становился объектом жесткой критики, но никогда не изменял себе. Выдержать часто несправедливые нападки со стороны научных и околонаучных оппонентов, не прогнуться под давлением неблагоприятных обстоятельств ему, безусловно, помогала убежденность в верности однажды избранного им пути в науке, понимание необходимости свободы в научном поиске. Для меня личность Абаева – это блестящий пример того, каким должен быть настоящий человек, гражданин и ученый. Всей своей жизнью он преподал нам важный урок, который состоит в том, чтобы оставаться верным нравственным и научным идеалам, быть честным в профессии, стойким и последовательным в отстаивании научной истины.

Руслан ДЗАТТИАТЫ, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела археологии СОИГСИ:

– С Василием Ивановичем Абаевым я виделся много раз. Я работал в ЮОНИИ и часто бывал в Цхинвале, во всяком случае, в дни его очередных юбилейных торжеств – непременно. Василий Иванович и мой отец, Георгий Петрович, были земляками: мой отец тоже был из Коби, а отец Василия Ивановича – Уанкъа – был уроженцем селения Сба, то есть из того же Сбинского ущелья Дзауского района Южной Осетии, где проживали Дзаттиатæ и Абайтæ. В 1967 году, будучи аспирантом Института археологии, я с отцом был в гостях у Василия Ивановича и подарил ему свой рисунок – "Осетинская старина", изображавший мужскую часть осетинской сакли, где на стене на ковре висели оружие, черкеска, папаха. Через несколько лет я снова попал к Василию Ивановичу вместе с Зоей Битаровой (языковед, заместитель директора ЮОНИИ), и хозяин дома показал мне мой подарок, висевший в рамке на стене в его кабинете. Я очень гордился этим. Кстати, этот рисунок не фигурирует среди оставшихся от ученого предметов.

А еще я вспоминаю Василия Ивановича лихо отплясывающим "тымбыл кафт" во время банкета в его честь в правительственном доме отдыха в поселке Дзау – и это при его больной ноге! Вспоминается еще один случай на банкете в его честь, когда один из сотрудников ЮОНИИ задал неожиданно вопрос: "Василий Иванович, какой самый лучший язык для вас на свете?". На этот глуповатый вопрос ученый ответил просто: "Я бы не был осетином, если бы не сказал "осетинский". На что вопрошающий отреагировал очень радостно: "Молодец!". Эта неуместная похвала так развеселила всех присутствующих, что ее автору простили бестактность и некорректность в стремлении "проверить" патриотичность выдающегося ученого-осетиноведа. Рассказ об этом случае до сих пор часто звучит как анекдот среди сотрудников ЮОНИИ.

Я неоднократно бывал на его лекциях в Южной Осетии. Работы Василия Ивановича, особенно его Историко-этимологический словарь – мои настольные книги. Чтение Словаря мы между собой, будучи аспирантами, называли "чтением детектива" – настолько увлекательно и интересно преподнесен материал в нем! Мое толкование термина "Царциатæ" он отметил у себя и в общем не был против.

Для меня Василий Иванович – образец невероятной учености, глубины знания языка до тонкой материи.

Изета МАМИЕВА, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник отдела фольклора и литературы СОИГСИ:

– В.И. Абаев известен в науке как "патриарх иранистики", блестящий специалист в области общего и сравнительного языкознания, автор уникального "Историко-этимологического словаря осетинского языка". Общепризнано, что его труды по различным жанрам устной поэзии осетин, и особенно по нартоведению, составили целую эпоху в фольклористике. Неоценимый вклад В. И. Абаев внес в осетиноведение и как историк культуры, этнограф, религиовед. Перу ученого принадлежит также ряд глубоко концептуальных статей о Коста Хетагурове, Сека Гадиеве, Георгии Малиеве.

Почему служитель и подвижник науки остановил свой выбор на творчестве данных авторов? Только ли потому, что они ключевые фигуры в истории осетинской литературы? Думаю, что нет. Мироощущение именно этих писателей, как представляется, наиболее близко его собственному душевному строю и взглядам, а значит, эти статьи являются источником познания и ценностных приоритетов самого Васо Абаева. В них дана удивительно точная и цельная характеристика мастеров слова, выведена стройная конструкция их художественных вселенных. Так, Коста Хетагуров в интерпретации Абаева предстает Творцом, организующим разрозненный, разъятый на хаотические детали мир патриархальной Осетии, структурирующим "космос" национальной души и национального самосознания. Ученый считает его всеобъемлющим символом, в ком воплощен духовный потенциал осетин и кто может с достоинством репрезентировать свой народ в ряду субъектов общечеловеческой культуры. Стоит ли говорить о том, насколько точно ложатся эти мысли на личностный образ самого Васо Абаева, на оценку научного подвига, результатом которого стало, говоря словами Нафи Джусойты, "выявление на уровне большой науки исторической и культурной родословной родного народа".

