Несмотря на насыщенный график пребывания в Осетии, корреспонденту "СО" удалось поговорить с одним из гостей – профессором Научно-практического центра специализированной медицинской помощи детям имени В.Ф. Войно-Ясенецкого Департамента здравоохранения Москвы, доктором медицинских наук, детским онкологом с 30-летним стажем, главным научным специалистом Российского научного центра рентгенорадиологии Ольгой ЖЕЛУДКОВОЙ.

Как говорят о ней коллеги, Ольга Григорьевна берется за самых тяжелых пациентов, от которых отказались другие врачи, экспериментирует с новыми лекарствами, еще не применяемыми в России. И вылечивает их. Об этом свидетельствует и огромный стенд с фотографиями выздоровевших детей на стене в ее кабинете. С каждым годом их становится больше…

– Я знаю, вы первый раз в нашей республике. И нескольких дней недостаточно, чтобы сделать какие-то выводы…

– Тем не менее могу сказать, что диагностические обследования, которые проводят здесь, в республике, вполне адекватные. Сегодня во время совместных разборов клинических случаев детей с опухолями мозга нас вместе со специалистом по визуализации вполне устроило качество МРТ. Я вижу потенциал.

– Это касается диагностики?

– И лечения тоже. Химиотерапия, допустим, может выполняться и здесь, по месту жительства пациентов. Потому что больные лечатся годами, и они могут получать это лечение дома.

– Быть врачом сегодня – тяжелая ноша. Но еще сложнее лечить детей с такими серьезными заболеваниями. Не жалеете о том, что выбрали эту профессию?

– Выздоровление моих пациентов и является мотивацией, для того чтобы и дальше работать. В кабинете у меня висит доска с фотографиями какой-то части выздоровевших детей, которые сегодня уже стали взрослыми, имеют свои семьи, у них есть дети – и это для меня главное.

Из Северной Осетии, кстати, у меня лечатся 7 пациентов, я их веду уже по пять–семь лет. Возможно, встречусь с ними во Владикавказе…

– Наблюдается ли в нашей стране тенденция к увеличению детей, больных онкологией?

– На самом деле рост числа больных идет за счет адекватной диагностики, которая позволяет лучше выявлять этих пациентов. И, к счастью, большинство сегодня получает грамотное лечение. Это говорит о том, что улучшились диагностическая база, лечебный процесс, да и родители стали более ответственными.

– Иногда можно услышать, что рак у ребенка – результат вредных привычек родителей…

– В этом случае не вижу никакой связи. Есть ряд синдромов, которые передаются по наследству, или появляются спорадически, независимо от какого-то наследственного фактора. Родители здесь ни при чем.

– Вы упомянули о лучевой терапии, а в арсенале детских онкологов сегодня нет более современных методов лечения?

– Конечно, есть. Вообще, мы в последнее время существенно снизили лучевую нагрузку, применение этой терапии у детей младшего возраста. Есть возможности применять у них химиотерапию, которая позволяет отложить или даже в некоторых случаях исключить лучевую терапию. Конечно, есть ряд заболеваний, которые невозможно вылечить без облучения, поэтому этот метод все равно применяется. Но в настоящее время есть варианты лучевой терапии, которая существенно уменьшает побочное действие. К слову, протонно-лучевая терапия занимает все больше места в лечении опухолей ЦНС у детей. В нашей стране открыт протонный центр, на базе которого на бесплатной основе достаточно успешно проводится лечение пациентов с различными опухолями ЦНС.

– По ТВ часто показывают больных детей, на лечение которых фонды собирают немалые деньги. Откуда берутся эти огромные суммы, и почему государство не оплачивает их лечение?

– Мы сейчас в нашей стране имеем возможность проводить лечение большинства заболеваний. Для этого применяются протонно-лучевая терапия, варианты таргетной терапии и другие методики. Даже те препараты, которые пока не зарегистрированы, мы получаем по системе раннего доступа: минздрав ввозит эти препараты для данной категории пациентов.

Что касается дополнительных средств по оплате, то это в онкологии встречается все реже. Есть, конечно, варианты: поиск донора, например, что требует больших затрат. Это не всегда финансируется государством.

Порой мы оказываемся в ситуации, когда заканчиваются квоты, медучреждение запрашивает дополнительные средства у государства, если оно выделяет, то продолжается бесплатное лечение. Но если нет дополнительных квот, то в этом случае опять благотворительные фонды приходят на помощь. В ряде случаев они помогают выполнить экстренное лечение, или, например, провести МРТ- обследование. Допустим, пациенту сегодня нужно сделать томографию, а по графику его могут записать только через неделю. И тогда мы обращаемся к "благотворителям", чтобы провести диагностику за их счет.

Еще один момент – молекулярные исследования. Они в настоящее время пока не полностью финансируются государством. Поэтому мы также используем возможности благотворительного фонда. Так выявляются различные мутации, которые являются мишенью для этих таргетных препаратов. Это тоже важно, так как не всегда стандартные методы лечения эффективны, встречаются остаточные опухоли, рецидивы. В таких случаях именно таргетная терапия может быть успешной.

– У маленьких пациентов те же методы лечения, что и у взрослых?

– Главным образом, те же, что и у взрослых – лучевая терапия, химиотерапия, хирургические методы. У детей, я так могу сказать, применяются разнообразные варианты химиотерапии. Эти опухоли чувствительны к химиотерапии, поэтому большинство пациентов лечатся по несколько другим схемам.

Ну, и детские опухоли отличаются по своему гистологическому строению, гистологическим вариантам. И я могу сказать, что у детей в большинстве случаев прогноз лучше, чем у взрослых.

– Онкологи всегда делают акцент на ранней выявляемости. Это касается и детей?

– Конечно, мы все знаем, что вероятность тотального удаления опухоли возможна, когда ее размеры еще небольшие. Когда она достигает гигантских размеров, хирургическое лечение с полным удалением невозможно. Поэтому раннее выявление обеспечивает улучшение прогнозов, выздоровление пациентов.

– В общей статистике онкозаболеваний какие виды детской онкологии встречаются чаще?

– Опухоли головного мозга являются самыми часто встречающимися в структуре злокачественных новообразований во всех возрастных группах. И в данных американских статистических исследований этот вид опухолей стоит на первом месте. Мы раньше считали, что лейкозы лидируют, но сейчас опухоли головы опережают все остальные.

К счастью, родители стали внимательнее относиться к здоровью своих детей. И это, повторюсь, помогает нам раньше выявить заболевание и успешно его пролечить.