Из сообщения газеты "Социалистическая Осетия" № 91 за 9 Мая 1945 года: "Вот он, этот великий час, которого мы все ждали четыре года! Завершилась победоносная Великая Отечественная война!

Наш город проснулся в необычайное время. Три часа ночи. Настает торжественная минута.

"Говорит Москва!" – празднично звучит голос Левитана. Московское радио оповещает Родину и весь мир о блестящем завершении Отечественной войны, о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии перед нашей Родиной и ее союзниками.

Над городом взлетели ракеты, красные, белые, зеленые... Повсюду звучат торжественные залпы. Вмиг широкие улицы запрудились народом. Трудно описать всю радость, всю красоту торжества и ликования людей в час Победы Отечества. Южный город так освещен бесконечно взлетающими высоко в небо ракетами, что кажется, все происходит в Москве в минуты торжественных салютов советских орудий..."

А ведь еще совсем недавно все было по-иному. Пепелище... Вот что оставили гитлеровцы во временно оккупированных районах нашей республики. Генерал И. А. Хижняк рассказывал о том, что сердца гвардейцев – командиров и бойцов – обливались кровью, когда они видели, что натворили фашистские бандиты в населенных пунктах Северной Осетии. Тяжело вспоминать об этих разоренных оккупантами местах, зачастую превращенных в груды развалин. Многое открылось уже после того как враги были изгнаны с нашей территории. Да, это выглядело действительно страшно.

Об огромном ущербе, нанесенном фашистами нашему народному хозяйству, можно говорить бесконечно. Он исчисляется почти тремя миллиардами рублей. Среди разрушений – Дарг-Кохский фруктоварочный завод, автобаза Садонского комбината в Алагире, четыре завода стройматериалов, пять районных типографий, урсдонский завод "Катушка"... Да разве все перечислишь! Запасы колхозного зерна были разграблены повсеместно, все животноводческие фермы (более четырехсот) превратились в свалки, межколхозные электростанции были полностью уничтожены. Выжженные сады, вырубленные питомники, вытоптанные посевы...

А наши школы... В оккупированных районах были сожжены двадцать восемь школьных помещений, а в результате прямых попаданий разрушены школы в селениях Дарг-Кох, Карджин, Нарт, в станице Архонской, несколько школ во Владикавказе. А уцелевшие здания, где еще недавно учились дети, были превращены оккупантами в склады и конюшни.

В небытие ушли районная больница в Алагире (а ведь здесь имелось ценное оборудование, была даже библиотека), Дигорская больница на девяносто коек. Не пощадили фашисты и наши знаменитые здравницы-санатории в Цее и Тамиске. А с какой особой беспощадностью уничтожали оккупанты святая святых – библиотеки! Только в Алагирском районном доме политпросвещения они сожгли до 18 000 томов разной литературы. И еще 16000 уничтожили в городской библиотеке. Там же, в Алагире, гитлеровцы разгромили Государственный краеведческий музей имени Коста Хетагурова. Все экспонаты разграбили и сожгли. Роспись стен, выполненная руками Коста, была безнадежно испорчена. Так всего этого было, как казалось врагам, еще недостаточно. Они надругались над гордостью осетинского народа, превратив территорию самого музея в кладбище своей своры. Буквально под стенами музея, находящегося в центре города, было похоронено свыше ста гитлеровских захватчиков.

В селении Синдзикау была своя гордость – Дом-музей известного художника-скульптора Сосланбека Едзиева. Какая резьба по дереву и камню была представлена там! Ее выполнили руки старейшего умельца. И все это было частично уничтожено, частично вывезено в Германию.

В селении Эльхотово взорвали элеватор. В Моздокском районе, в станице Павлодольской, разрушили православный храм Нерукотворного образа Христа Спасителя начала XX века. Кстати, восстановить его смогли только совсем недавно.

Оккупанты ничего не щадили. Что уж тут говорить о домах наших земляков... До девяти тысяч жилых помещений было полностью разрушено. Так, в селении Рассвет Орджоникидзевского района из 134 домов уцелел только один. То же самое (только из 105 домов) было в селе Комсомольском Кировского района. В Эльхотове враг разрушил и сжег 224 дома, в Гизели из каждых десяти домов уцелел один... И это только мизерная часть из того, что натворили враги...

А вот как рассказывает военкор Г. Апресян о разрушениях в нашем Владикавказе в статье "Отомстить!", опубликованной в газете "Социалистическая Осетия" в ноябре 1942-го, когда жестокий враг еще не был изгнан с просторов нашей республики: "Двухэтажный красивый розового цвета дом. Он посередине вырублен: глыбы разрушенной стены выброшены и вместе с ними вытолкнуты на мостовую. Совсем недавно там жили наши люди. А теперь – пепелище. Встревоженные прохожие, санотряд и милиция роются в обломках, ищут погребенных под грузом развалин женщин, детей, стариков. И дальше сплошные разрушения... Все это на улице Маркуса – одной из красивейших улиц Владикавказа"... Враг бомбил. Он поставил перед собой задачу уничтожить город, истребить всех. Но это ему не удалось. Наши защитники дали крепкую трепку гитлеровцам, и только немногим фашистским стервятникам удалось все же пробиться в район Владикавказа. Одной бомбой они убили 15 ребятишек. В другом месте разрушили столовую и убили 16 человек. "Я видел мальчика, – продолжает рассказчик-корреспондент, – с оторванной осколком бомбы рукой. Он не плакал. Ему было лет 13. Рука была перевязана. Ребенок сидел на углу проспекта Сталина и улицы Горького и строго наблюдал за разрушениями родного города.

