К 105-летию со дня рождения поэта Якова Хозиева

Он родился 8 февраля 1916 года в селении Хозитыкау Нарского прихода Северной Осетии в семье батрака, ставшего в 1917 году председателем ревкома в своем родном селении. Чуть позже Ясон Хозиев вступил в ряды РКП(б) – Российскую коммунистическую партию (большевиков). В 1922-м году семья переселилась на плоскость. Яша окончил Кировскую семилетку. Тяга к знаниям у подростка была огромной, и он продолжил учебу в Первой областной опытно-показательной школе во Владикавказе, затем поступил в сельскохозяйственный техникум. Однако полученная профессия, как позже понял юноша, никак не отвечала зову его души. И уже осенью 1932-го он, шестнадцатилетний парнишка, стал студентом литературного факультета Северо-Осетинского пединститута. Это был очень продуманный шаг: к тому времени столько блокнотов было уже исписано стихами, столько заветных строк хранило сердце!

Институтская жизнь полностью поглотила его. Студент-первокурсник начал печататься сразу в двух изданиях – в газетах "Растдзинад" и "Æрыгон большевик", а чуть позже – в журнале "Мах дуг". В литературном кружке на родном факультете, куда Яша ходил, он нашел то, что так старательно искал. Тут все было по душе: велись бесконечные горячие споры о современном искусстве, в бескомпромиссных дебатах ломались копья, тут юные авторы читали только что написанные первые строки...

Институтский литературный кружок имел свой печатный орган "Молодые побеги", даже выпустил несколько, как все говорили, "толковых" номеров. И в каждом из них были Яшины стихи.

Писал о многом. И прежде всего о необыкновенных изменениях в родной стране, преображающейся буквально на глазах.

В стихотворении "Республика" проявляется его огромная любовь к своей Родине, к Октябрю.

Жадно слушаю сердцем слова наших дней,

Воспеваю я пламенно радость твою.

Я хочу быть достойным эпохи своей,

Октябрю песнь от сердца пою.

Родная природа... Часто именно она становилась для юноши-поэта источником вдохновения. Так же, как личность с детства глубоко почитаемого Коста. У Яши была блестящая память. Еще в школьные годы он удивлял своих кировских наставников и одноклассников тем, что читал наизусть целые главы из любимой "Фатимы", помнил множество произведений своего кумира.

А сколько стихотворений Хозиев написал о тех, кто являлся для него истинным факелом, который очень хотелось нести по жизни. И прежде всего это были строки о Николае Добролюбове. Яша считал, что Николай Добролюбов жил,

Чтоб подвиг и его горенье,

Что так пленяли в нем людей,

Нашли в сердцах бы продолженье,

Зажгли б огнем святых идей.

И, конечно, поражают прозорливые строки Хозиева о Максиме Горьком, день смерти которого молодой поэт считал "черным днем", а уход из жизни уважаемого им Сулеймана Стальского, народного поэта Дагестана, юноша называл "печалью". Читаешь строки Якова и понимаешь, сколько в них искренней благодарности знаменитым авторам, сколько желания сделать все для того, чтобы их непременно помнили. Яша по-настоящему гордился тем, что он – современник таких великих людей. Он писал:

Может, даже в жизни станется –

Светлую достигну цель.

Может быть, и мне достанется

Их чудесная свирель.

В тридцатые годы в городе сложилась прекрасная традиция: студентов литфака неизменно приглашали на все мероприятия, связанные с каким-либо видом творчества. Хозиеву очень запомнились литературные вечера, проводимые в клубе Дома Красной армии. Именно здесь он впервые услышал выступления многих писателей-земляков – К. Фарниона, Нигера, Б. Боциева, Г. Плиева, Г. Кайтукова.

А как безудержно радовались он и его товарищи по институтскому литкружку, когда в 1933 году в республике вышел первый номер журнала "Мах дуг" ("Наша эпоха") – органа Союза писателей Северной Осетии. Думал ли Яша тогда о том, что совсем скоро и его стихи с удовольствием станут печатать на страницах этого издания?!

