Эпоха Петра Великого именно тот отрезок истории, когда, несмотря на классические абсолютистские элементы государственного управления, впервые в истории России зародились политические и правовые элементы конституционного строя, которые были обязаны своим появлением законотворческой деятельности Петра I и развивались уже после его смерти.

Была ли своя концепция государственно-правового переустройства страны у Петра I? В том, что она была, вряд ли возникнут серьезные сомнения среди историков государства и права России. В одной из своих публицистических статей известный историк Михаил Веллер высказал весьма интересную мысль о том, что император Петр I "с приближенными своими был весьма демократичен и прост. Глотнув вольностей голландских и английских, Петр стремился внушить приближенным, что они такие же люди, как и он, царь".

Политика его проводилась не всегда последовательно, порой импульсивно. Она складывалась и выражалась через отдельных представителей воли императора, творчески развивавших его некоторые государственно-правовые идеи. Многие положения тщательно разработаны такими идеологами преобразований в системе государства и права, как Феофан Прокопович и Василий Татищев.

Идея о престолонаследии, возведенная в ранг закона Петром I, представляла для России, да и для других монархий, поразительное демократическое ноу-хау, как сейчас сказала бы наша молодежь.

Согласно новому закону о престолонаследии, император в своем завещании-тестаменте сам называл наследника престола, ибо он несколько переосмысливал и роль царя, ставя интересы государства выше царских.

Перед Полтавской битвой Петр I в своем приказе-обращении к солдатам впервые в истории правления российских самодержцев публично ставит интересы государства выше царских. "И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за Отечество, за православную нашу церковь... А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе, для благосостояния вашего".

Эти слова непосредственно свидетельствуют, что Петром I предпринимается попытка обнародования идей, из которых впоследствии выводились такие общечеловеческие правовые ценности, как приоритет интересов государства над интересами монарха, и цель государства – обеспечение достойной жизни своих жителей.

11 января 1798 года царь Петр прибыл в Лондон, где "присматривался" к английской парламентской системе, а 2 апреля он прибыл в здание парламента, но присутствовать на нем отказался – через слуховое окно на крыше слушал прения на совместном заседании палаты лордов и палаты общин... Позднее, организуя Сенат и коллегии, пришедшие на смену приказам, он проводит в их работе принцип общего, открытого обсуждения всех вопросов и дел, принятия по ним решений.

Нам представляется, что нет нужды ни преувеличивать, ни преумалять данный исторический факт, ибо в нем выражена идея зарождения начал конституционного российского государства. Очевидно, что мысли, нашедшие свое выражение в цитированном выше приказе, их политико-правовое содержание были навеяны Петру I впечатлениями его посещения заграницы.

Как известно, 22 октября 1721 года Сенат и Синод в лице А.Д. Меншикова и Ф. Прокоповича разработали "акт подписания государю царю Петру I титула Императора Всероссийского и поименования: великого Отца Отечества". На совместном заседании Сената и Синода от их имени обратился к Петру I канцлер Головкин. Он обосновал необходимость, в частности, наименования "Отца Отечества" в соответствии с "прикладом древних Греческих и Римских Сигклитов (царедворцев – прим. С.Ч.), которые своими славными делами и милостию прославившимся монархом оное прилагали".

Не стоит и преумалять собственную историю государства и права и, в частности, те преобразования, которые произошли в России в начале XVIII века в сфере реформирования высших органов государственной власти. Естественно, что в это время уже начинается противопоставление таких юридических понятий, как гражданин и подданный, закон и воля монарха и, в конечном счете, правовое государство и государство полицейское.

Во время царствования Петра I и по его инициативе начинается планомерное продвижение России на юг, в бассейн Каспийского и Черного морей, на Кавказ.

Распространение российского влияния на народы Кавказа было основано на определенной концепции вовлечения в состав единого государства. Видный российский государственный деятель и ученый, сподвижник Петра I В.Н. Татищев выдвинул идею изучения российских регионов и народов, их населяющих. В 1749 году в специальной работе "Напоминание на присланное описание народов, что в описании географическом наблюдать нужно" он обосновал принципы, которые позволяют раскрыть не только географическую, но и государственно-правовую сущность жизнеустройства изучаемых народов. Основное внимание он предлагал уделять описанию существующего порядка управления и органов власти – "порядка правительства гражданского и духовного".

Процесс открытия и освоения новых земель правомерно рассматривать как культурную деятельность, оказывающую влияние на развитие представлений человека о мире и о своем месте в нем. Эти представления выявлялись в фольклоре и художественном творчестве, накладывали отпечаток на развитие общественно-политической мысли.

Южное направление внешней политики России, конечно же, уступало западному по интенсивности, что объясняется значимостью для Петра I "прорубить окно в Европу". Однако, думается, что император ни на минуту не представлял себе будущее России вне фарватера мировой политики, что было немыслимо без проникновения ее в Азию. Военно-морская и торговая политика, проводимая Россией, вызывала поддержку у народов Кавказа и Азии, в частности, осетин.

Процесс дипломатических переговоров о юридическом вхождении Грузии и Осетии в состав России мы считаем правомерным датировать 1724 годом, когда грузинский царь Вахтанг VI и наследник знатнейшей осетинской фамилии Царазонта – Зураб Магкаев отбыли в Россию для ведения переговоров о вхождении их народов в состав Российской империи. В то время осетины и грузины, желавшие избегнуть участи покорения и ассимиляции, справедливо усмотрели в присоединении к России безальтернативный путь к национальному спасению. Это было, по сути дела, единое решение грузинской и осетинской правящих элит, ибо, как отмечал профессор Р.С. Бзаров, по традиции, хорошо известной на примере Давида Сослана, детей царазоновской элиты брали на воспитание грузинские цари (с ХIII века, впрочем, они сами по мужской линии происходили из осетинских Царазонта).

Посольство своих целей не достигло ввиду смерти Петра I в январе 1725 года в результате личного участия императора в спасении матросов тонущего барка недалеко от Невского проспекта.

Стоя по пояс в ледяной воде, он сильно простудился, обострились все его болезни, и, чувствуя приближение своего последнего часа, он потребовал перо и бумагу, чтобы написать тестамент. Успел он начертать: "Отдайте все…" Перо выпало из рук самодержца, и Россия погрузилась в череду так называемых дворцовых переворотов.

А осетинская депутация во главе с Зурабом Магкаевым до 1734 года пребывала в столице империи, а затем вернулась на родину. Столь значимое событие присоединения состоится спустя несколько десятилетий.

Политическое единство в вопросе о жизненной необходимости присоединения к России находит свое выражение во всех без исключения осетинских обществах, среди всех его социальных слоев. Сохранившиеся отголоски христианского вероучения, а в 2022 году будет отмечаться и 1100-летие со дня принятия Аланией христианства, так же способствовали единению Осетии и России.

Русская православная церковь, будучи частью российского государства, активно способствует развитию на Кавказе, и в Осетии в частности, миссионерско-просветительской работы. Следует также учитывать, что на протяжении многих столетий Россия играла прогрессивную роль по отношению к Кавказу и, в частности, к Осетии.

Осетино-русские отношения с 1774 года перестают быть предметом международного права, поскольку Осетия–Алания становится частью великой империи, основанной Петром I. Думается, что в современных условиях к творческому наследию Петра Великого нужно и стоит возвращаться.