Владимир Турусов – выпускник иконописной школы Ставропольской духовной семинарии, где ориентируются на стиль московской иконописной школы (сформировавшейся в Свято-Троицкой Сергиевой лавре), расцвет которой пришелся на конец XIV – XV вв.

Художник, будучи глубоко верующим человеком, следует традиции, обозначенной заведующим иконописной школы при Московской духовной академии архимандритом Лукой (Головковым), суть которой заключается в том, что икона – есть молитва, прочувствованный разговор иконописца с Богом. Поэтому мастер постоянно делает свой выбор – осознанно или интуитивно приближается к первообразу или отдает дань "своей человечине", допуская личную интерпретацию образов.

Испытавший влияние визуальной культуры Северного Кавказа и Закавказья, Владимир Турусов вдохновляется иконами древней Сванетии и зодчеством южного Дагестана, архитектурой древних аланских храмов и наивным искусством осетинских скульпторов конца XIX – начала XX вв. Сико Каркусова, Сосланбека Едзиева и его последователей братьев Кайтуковых, творчеством средневекового армянского художника-миниатюриста Тороса Рослина. На иконах Владимира Турусова лики Спаса, святителей и Богородицы суровы и аскетичны, что сближает их с древними иконописными образцами.

В своей работе иконописец использует натуральные материалы и пигменты, например, яичную темперу, льняное масло, а также старые доски, которые он обрабатывает вручную, отдавая дань технологиям византийской иконописной школы.

Эта же эстетика простоты и нарочитой безыскусности прослеживается и в выполненных им окладах, материалом для которых служат медь, латунь, алюминий. Именно оклады, которые характеризуют его авторский почерк, делают иконы Владимира Турусова такими самобытными и узнаваемыми. Привычные вставки из полудрагоценных камней, вмонтированные в грубую поверхность металлического оклада, соседствуют с подлинными сокровищами – деталями, связанными с личной памятью художника: осколком фарфоровой чашки, кусочком театрального номерка, бабушкиными орденами, брошью с раскрошенной эмалью, напоминающей старинную бирюзу. Несмотря на фрагменты предметного мира, волей художника попавшие из привычной среды в сакральное поле иконы и привнесшие в нее земное мироощущение, святость образа, который прежде всего создается для молитвенного предстояния, не нарушена.

"Турусова притягивают в иконописи первообразы, наполненные чувством глубокой, истинной веры. Поэтому при взгляде на работы мастера возникает не просто чувство эстетического наслаждения: ты не только любуешься образами, но хочешь предстоять перед ними, вступать с ними в диалог. В его иконах нет ничего лишнего, что бы отвлекало от созерцания образа; лики, жесты притягивают взор. Особенно привлекает мастера образ Богородицы в многочисленных ее типах. Их трогательная простота, искренность настраивают на молитвенный лад. И даже светские люди, ценители церковной культуры не остаются равнодушными при взгляде на иконы Турусова. Современному человеку, чье сознание перенасыщено картинками из Интернета, необходимо такое созерцание, восстанавливающее систему его духовных приоритетов", − отметила искусствовед Наталья Мусаева.