Выходец из многодетной крестьянской семьи далекого аула Дунта, затерянного высоко в горах Северной Осетии, мог ли он, неграмотный мальчик, пасший овец круглый год наравне с взрослыми мужчинами, надеяться на то, что когда-нибудь выучится грамоте? Он часто смотрел в бездонное небо и видел, как парят там большие сильные птицы. Он мечтал взлететь так же высоко, как эти орлы. А между тем детство его было голодным и безрадостным.

Революция 1917 года изменила весь ход безрадостной жизни мальчика, определила его дальнейшую судьбу. Она позволила воплотить мечту в жизнь многим детям того великого времени. Родился Георгий в 1912 году, и только когда семья переселилась в станицу Змейскую, в 1927 году, 15-летним подростком перешагнул порог школы. Но огромная тяга к знаниям и желание летать, как птица, привели его на рабфак в г. Новочеркасске, откуда началось его дальнейшее восхождение по дорогам знаний.

В 1934 г. он поступил в Ленинградское Высшее военно-морское училище им. М.В. Фрунзе, которое окончил с отличием в 1936 г. По приказу К. Е. Ворошилова 100 лучших выпускников училища направляются на учебу в Ейское Высшее военно-морское авиационное училище им. И.В. Сталина. Окончив его в 1937 г., Георгий получает назначение в Крым, в Сарабуз. В 1939 г. его направляют в Ленинградскую область. В том же году он был мобилизован на войну с белофиннами, где заслужил свой первый орден Красного Знамени за образцовое выполнение боевого задания по определению оборонительных сооружений на линии Маннергейма. Мало кто знает, что скрывалось за этими словами. Летная техника того времени оставляла желать много лучшего. Порывистый при 30-градусном морозе ветер бросал самолет из стороны в сторону, низкая облачность, плохая видимость, все затрудняло разглядеть и нанести на карту нужные объекты. Топливо в баке заканчивалось, но задание нужно выполнить во что бы то ни стало. Вот все требуемые объекты определены, а топливо закончилось. Пришлось сажать самолет на еще неокрепший лед Финского залива и идти пешком в трескучий мороз, чтобы донести командованию столь важную информацию. Советско-Финляндская кампания закончилась разгромом белофиннов.

В 1940 году Георгий Кибизов поступил в Военно-политическую академию им. И. Сталина в Москве. Но недолго длился мир. Грянувшая Великая Отечественная война нарушила планы всех советских людей. Слушатели академии получили временные дипломы о прослушивании 1 курса и отправились на фронт. В феврале 1942 года Георгий Кибизов становится комиссаром прославленного 47 ШАП в составе 11-й дважды Краснознаменной Новороссийской штурмовой авиадивизии (ДКНШАД). Большой и славный путь прошел 47 ШАП: Крым, Кавказ от Туапсе до Новороссийска, вновь Крымский полуостров и все Балтийское побережье от Выборга до Кенигсберга.

Отец был очень скромным человеком. Он не любил говорить о своих ратных делах, но всегда охотно и с большим уважением рассказывал о боевых друзьях, однополчанах. Ему очень хотелось увековечить память о них в своих воспоминаниях, и он задумал написать книгу о боевых товарищах. Но, к сожалению, безвременный уход из жизни не позволил ему закончить работу над воспоминаниями о подвигах дорогих его сердцу друзей – летчиках 8-го и 47-го ШАП 11-й ГНДКШАД.

Мне очень хочется верить в то, что кто-нибудь из родных или знакомых этих героев прочтет эти строки. И воспоминания о них будут той малой толикой внимания и незабвенной памяти, которую мы всегда будем хранить в наших сердцах.

Вот как описывает отец ежедневные героические будни летчиков в Крыму в апреле 1942 года. "На мысе Херсонес под руководством Н.А. Острякова (Герой Советского Союза, командующий ВВС ЧФ, генерал-майор. Погиб в 1942 году.) за короткий срок был построен аэродром. Каждый боевой вылет наших летчиков был во всех отношениях подвигом. С одной стороны, сковывали ограниченные размеры аэродрома (1500 на 400 метров, а посадочная полоса была еще меньше), а с другой – постоянный артиллерийский обстрел противника. С рассвета до поздних сумерек над аэродромом барражировали по два "мессершмитта", сообщая своему командованию о начале вылета наших штурмовиков. И буквально через несколько минут начинался артобстрел и бомбардировка нашего аэродрома. Взлетая в таких невероятно тяжелых условиях, летчики-штурмовики шли к цели лощинами и оврагами на бреющем полете, чтобы не быть атакованными вражескими "МЕ-109".

