На открытии выставки собралось необычно много, по нынешним тревожным временам, людей, хотя ничего удивительного в этом нет: Зинаида Кулиева – достаточно известный, творчески состоявшийся художник. Она – член Союза художников России, победитель и лауреат ряда престижных всероссийских и международных конкурсов, ее работы находятся в музеях и частных коллекциях как у нас в России, так и во Франции, Германии, Италии, Китае и Венгрии.

Разговор с Зинаидой начался с банального вопроса:

– Знаю, вы выросли в семье известных в Осетии музыкантов, и, кажется, сам Бог велел пойти по стопам родителей. А предпочли изобразительное искусство. Почему?

– Вы не поверите, но произошло это случайно. Мама была перегружена работой – и чтобы не оставить меня без присмотра и в то же время занять хоть чем-то, привела в кружок рисования городского Дворца пионеров. Затем я продолжила занятия в художественной школе им. С. Тавасиева, где и приобрела зачаточные навыки техники рисунка. Но после окончания школы собиралась поступать на юрфак.

И опять все решил случай. В 1997 году мой брат Марат поступал на отделение скульптуры Санкт-Петербургского института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина. Поддержать его приехала вся семья. Окунувшись в волнующую атмосферу юношеского максимализма и непробиваемой самоуверенности, присущей почти всем студентам творческих вузов, а тем более, побывав в Эрмитаже и Русском музее, – я сделала свой выбор, определивший всю дальнейшую жизнь. По окончании 9-го класса средней школы поступила в художественное училище им. М. Джанаева, а позднее и на отделение графики легендарной "Репинки", где через год уже заканчивал учебу старший брат.

Мы жили с Маратом в общежитии института, где царила особенная, незабываемая аура. Идешь, к примеру, на кухню, чтобы приготовить что-нибудь на обед – а под стенами длинного коридора, пристроившись на расшатанных табуреточках, а иногда и просто сидя на полу, студенты что-то рисуют, делают наброски, даже лепят, горячо, порой слишком эмоционально, обсуждают свои и чужие работы. Чем не своеобразная, смещенная во времени выставка "передвижников", как мы и называли коридоры общежития! Прошли годы – и многие из этих нарочито небрежно одетых и кое-как причесанных студентов стали известными, признанными скульпторами, художниками.

– Зинаида, все же – почему именно графика, а тем более эмаль, такая сложная и неженская техника? Помнится, в одном из своих интервью вы сказали: "Бог изначально был графиком – Он отделил свет от тьмы". Вы и сегодня в этом уверены?

– Безусловно. В простом, на первый взгляд, но абсолютно гармоничном сочетании белого и черного цветов, прямых и изломанных линий и штрихов, в контрастной игре светотеней заложены огромные возможности передачи особенностей окружающего нас мира, внутренней сути природы и человека. Как это удалось сделать гениальным мастерам японской графики "Укие-э", что дословно означает "картины переменчивого мира". А до этого Альбрехту Дюреру, позже и Гюставу Доре, чьи графические иллюстрации к Библии и роману Франсуа Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль" считаются непревзойденной вершиной искусства книжной графики. Меня всегда изумляла своей внутренней экспрессией графика Рокуэлла Кента, иллюстрировавшего знаменитый роман Германа Мелвилла "Моби Дик". Образцом печатной графики были и остаются работы Вл. Фаворского и Евг. Кибрика, хорошо знакомого буквально каждому по его иллюстрациям к "Борису Годунову", "Тарасу Бульбе" и "Кола Брюньону".

Мне печатная графика близка тем, что в ней можно постоянно экспериментировать, смешивать различные техники: ксилографию, офорт, линогравюру и литографию, а также искать новую фактуру и приемы ее использования, пробовать найти еще какие-то формы сочетания двух основных для графики цветов.

Видимо, поэтому мне трудно представить великий фильм "Броненосец Потемкин" или же "Гамлет" Г. Козинцева не черно-белыми, а цветными, как и кино-шедевры итальянского неореализма. То же и с цветной фотографией, которую не сравнить с черно-белой, ставшей особым, самостоятельным видом искусства. И таких примеров можно привести множество – ну, хотя бы еще один, но уже из более повседневного, обыденного: в самом популярном модельном ряде Коко Шанель сочетание именно этих двух цветов уже давно считается классическим, чуть ли не каноническим.

И вообще, с точки зрения эмоционального восприятия, графика крайне лаконична, она не перегружена палитрой цветов, которая в какой-то мере отвлекает внимание, уводит от главного смыслового содержания той или иной работы. Мне кажется, что в этом графика, ну и, конечно, гравюра, в чем-то схожа как со скульптурой, так и с архитектурой. И если последнюю сравнивают с застывшей в камне музыкой, то графика – это музыка, застывшая в линиях рисунка.

