Я счастлива была, когда он перевел мои стихи и опубликовал их в журнале "Фидиуæг", а вот я ни разу не удосужилась сделать это с его строками. Знала только, что пишет он лирические, философские стихи – о Родине, о родных людях, о беге времени и красоте природы… Как говорил о нем Кайсын Кулиев, "…он хорошо знает характер своего народа, его исторические судьбы и умеет говорить о них по-своему: образно и проникновенно".

И вот на днях его сестра Клава принесла мне около 300(!) подстрочников, сделанных самим автором – Нафи, с просьбой перевести их на русский язык, дабы потом издать большой сборник. Число, конечно, "неподъемное", и мы поделили страницы с поэтессой Наташей Куличенко, благодаря которой многих осетинских авторов узнали русскоязычные читатели.

"Спой мне, Нана, спой…

Войлок под нами жесткий.

А песня мягка, как пух…

Вдруг мое горе уснет…

Спой – наша темная сакля

Станет светлей и ярче.

Спой, чтобы горный туренок,

Словно малыш шаловливый,

Из дому не убежал.

Спой о светлячке-хромоножке,

О котенке-притворе спой…

Может быть, детская радость

Вновь пребудет со мной.

Спой мне, Нана, спой…

Ну ладно – принесла… Ну, переводим… Обычное для поэта дело? Оказалось – нет! С каждым словом, каждой строчкой, длинной и короткой, раскрывается передо мной новый Нафи, с блестящим знанием русского языка, с такой ранимой, но распахнутой душой… Его цикл стихов о матери – лучшее, что я читала на эту тему в российской и даже в мировой литературе. И, что самое удивительное, – трудно назвать то, что я делаю, переводом. Нафи чаще сам блестяще начинает и заканчивает стихотворение. Вот только один сокращенный пример его "подстрочника":

В выше приведенных строках нет ни слова перевода, все – авторское. Несмотря на то, что в рукописи в некоторых местах указаны размеры и чередование рифм, – хочется все переводить "белыми" стихами, ибо, на мой взгляд, иногда рифма убивает мысль, или сглаживает, "упрощает" ее. У Нафи – потрясающие сравнения, яркие образы, и – чувства, чувства любви, преданности, горечи и благодарности; они переполняют его и вырываются наружу:

"Льну к горам седой головой.

Мне б в Кударе родном согреться…

А кружу, как на поводе конь,

Хотя сердцем – с горами с детства…"

Ему хочется "из гор векового молчанья высечь песнь и огонь очага"; он просит, чтобы даже на смертном его пути ему "оседлали коня"; и в небе он видит не просто луну, а – "ее белые слезы"… Он мечтает, чтоб правда никогда не стала "босоногой" и пыталась быть "хотя б сыромятной подошвой, – но правдой"…

Читаю – и понимаю: "инженеры человеческих душ" – было сказано о таких, как Нафи. К сожалению, сегодня порой писательское слово – не глас народа, а "рядовые и командные голоса": опубликоваться б побыстрей, "засветиться" на литературном небосклоне, стать членом Союза и т. д. Как говорит Нафи, "если зерно не закопать в землю, его сожжет солнце, – так бездумно сказанное слово лишь шальной подхватит ветер". Берегите слово. Цените слово. Читайте – и думайте о прочитанном. И пишите то, что будут читать. Может, не с тем трепетом, с которым я читаю Нафи, но – с интересом.