Родина никогда не забудет героизма своих отважных сынов, сложивших головы во имя ее свободы и независимости. Одним из них был Евгений Иванович Лобанов, или попросту Женька, как мы его звали. Это был простой душевный парень, в натуре которого переплелись большой талант и храбрость, неуемная сила воли и страшная ненависть к врагу. 11 марта 1942 г. группа штурмовиков эскадрильи капитана Михаила Талалаева, прорвав сильное противодействие зенитной артиллерии противника в районе Бельбека, сбросив на головы фашистов смертоносный груз, возвращалась на свою базу. Но, снова попав под обстрел, был подбит самолет командира эскадрильи, ранило и самого Талалаева, и он был вынужден посадить Ил-2 на фюзеляж на нейтральной полосе, и тут же, покинув самолет, стал пробираться к своим. В это время немцы выскочили из окопов и хотели захватить летчика в плен. Женя Лобанов решил во что бы то ни стало спасти своего командира. На бреющем полете он стал расстреливать врагов, пока они в панике не бросились в свои укрытия. Всеми наземными огневыми средствами немцы открыли огонь по Лобанову. Но мужественный штурмовик, презирая смерть, продолжал борьбу за жизнь своего боевого друга. Когда капитан Талалаев добрался до переднего края наших войск, Женя взял курс на наш аэродром. Но не суждено было ему больше встретиться со своими друзьями. Подбитый зенитным огнем самолет отважного летчика, ст. лейтенанта Е.И.Лобанова сгорел вместе с ним. Е.И.Лобанову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

На траурном митинге авиаторы поклялись отомстить за смерть своего любимого друга и боевого товарища Женю Лобанова. И сдержали свое слово. Особенно отличились летчики Тургенев, Печугин, Кравцов, Ефимов, Арефин и многие другие. Они зарекомендовали себя мастерами штурмовых ударов по врагу в период обороны Севастополя".

"Но, несмотря на героическое сопротивление врагу, силы были неравными, и наши войска вынуждены были покинуть Севастополь. Со слезами на глазах покидали моряки-авиаторы гордость русского флота – родной Севастополь. Об этом очень трогательно поется в песне "Заветный камень", написанной композитором Б. Мокроусовым на стихи поэта А. Жаркова "Последний моряк Севастополь покинул, уходит он, с волнами споря". Но моряки поклялись вернуться и клятву свою сдержали, изгнав ненавистного врага, утопив его в глубинах Черного моря".

Затем отец пишет о подвигах своих однополчан в боях за Кавказ (Моздок, на подступах к Сухуми и Туапсе, Новороссийск, Анапа, Темрюк, Кубань, Таманский и Керченский полуостровы. 16 ноября 1943 года порт и город Новороссийск были освобождены от немецко-фашистских захватчиков. В ознаменование этой победы 11-й ШАД, особо отличившейся в этих боях, было присвоено наименование Новороссийской.

Хочу остановиться на одном эпизоде из воспоминаний моего отца с его участием.

"В условиях интенсивного наступления наших войск роль авиации возрастала с каждым днем. Немцы укрепили подходы к железнодорожному туннелю. Остановилось продвижение войск. Командование приказало штурмовикам помочь наземным войскам выбить фашистов из туннеля. Группу "Илов" мы с Героем Советского Союза Ф.Н. Тургеневым повели вдвоем. Подходя к цели, Тургенев приказал ведомым перестроиться в кильватер. Когда самолеты построились в одну линию, последовала следующая команда: "За мной, в атаку!", и "Илы" перешли в пикирование, сбрасывая смертоносный груз на позиции противника. При выходе из пикирования самолеты оказывались ниже прилегающих высот. Это давало противнику возможность открыть по ним перекрестный огонь. И он не стал мешкать. Заработали зенитки, "эрликоны" снизу и сверху. Наши техники потом насчитали более 200 пулевых и осколочных пробоин на теле бывалого "Ила".