Очень хотелось успевать за тем, что издавалось в те годы здесь, в Северной Осетии, на родном языке: романы Б. Боциева и И. Хуадонова, произведения К. Дзесова и Ч. Беджизаты, поэмы Г. Малиева и Г. Кайтукова.

Но особенно запомнились события, связанные с именами Пушкина и Маяковского. Осетия, как и вся страна, готовилась отметить столетие со дня смерти великого русского поэта – Александра Сергеевича. В газетах и журналах печатались его стихи и то, что посвящалось памяти Человека, ставшего отечественной гордостью. Яша тоже выступил как переводчик со стихотворением "Тучи". А с каким интересом он читал и перечитывал интереснейшие статьи о Пушкине, написанные Г. Плиевым, Л. Семеновым, А. Коцоевым, Б. Боциевым. Да и сам праздник поразил его! Оказывается, Осетия так гордится Пушкиным, так любит и великолепно знает его творчество. Эти дни юноша мог сравнить разве что с днями памяти Коста, когда со всех концов страны съехались "звезды" нашей советской словесности...

А немного ранее в республике были дни Владимира Маяковского – самого дорогого Яшиного поэта. Именно его Хозиев открыто издавна считал своим настоящим учителем. Смелость автора, его бескомпромиссность – все это было очень близко Якову, он хотел следовать примеру "маршала советской поэзии", трибуна, сатирика, подлинного гражданина.

И вовсе не страшно то, что, в чем-то подражая Владимиру Владимировичу, молодой поэт бывал порою чересчур риторичен, не беда, что стихи его иной раз даже напоминали агитки. И что еще сближало Хозиева с Маяковским, так это огромный оптимизм – Хозиев очень верил в преобразования жизни, особенно в селе, которое в этом нуждалось. В стихотворении "Полночь", например, он пишет о том, что "рев машины, как скакун, домчался до нас". А ведь речь идет о событиях далеких лет, когда автомобили только-только появлялись в стране. Значит, Яков был уверен в том, что на село обязательно придет новая жизнь. И, конечно же, можно только удивляться его прозорливости. Как и многие наши поэты, Хозиев обожал "Необычайное приключение" Маяковского и блистательно перевел его на родной осетинский.

Молодому поэту так хотелось перевести на родной язык еще ряд стихотворений любимого автора, он так надеялся на то, что это непременно получится. Однако увы... Не сбылось...

По окончании пединститута решено было поступать в аспирантуру: Яшу интересовали и вопросы критики, литературоведения. Хотелось составить хрестоматию для осетинской школы, писать обзорные статьи о творчестве предшественников и современников. Профессор Л. П. Семенов сразу одобрил выбор Якова, так как явно разглядел талант, творческие возможности, трудолюбие своего выпускника. И два года учебы в аспирантуре для Хозиева не прошли даром. Он сам чувствовал, что стал увереннее, сильнее, научился хорошо владеть аудиторией. Однако все безжалостно оборвала трагическая гибель. В июле 1938-го аспирант- третьекурсник утонул в Тереке... Не сбылись мечты, не осуществились грандиозные планы, остались недописанными десятки стихов, статей, осталась так и незащищенной уже готовая диссертация...

И все же многое сохранилось. И прежде всего благодарная память потомков о молодом поэте-труженике, который жил, писал для своего народа, родной республики. Остались его короткие заметки, среди которых были и цитаты из только что напечатанного романа Н. А. Островского "Как закалялась сталь". Кстати, здесь же было и письмо Николая Алексеевича нашему писателю Ч. Беджизаты, попросившему разрешение у Островского перевести роман на осетинский язык, на что автор ответил согласием. А слова из книги, так запомнившейся Якову, – пожалуй, их и сегодня прекрасно помнит все старшее поколение наших читателей: "Самое дорогое у человека – это жизнь... И прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы... И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-нибудь трагическая случайность могут прервать ее".

И он, Яша, действительно спешил. И оставил после себя самое дорогое, самое ценное, что у него было, – стихи, в которых вся его короткая жизнь, в которых он сам.