Есть и более конкретные причины актуальности книги, ее социальной значимости и востребованности для более глубокого познания права, его места среди социальных инструментариев как регулятора социальных отношений, тех задач, которые ставятся государством и обществом перед правом в период сильнейшей политической и экономической турбулентности, падения авторитета официального государственного права, когда оно все больше превращается в инструмент достижения корыстных политических и экономических целей, "законным прикрытием" двойных стандартов в международной политике.

Актуальность исследования норм обычного права усиливается также в связи с тем, что все общественные отношения невозможно урегулировать нормами писаного права, к тому же в этом нет необходимости, поэтому нормы обычного права в той или иной степени, в зависимости от особенностей общества, государства (исторические, нравственно-психологические, экономические, правовые, природно-климатические, этнические и т.д.) будут социально востребованы. Обращая на это внимание, Председатель Конституционного суда РФ В.Д. Зорькин отмечает: "Мы должны серьезно, ответственно и бережно учитывать и использовать сохранившиеся в российской социальной ткани неписаные нормы здоровой массовой моральной регуляции. Делать это должны хотя бы потому, что только они, по большому счету, реально восполняют все еще недостаточную эффективность законодательного правового регулирования".

Обычное право не только не утратило своего монументального значения для правовой науки того или иного периода, но не утратит его и в будущем, что получает все большее подтверждение в научных разработках расширяющегося круга исследователей данной проблемы.

Специалистами ныне общепризнана социальная ценность обычного права в определенных конкретных сферах жизнедеятельности, например, гражданско-правовых. Так, в Гражданском кодексе РФ (ст. 5) законодательно закрепляется факт признания их в качестве источников права, расширяются возможности применения по сравнению с ранее действовавшим законодательством. Об этом свидетельствует также Постановление пленума Верховного суда от 31 мая 2015 г. "О Применении судами некоторых положений раздела I ч. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации". Согласно постановлению, суды при разрешении споров в сфере гражданского права могут применять обычай не только в сфере предпринимательства, но и в другой деятельности.

Наряду с гражданским правом о значении обычая и в конституционном праве отмечает академик О. Е. Кутафин. По его мнению, "нельзя игнорировать его роль как непосредственного регулятора государственных отношений, его значения для подготовки и принятия целого ряда важнейших норм конституционного права". В административном праве профессор Д.Н. Бахрах полагает, что "административное обыкновение в наше время существует в деятельности отдельных организаций, как локальные нормы". В международном праве общепризнанным является роль норм обычного права. Можно еще перечислять отрасли права, где могут быть востребованы нормы обычного права. Но однозначно одно – любое общество, государство, где наряду с писаными нормами сохраняются и используются нормы обычного права, расширяет свои возможности в регуляторной политике, имеет преимущество в ее осуществлении, а следовательно, в достижении тех целей, которые ставятся перед ней.

Таким образом, постепенно и последовательно создается правовая база закрепления традиционных обычно-правовых норм, что расширяет возможности регуляторной политики, особенно на региональном уровне при соответствующем творческом и профессиональном подходе к ней.

Принципиально важной основой исследования норм обычного права, их социальной оценки является замечание Президента России В.В. Путина о том, что "Новаторство – это не отрицание прошлого, а его развитие". Оно, на мой взгляд, должно стать методологической основой в социально-правовых и социолого-политических исследованиях, в определении нашей оценки соотношения прошлого, настоящего и будущего. В политике, социальной жизни, духовной сфере должен стать аксиомой тот факт, что без должного уважения к прошлому, его объективной оценки, извлечения из него соответствующих объективных уроков у нас нет перспективы общественного развития.