"Наша 11-я НШАД после освобождения Анапы 27 сентября 1943 г. перебазировалась на ее аэродром. Здесь я был назначен заместителем командира по политчасти вновь сформированного в составе дивизии 47 ШАП. Командование полком было возложено на Героя Советского Союза Нельсона Георгиевича Степаняна. Новый командир быстро завоевал любовь и уважение всего личного состава. Участник обороны Ленинграда Нельсон Степанян стал командиром полка, имея большой боевой опыт. Возглавляя летчиков-черноморцев, Степанян смело водил боевые эскадрильи на разгром врага. За освобождение Крымского полуострова, за доблесть и мужество летчиков наш полк получил наименование Феодосийский и был награжден орденом Красного Знамени. В мае 1944 г. 11-я Новороссийская дивизия в полном составе перебазировалась на Балтику".

Первый вылет летчиков-феодосийцев на бомбово-штурмовой удар на Карельском перешейке возглавил сам командир полка, в экипаже которого штурманом находился Г.Н. Кибизов. Двенадцать "Илов" плотным строем следовали за ведущим. Перед целью самолеты, перестроившись, внезапно атаковали врага. В результате были уничтожены три огневые точки, штабная автомашина, до 300 солдат и офицеров, взорвано минное поле, вызвано семь очагов пожаров.

В небе над Балтикой мы потеряли любимого командира Н.Г. Степаняна. В одном из ожесточенных сражений был подожжен самолет командира полка. Возможно, Нельсон Георгиевич мог бы спасти свою жизнь, прыгнув с парашютом, но тогда он мог угодить в руки врага. Нельсон Георгиевич предпочел героическую смерть, направив горящий самолет в расположение транспорта противника. И, даже погибая, он уничтожил десятки фашистов. Родина высоко оценила отвагу, храбрость, мужество и преданность прославленного летчика Н.Г. Степаняна, присвоив ему посмертно второй раз звание Героя Советского Союза.

В воспоминаниях отца бесчисленное множество героических эпизодов, связанных с его боевыми друзьями-однополчанами.

О самом комиссаре Кибизове Георгии Николаевиче, моем отце – замполите, заместителе командира полка, летчике, штурмане, стрелке-радисте (в годы войны он летал на задания в любом качестве) писали многие газеты. "Его называли совестью полка" – так озаглавил в газете "Красная звезда" за 27 декабря 1979 г. свою статью о папе майор в отставке Владимир Марков. "Комиссарский характер... Георгий Николаевич Кибизов был из тех людей, поступки которых всегда продиктованы воинским и партийным долгом. Дело свое священное он делал постоянно и повседневно на земле и в воздухе. Наверное, не всякий раз от него требовалось летать на боевые задания, но он летал даже тогда, когда без его участия, казалось, можно было обойтись. "Я на войне, – сказал он как-то, – а значит, должен быть там, где воюют". Он летал на задания со всеми летчиками полка. На Тамань и Феодосию, Севастополь и Новороссийск. А после, когда полк был переброшен в Прибалтику, – на Таллин, Либаву, Клайпеду, Кенигсберг, на острова Муху и Даго, Сааремаа и Халан-Саари, порт Котка, на уничтожение фашистского крейсера "Ниобе". Кибизов в совершенстве владел всеми видами оружия". Важнее этих личных побед для него была та атмосфера спокойствия, дружелюбия и чистоты, которая царила в полку и исходила от комиссара".