Высказывания В. Абаева о классиках осетинской литературы, с коими признанный корифей науки был связан узами внутреннего родства и идентичностью ментальных реакций, давно разобраны на цитаты; они оказали и оказывают масштабное воздействие на профессиональное развитие филологов-осетиноведов.

Лично в моем становлении как специалиста в области литературоведения значимыми стали постулаты большого авторитета в мире науки о важности понимания своего призвания, о преданности избранному пути, необходимости посвятить ему всего себя.

"Его жизнь – как один неудержимый порыв, где все устремлено к единой цели" – этот отзыв о Коста Хетагурове, а также аксиоматизируемые ученым категории гражданского долга и творческого подвига, можно сказать, стали профессионально-этическим кодексом в моей исследовательской работе. Оставил свой след в душе и акцент Василия Ивановича на дифференциации понятий трудоспособность и трудолюбие, утверждающий связь природных способностей человека с желанием и умением развивать их в себе. Чрезвычайно ценные в методическом плане уроки извлечены автором этих строк из приемов и способов анализа В. И. Абаевым литературных произведений. В первую очередь это четкое структурирование этапов работы: 1) изучение предмета исследования во всей глубине и многосторонних связях; 2) выделение эмоционально-смысловой доминанты текста; 3) и затем через детальный анализ этой конституирующей черты "вытягивание" всего комплекса проблем художественного произведения как идейно-эстетической целостности.

"Тем и бесконечно дорог Коста для каждого осетина, что он видит в нем лучшую частицу самого себя… При мысли о Коста самому хочется быть лучше, чище, мудрее" – каждый из нас с благоговением и признательностью может адресовать эти слова В.И. Абаева о гениальном сыне осетинского народа ему самому – Учителю, на идеях и открытиях и под интеллектуальным и нравственным воздействием которого формировалось и впредь будет формироваться не одно поколение филологов-осетиноведов.

Диана СОКАЕВА, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник отдела фольклора и литературы СОИГСИ:

– О Василии Ивановиче Абаеве, выдающемся лингвисте, фольклористе и мифологе, известно далеко за пределами Осетии и России. Не у всех, даже больших народов мира, есть такой Этимологический словарь, как у осетин – это великое детище исследователя: через этот словарь всякий читающий его узнает историю и душу нашего народа. Это помимо блистательных и глубоких статей по мифологии и фольклору осетин, написанных им в духе исторической школы российской фольклористики и теорий развития языка и культур вслед за своими великими учителями: академиками Н.Я. Марром и В.Ф. Миллером. Особенно осознается энциклопедичность знаний и их умелое и свободное применение в трудах В.И. Абаева в процессе работы над совместным научно-популярным мультидисциплинарным проектом СОИГСИ и газеты "Северная Осетия" "Алания от А до Я". Практически все участники проекта – историки, лингвисты, археологи, фольклористы, этнологи – в своих статьях пользуются выводами, положениями, гипотезами, материалом В.И. Абаева. Благодаря проекту мы еще раз поняли, каким богатством мирового уровня мы владеем. Конечно, наука не стоит на месте, какие-то моменты в заключениях В.И. Абаева могут быть и спорными, какие-то – нужно еще развивать, но иметь такую грандиозную основу и в полной мере осознавать этот факт – это залог того, что и современные изыскания в области индоевропеистики в целом, иранистики и осетиноведения будут выполнены на высоком академическом уровне. Спасибо за все, Великий учитель!

Казбек ЧЕЛЕХСАТЫ, общественный деятель:

– В 1990 году Осетия готовилась к 90-летнему юбилею Васо Абаева. Я долго думал, что преподнести юбиляру в подарок и наконец решил сделать юбилейную настольную памятную медаль. По правде говоря, решение это далось нелегко. Во-первых, я никогда не слышал, чтобы медаль делалась при жизни человека, а во-вторых, боялся реакции самого Васо (кто близко знал его, поймет меня)... Это сегодня стало модным делать не только медали, но и памятники при жизни, а тогда это было редчайшим случаем.

Эскизы медали сделал сам. На одной стороне – Васо в профиль, а по кругу – латинскими буквами: "Иры раззагъды лæгтæ. Абайты Васо". На обратной стороне изображена книга, а по кругу – отрывок из стихотворения Гриса Плиева, посвященного Васо:

"Дыцы бон фæзындтæИрæн,

Уый уæд арфæйаг æнусмæ!"

(День, когда ты явился Осетии,

Да будет благословен во веки).

(Подстрочный перевод).