Сказанное – тот минимум, что нужно знать, во-первых, для объективной оценки правовой системы, соотношения в ней норм писаного и неписаного права. Во-вторых, успешное развитие в новых условиях действующей правовой системы возможно при сохранении в ней прогрессивных обычаев и традиций, которые есть у каждого народа. Составляя в своей совокупности обычное право, они приобретают свои диалектические особенности с учетом складывающейся социально-политической обстановки. Если иметь в виду осетинский народ, то в его истории обычное право занимало ведущее место и имело сакральное значение среди социальных ценностей, поскольку долгое время выступало основным и практически единственным регулятором общественных отношений. Оно основывалось на осетинских обычаях и традициях, которые получили достаточное развитие уже у исторических и генетических предков осетин – алан. Жизнь в крайне тяжелых социально-экономических условиях, особенно после татаро-монгольского нашествия, когда оставшаяся небольшая часть народа оказалась в крайне трудных горных условиях, во многом окончательно определила демократический и общеобязательный характер осетинского обычного права, а строгое соблюдение его норм во многом помогло спасти народ.

После указанных суждений вернемся к герою нашего очерка В. Пфаффу, российскому осетиноведу, юристу, педагогу немецкого происхождения, открыто влюбленного в Осетию, но недооцененного и почти забытого у нас известного ученого, первым открывшего научному миру народное (обычное) право осетин. Он работал в различных учебных заведениях России, а в 1869–1871 гг. преподавал историю, географию и немецкий язык во Владикавказском реальном училище; исходил все ущелья и знал местный язык. Затем он увлекся изучением истории, этнографии осетинского народа, став одним из основоположников осетиноведения как науки. При этом, не ограничиваясь теоретическими изысканиями, совершил несколько продолжительных экспедиций по горным районам Кавказа. Собранный В. Пфаффом материал (описание быта, сведения о судопроизводстве, о различных отраслях права, местные легенды) докт. ист. наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ Л.А. Чибиров посчитал исключительно ценным, в том числе, "и потому, что это было время после присоединения Осетии к России, когда еще не произошло массового переселения горцев на равнину, и патриархально-родовой уклад осетин-горцев оставался практически нетронутым цивилизацией".

В. Пфафф глубоко увлекся осетинским обычным правом, поскольку он правильно считал, что оно имеет значение для разъяснения некоторых основных идей и начал науки вообще, что уже с давних пор юристы допускают как исключительно и бесспорно принятую аксиому, что законодательство и право какого-либо народа без истории вовсе неудобообъяснимо. В этой связи активное использование В. Пфаффом сравнительно-исторического и сравнительно-правового исследования вполне оправданно и ощутимо при раскрытии норм обычного права в его книге.

Спустя пятнадцать лет на ее основе, по признанию ученого европейского уровня М.М. Ковалевского, была написана общеизвестная и общепризнанная работа последнего "Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении" (Москва, 1886 г.). Кстати, на данную работу ссылался К. Маркс.

По оценке Л. А. Чибирова, В. Пфафф – "первый профессиональный этнограф-осетиновед". Он изучал не только осетинский язык, обычаи и традиции, но и узнавал и отмечал некоторые странные местные привычки, над которыми без злорадства потешался. Так, он описывал форму гнева осетина, споткнувшегося о камень или упавшего через бревно. В этом случае, пишет Пфафф, он доставал плеть и начинал бить бревно, проклиная его в случившемся. К сожалению, наша повседневная жизнь, как и у многих других, свидетельствует о правдоподобности таких курьезов. Чего греха таить, так уж устроен человек… Большинство из нас склонны винить кого угодно и что угодно в своих неприятностях, невзгодах, неудачах, бедах. В этом плане известный восточный поэт Омар Хайям правильно писал:

"И если вдруг случилась беда,

Ни к другу не взывай, ни к небесам

О помощи. В себе ищи бальзам.

Крепись в беде, желая кликнуть друга.

Перестрадай свое несчастье сам".

После этих поучительных поэтических строк вернемся к содержанию рассматриваемой работы, ее оценки, значения. На нее делаются многочисленные ссылки историками, юристами, но ей так и не нашли достойного места и признания в историографии и правоведении. Пожалуй, единственный, кто впервые открыл значимость данной работы, был М.М. Ковалевский, который признавался, что в своих научных исследованиях во многом опирался на нее. Она состоит из введения и девяти глав, но в данном случае штрихами выделены отдельные, наиболее интересные и поучительные места из книги. В первую очередь отметим ее значительный объем и глубину анализа, что свидетельствует о той огромной работе, которую проделал автор, о его ответственном подходе к теме исследования. Во-вторых, сам материал был исключительно ценным, поскольку, как отмечает Л.А. Чибиров, "это было время после присоединения Осетии к России, когда еще не произошло массовое переселение горцев на равнину и патриархально-родовой уклад осетин-горцев оставался еще практически не тронутым цивилизацией". Следовательно, в таких условиях можно было полнее и глубже отразить быт, уклад жизни наших предков, выявить общественные отношения между социальными группами, личностью и обществом, способы их урегулирования с помощью норм обычного права, социальные институты, которые были задействованы в этом процессе.