"Орлы остаются в небе", автор К. Болиев, "Социалистическая Осетия", 25 апреля 1965 г.: "Георгий Кибизов у нас – орел, – скажет как-то о нем легендарный летчик, Герой Советского Союза Нельсон Степанян. И весело добавит: – Горный орел". Бои за Новороссийск… Самый памятный день высадки десанта. Девять машин прикрывали наших десантников. Внезапно они заметили четверку "мессершмиттов", которая пыталась их атаковать. Штурмовики бросились им навстречу. Несколько коротких очередей, и вражеская атака отбита. Один "мессершмитт" резко снизился, ушел, оставляя за собой дымящий след. Внизу виден горящий город. Десантники уже ведут бои в районе вокзала. Подана команда: "Вперед! В атаку!" – и самолет Кибизова первым устремился вниз, штурмуя фашистов, засевших в щелях улиц. – За Новороссийск, орлы! – командует Кибизов. Несколько заходов сделали штурмовики вслед за своим командиром. Внизу яркими кострами пылали несколько танков. До 150 гитлеровцев остались неподвижно лежать на земле".

Ветеран ВОВ А. Цветнов в газете "Социалистическая Осетия" 13 декабря 1986 г. в статье "Наш комиссар" пишет: "Меня поражало знание замполитом (Кибизовым Г.Н.) настроения, быта, радостей и печалей каждого летчика. Он следил за питанием личного состава полка, за качественным приготовлением пищи, за отдыхом в ночное время, он знал, кто и какие письма получал из дома. С ним всегда советовались и откровенно говорили, как с отцом. Когда были сложные боевые задания, замполит сам принимал участие в полетах, и это воодушевляло летный состав".

"Кибизов Георгий Николаевич, человек большой души, всегда находился там, где личный состав полка, что было равнозначно успеху в выполнении боевой задачи. Показывал пример в работе: сам и бомбы таскал к самолетам, и реактивные снаряды, поднимал боевой дух подчиненных и не знал усталости", – так написано об отце в документальной повести С. Лавренюка "О летчике-штурмовике", изданной в Ленинграде к 50-летию Победы.

В полку плечом к плечу воевали бойцы разных национальностей: Нельсон Степанян – армянин, Александр Гургенидзе – грузин, Георгий Кибизов – осетин, Юсуп Акаев – аварец, Борис Воловодов – белорус, Ефим Удальцов – русский, Соломон Эльперин – еврей, Семен Белоуско – украинец и многие другие. Но всех их объединяла святая любовь к Родине и лютая ненависть к врагу.

Отгремела война. Наступил долгожданный мир. Папа окончил академию с золотой медалью. Вся дальнейшая мирная жизнь его связана с армией и флотом. Г. Н. Кибизов закончил военную службу в должности заместителя начальника штаба Военно-воздушных сил Черноморского флота в г. Севастополе в звании полковника. В 1961г. вернулся в родную Осетию. Работал в системе государственных и партийных органов.

Но всегда на протяжении всей своей жизни он старался помогать людям. Обладая большой эрудицией, имея огромный жизненный опыт, отец всегда мог дать мудрый и дельный совет. К нему тянулись люди, он притягивал их своим веселым нравом, добрым сердцем, широтой души. Папа любил собирать своих родных и друзей у себя за столом. В любой праздничный день у нас дома было много гостей. Мы с сестрой всегда ощущали его незримую заботу о нас. Он воспитывал не нравоучениями, а собственным примером: когда приходил усталый с работы, он никогда не забывал спросить у нашей мамы, чем ей помочь. Когда мы были еще детьми, папа читал нам книги, учил разгадывать кроссворды и ребусы, в теплые летние вечера натягивал сетку и играл вместе со всей ребятней в волейбол. А еще он очень любил покупать книги и особенно словари и энциклопедии. Эта любовь к чтению передалась и нашим детям, и нашим внукам, его правнукам. Можно твердо сказать, что мы не подвели тебя, папа. У тебя растут достойные правнуки. Один из них уже с высшим юридическим образованием, второй учится в московской академии, а маленькая правнучка только собирается постигать азы учения в школе.

В 1971 году Кибизов Георгий Николаевич ушел из жизни. В 2019 году ему открыта мемориальная доска на стене дома, в котором он жил.

Светлую память о тебе, папа, хранят наши дети, внуки и правнуки, которые не знали тебя по жизни, но любят и гордятся тобой, твоим героическим прошлым. "Отец – это тот, кто учит ребенка, как узнавать дорогу в большой мир" (Эрих Фромм). Папа, ты указывал нам верную дорогу.