– На вашей выставке не было работ, написанных маслом. Это продиктовано определенными обстоятельствами, я имею в виду некоторую ограниченность выставочных площадей музея, или же рамками жанра и тематики?

– Ни тем, ни другим. Наш мир наполнен чарующим многообразием цветов и красок, и каждый художник выбирает свои формы и способы его отображения. Для меня – это техника работы с эмалью, достаточно сложная, но от этого еще более интересная. Она дает возможность создавать объемные, фактурные работы, они как бы яркие, красочные картинки природы и мира людей. К этому я пришла через майолику Михаила Врубеля и полотна одного из основоположников "модерна" Густава Климта, у которого живопись сочетается с элементами декоративно-прикладного искусства. Ну и, конечно, ювелирные работы Фаберже, где эмаль – один из главных элементов цветового решения большинства изделий прославленного мастера.

– Зинаида, горы в ваших работах удивительно человечны, если так можно выразиться: они спорят, грустят, негодуют, даже играют в шахматы. В чем истоки такого отношения к горам?

– Действительно, горы в моем художественном восприятии мира занимают исключительное место, Вы, наверное, уже заметили, что у меня есть отдельные серии работ, посвященные горам: "Горы в портретах" и "Жители Даргавса". Связано это, может быть, с тем, что за годы учебы в Питере, а в дальнейшем и послевузовской стажировки в Сибири и на Дальнем Востоке, я на какое-то время была невольно отлучена, оторвана от родных и привычных с детства гор, которые и сегодня для меня главный источник вдохновения.

Для меня, пусть это и звучит несколько пафосно, горы – это Храм, в котором можно, хоть ненадолго, но отвлечься от суетной и не всегда комфортной действительности, остаться наедине со своими мыслями и переживаниями.

Я с раннего возраста зачитывалась романами и стихами Пушкина, Лермонтова, Толстого, Маяковского, которые были пленены величественной мощью и первозданной красотой наших гор. А лучше всего это отражено в строках Сергея Есенина, которые, если мне не изменяет память, звучат так:

Издревле русский наш Парнас

Тянуло к незнакомым странам,

И больше всех лишь ты, Кавказ,

Звенел загадочным туманом.

А из художников тема гор ярче всего отражена в творчестве К.Д.Фридриха, А. Куинджи, В.Верещагина, Н.Рериха, М.Сарьяна, того же Р.Кента.

– В советском прошлом в школах преподавали "Эстетику". На уроках по этому предмету мы знакомились с общепризнанными шедеврами живописи и музыкальной культуры, делали первые шаги в понимании особенностей того или иного вида искусства. Вы преподаете в художественном училище им. М. Джанаева и, как никто другой, знаете – как и на каких принципах сегодня формируется эстетический, художественный вкус наших детей…

– Вы затронули очень важную, болезненную тему. Коренные изменения, произошедшие за последние три десятилетия в нашей стране, затронули и духовную жизнь общества, и в первую очередь – сферу искусства. Ее коммерциализация, смещение акцентов на развлекательность, огромная зависимость от желаний и вкусов разных покровителей, меценатов и т.н. "спонсоров" низводят ее до роли некой творческой "обслуги", удовлетворяющей запросы определенной социальной группы. А крайне навязчивое, порой агрессивное проникновение в сознание огромной массы людей, особенно молодежи, далеко не лучших, зачастую и чуждых нам стереотипов и образчиков мультикультуры приводят к весьма печальным последствиям.

О каком культурном воспитании может идти речь, когда с телеэкранов на зрителей вываливаются неприглядные, отвратительные подробности личной жизни "звезд" отечественного шоу-бизнеса и столичного "бомонда"?! Чему могут научиться подростки с еще не окрепшей психикой, видя непрерывно сменяющие друг друга, и что самое удивительное – на главных государственных телеканалах – низкопробные, отталкивающие по форме и содержанию передачи, наполненные похабной руганью, драками и непристойным поведением ее участников? Нас ежедневно призывают воспитывать молодежь в духе патриотизма и гордости за свою страну, за свой народ, но, видя, что творится на телеэкране, ничего, кроме стыда за своих сограждан, не испытываешь...

Вот такая она, Зинаида Кулиева – талантливый художник, интересный, думающий собеседник, чьи мысли и переживания близки и понятны каждому, кто действительно озабочен, каким вырастет новое поколение, какие культурные и нравственно-моральные ценности будут определять его духовную жизнь.