Я видел убитого старика на той же улице Маркуса с отбитыми ногами. Я видел детский чулок с сапожком, они валялись в луже человеческой крови. По улице Революции шла старая женщина и безутешно плакала. Всего час назад у нее был домик. Его вместе с ее 15-летним сыном, вместе с нажитым за всю трудовую жизнь добром тоже уничтожили фашистские бомбы. Я шел, и под моими ногами хрустело разбитое стекло – оно кругом лежало толстым слоем. Зияют темными брешами окна магазинов, домов, учреждений... Инстинктивно сжимаются кулаки, учащенно бьется сердце и стучит в висках... Месть, беспощадная месть!"

Фашистские орды, шедшие на любимый нами город и налетавшие на него, думали запугать и деморализовать жителей, раздавить их волю и сжечь в огне своих бомбежек непоколебимую веру советских людей в свою Победу над врагом. Однако, сами того не подозревая, враги только закалили волю к борьбе и укрепили силу наших людей...

Оккупанты проводили политику натравливания одной нации на другую, чтобы ослабить сопротивление народов Кавказа. Они распространяли слухи о своем якобы особом, "лояльном", "невраждебном" отношении к местному населению. Однако в каждом занятом пункте действовали комендант, отряды полицейских, карательные части гестапо. А чего стоил возрожденный подневольный труд... Фашисты заставляли голодавших жителей бесплатно рыть блиндажи, окопы, колоть дрова, убирать кукурузу и картофель. За малейшее опоздание на работу, недостаточное усердие, саботаж жестоко избивали, а иногда и расстреливали на месте. Страшно перечитывать сохранившиеся в архивах приказы нацистов, в которых говорится, что за убийство немецкого офицера сносятся тридцать дворов, за убийство солдата – пятнадцать. Убранный урожай становится собственностью оккупантов. Да разве только это?!

А вот они – следы ненавистного фашистского режима. Расскажу только о нескольких из них. На территории кирпичного завода в Дигорском районе был создан концлагерь для советских граждан. Режим там был жесточайший. Помещение холодное, вообще не отапливалось, медицинской помощи для узников – никакой. Сколько жертв было там! А в Моздоке такой же лагерь был вообще под открытым небом. Пленных зверски избивали, не давали им никакой пищи. Люди умирали от голода, холода, болезней. Мертвые неделями находились рядом с живыми... страдали все... В оккупированных районах население подвергалось нечеловеческим унижениям, издевательствам, пыткам. Из рассказа Ольги Дадтоевой: "Вышла я в огород к себе, села на бревна и начала кормить грудью дочку свою Нину. Вдруг слышу выстрел, и пуля возле меня просвистела. Оглянулась по сторонам – никого... Через несколько минут опять началась стрельба. И тут я увидела группу немцев с винтовками. Целились они прямо в меня.

– Что вы делаете?! – крикнула я.

Слышу – смеются. А я прижала к себе дочку – иду прямо к ним, думаю, люди же они, не звери, увидят ребенка – не будут стрелять. Да только ошиблась я. Звери они – не люди! Приблизилась к ним шагов на тридцать – стреляют. И словно огнем обожгло правую руку, которой дочку держала. Повисла рука, и упустила я дочку. Бросилась к ней, а она мертвая. Из груди моей и руки кровь сочится. Схватила я теплый еще трупик Нины – к немцам побежала, да ушли они, смеясь... И слышу я смех детоубийц до сих пор, вижу их звериные морды".

А в селении Толдзгун озверевшие фашисты заставили колхозных активистов Д. Хамицаева, Д. Хортиева, Т. Габеева и 12-летнего сына одного из названных выкопать для себя общую могилу, а затем расстреляли людей. В селении Красногор Ардонского района оккупанты живыми закопали членов КПСС М. С. и У. С. Ревазовых. Даже стариков не щадили! Так, столетний Ф. К. Бичегкуев из Сурх-Дигоры, прикованный к постели, был застрелен. На его теле осталось восемь пулевых ран. А в Нижней Санибе семья Отараевых – старушка и одиннадцать детей – пряталась в одном из погребов. Узнав об этом, фашисты бросили туда ручные гранаты. Вся семья была уничтожена.

В станице Ардонской бандиты пронзили штыком грудного ребенка: он своим плачем нарушал их покой. Трехлетнего мальчика закололи штыком только за то, что он напевал советскую песенку. А сколько тысяч людей было угнано на фашистскую каторгу...

В передовице газеты "Правда" (январь 1943 года) под названием "Месть, беспощадная месть!" вот как говорилось о гитлеровском терроре в нашей Осетии: "...Враги не оставили неразграбленным ни одного дома. Старики, женщины и дети с ужасом рассказывают о своих страданиях и муках... Как и в других местах, немцы на глазах у мирного населения чинили дикие зверства над пленными и ранеными красноармейцами. Двоих они повесили в саду, у одного вырезали на лбу пятиконечную звезду, другого зарезали ножом, а труп оставили на улице для устрашения... Гитлеровские людоеды... Истребить! Истребить всех, до единого, как бешеных псов!"

И их истребили... Нет, не стала наша Осетия рабыней врага. Люди верили, что снова засияет солнце над горами и пашнями и обязательно придет день нашей Великой Победы!

Он пришел! Через долгие месяцы и годы упорных боев, через многие, многие дни титанического труда всего нашего народа на заводах, фабриках, колхозных полях. И только многочисленные памятники советским воинам, защитившим нас, завоевавшим мир, до сих пор напоминают о пережитом. И будут напоминать всегда, потому что подвиг бойцов нетленен. Потому что все мы в вечном долгу перед своими освободителями. И говорить об этом следует чаще, чтобы теплое слово оставшиеся в живых ветераны великой войны и мы, их потомки, слышали не только Девятого мая.