Материал, который собрал и проанализировал В. Пфафф по обычному праву осетин, столь обширен и разнообразен, что позволил выделить и охарактеризовать основные отрасли права судоустройства и судопроизводства того периода. Обратим внимание и на взгляды В. Пфаффа, отражающие сегодняшнюю действительность в Осетии. Здесь, писал он, каждый аул имеет свое особенное право. Отмечу, что это характерная черта обычного права, поскольку оно максимально гибкое, учитывающее малейшие местные особенности. Именно поэтому такая особенность имеет место в обычном праве каждого народа; но в то же время в нем непременно есть и немало общего – оно исторически первично, его непосредственным творческим источником является народ; нормы права носят непосредственный характер, подлежат добровольному и обязательному исполнению; существуют общественные санкции к тем, кто избегает их исполнения и т.д.

В урегулировании общественных отношений у осетин, отмечает В. Пфафф во второй главе своей книги "Обычаи и обычное право", нет законов, но весь порядок общежития основывается на обычаях. Эти обычаи действуют со всей силой неизменных законов природы, не позволяющих ни малейшего отступления от них и ни малейшего исключения". Он понимал обычай как "святое учреждение, которому человечество обязано всем дальнейшим своим развитием". Что же касается осетинского обычного права, то В. Пфафф сравнивал его с древнейшими памятниками римского, немецкого и славянского права.

В специальных главах рассматриваются вопросы судоустройства, судопроизводства и производства по коренному осетинскому праву, а также дела о кровомщении. Здесь следует отметить место и роль посреднических судов, которые создавались по мере возникновения споров, конфликтов, чаще всего, – между родами или аулами. В таких случаях, как отмечает В. Пфафф, выбирали посредников для разбора и безапелляционного разрешения спора. Эти посредники, отмечает он, назывались у осетин "тæрхон лæгтæ", или медиаторами. Число их зависело от сложности дела: в особенно трудных и запутанных делах посредники выбирались часто из стариков нарского общества, которые у осетин славились своими знаниями народных обычаев.

У осетин-мусульман, кроме третейского суда, действовал еще духовный суд, известный как шариат. Под надзором военных властей действовал также народный суд, который рассматривал наиболее тяжкие преступления – убийства и грабежи; при участковых осуществлял правосудие участковый суд; при округе – окружной суд, при управлении Терской области – главный народный суд.

В работе значительное внимание уделяется таким основным отраслям права, как уголовное и гражданское. В первом случае подробно рассматривались такие виды преступлений, как убийство; поранения; оскорбление чести; прелюбодеяние; разврат; насилие; увоз женщин; мужеложство; скотоложство; кровосмешение; воровство и грабеж, лжеприсяга.

В главе, посвященной гражданскому праву, более подробно рассматривается вещное право; право обязательств; семейное право; право наследства и др. вопросы.

Что касается остальных вопросов, то в данной статье нет возможности как-либо раскрыть их. Заинтересованный читатель может найти на них ответы в рассматриваемой книге. Я же свою задачу в данном случае вижу в том, чтобы мои земляки знали о такой известной работе Б. Пфаффа, как "Народное право осетин", ставшей первой среди аналогичных исследований. Это позволило впервые систематизировать народное право осетин на научном уровне и тем самым открыть научному сообществу Осетию. Благодарные потомки должны уважать бесценное наследие крупного ученого, который, к тому же, более трех лет щедро делился своим педагогическим талантом, работая во Владикавказском реальном училище. В памяти своих учеников он остался как неординарная личность, человек, бесконечно восхищавшийся Осетией и много сделавший для нее. Мы должны помнить и ценить таких людей.