Изготовить медаль я попросил владикавказского художника Валерия Салиева. Он потрудился на славу, и, думаю, медаль удалась. Когда медали были готовы, я попросил Л. Чибирова, чтобы он их показал Васо. Однако он посоветовал мне лично преподнести медаль юбиляру. За день до юбилейного вечера в Осетинском театре Владикавказа я, предварительно позвонив по телефону, пришел к ним домой. После слов приветствия и поздравления в связи с юбилеем, мы поговорили минут 10–15, а потом достал несколько экземпляров медалей, заранее извинившись, что взял на себя смелость сделать это без его разрешения, и разложил их на столе перед ним. Сначала он был ошеломлен увиденным и спросил меня: "Хицауад сæ саразын кодта?" (Это правительство распорядилось сделать их?). Я ответил, что это мой личный подарок ему (всего было отлито 300 настольных медалей). Он долго рассматривал их, вертел в руках, наконец, улыбнувшись, сказал: "Как хорошо художник уловил черты моего характера...". Затем встал, позвал меня к себе и сказал, что никак не ожидал получить в дар такой ценный подарок – собственную медаль и с благодарностью обнял меня.

18 октября 1990 года в Осетинском театре во Владикавказе состоялось юбилейное заседание, посвященное 90-летию со дня рождения В.И. Абаева.

На юбилейном вечере я раздал медали членам президиума и приехавшим из-за границы гостям. Всем она очень понравилась, а в антракте ко мне подошел видный французский ученый Жильбер Лазар, который прилетел на юбилей из Парижа, и попросил у меня еще несколько экземпляров для друзей Васо во Франции.

Зоя БИТАРТИ, кандидат филологических наук:

– Мой жизненный путь нельзя назвать безоблачным. Тем не менее мне удалось кое-чего добиться во многом благодаря тому, что на моем пути всегда встречались хорошие люди, вдохновлявшие меня на труд. Один из них – Васо Абаев, с которым у меня сложились отношения, сравнимые с отношениями между отцом и дочерью. Поэтому мне хочется сделать акцент на человеческих качествах великого ученого.

1977 год. Я отправилась в Москву в командировку. Алексей Маргиев, друг Васо Абаева, попросил меня передать ему фотографии с празднования юбилея ученого. Прибыв в столицу, я зашла в Институт языкознания, зная, что в этот день он читает лекции аспирантам по древнеиранскому и древнеперсидскому языкам. Когда лекция закончилась, я вошла в аудиторию. Василий Иванович читал через лупу какую-то книгу, очень быстро переворачивая страницы, ничего не видя и не слыша вокруг. Я обомлела. Одна из аспиранток, таджичка по национальности, обратилась ко мне: "Заговорите с ним, не то он перейдет к чтению второй книги". Я удивленно взглянула, она улыбнулась и сказала: "Не удивляйтесь, у него есть свой метод быстрого чтения". Я осмелела и поздоровалась с Василием Ивановичем на осетинском языке. Он на секунду прервал чтение и опять углубился в книгу. "Я из Чъреба, привезла Вам фотографии от Алексея Маргиева", – сказала я погромче и хотела уйти. Он встал, улыбнулся и говорит: "Алексию спасибо, но ты кто такая?" Я представилась. "Та самая Зоя, чьи статьи печатаются в журнале "Фидиуæг", которая мне прислала письмо с вопросами?" Я покраснела, закивала головой. Он усадил меня, угостил конфетами "Белочка". Мы заговорили о моей диссертации, о цхинвальских знакомых, он спросил о цели моего приезда. Так состоялось наше знакомство.

1982 год. Мне представилась возможность пройти стажировку в Институте языкознания. По прибытии в Москву я обратилась к Василию Ивановичу с просьбой о посещении его лекций. Подумав, он ответил: "Ты защитила кандидатскую диссертацию, зачем тебе еще мои лекции?" Но я повторила свою просьбу, он согласился и добавил, что, несмотря на то, что я кандидат наук, он будет спрашивать с меня так же, как с остальных аспирантов. Я с интересом посещала лекции, мне многое стало понятно о позиции гласного звука "й", над которым я работала до приезда в Москву, и о его месте в древнеиранском языке. Более того, я записала его лекции на магнитофон. Вместе с аспирантами, живущими в общежитии, я готовилась к лекциям, чувствуя себя студенткой.

Как-то раз мне понадобилась консультация Василия Ивановича по некоторым гласным звукам. Я пришла к нему домой и показала результаты своей работы. В течение десяти минут он ничего не произнес. Потом спросил, работала ли я над текстами Шифнера. Я ответила – нет. Он достал тексты Шифнера, стал их просматривать. Я с напряжением ждала ответа, но осмелилась сказать: "Василий Иванович, если я не права, скажите мне об этом прямо". Нервничала и его супруга. Через некоторое время он произнес: "Надо же, как я прошел мимо". Я, как будто жалея, притронулась к его руке со словами: "Ничего, и такое бывает", ...и засмущалась от своих слов. Он понял, что я нарушила субординацию от избытка эмоций и засмеялся, приобнял меня и напутствовал: "Зеленой вам дороги, Зоя".