Жизненные процессы, которые происходили в ушедшем году, требуют внимательного анализа и оценки. Безусловно, многое резко обострилось в связи со спецоперацией на Украине, чему есть объяснения, аргументация, в том числе не только военная, но и экономическая. В то же время значительная часть происходящих процессов объясняется с позиций созданных условий их длительной сформированности, в том числе в неразрывной связи с содержанием ранее принятых или, наоборот, непринятых решений.

Экономика и госрегулирование

Не скажу, что реальности происходящих экономических процессов имеют устойчивый системный смысл в оправданности. Больше всего беспокоит разрыв производственных отношений. По прохождении времени в отраслях и производствах, производящих товарную продукцию, образовались "коллапсы развития", превратившиеся в противоречия жизни основной части населения, что никак неприемлемо. Необходимость изменений такого состояния производств, экономики не вызывает сомнений, но десятилетиями происходило усугубление этой проблемы. Ко многим промышленным производствам, например, сложилось отношение по принципу: "легче разбить кувшин, чем его наполнить". Доля таких сохранившихся производств и сегодня значительна, и она не способствует подтягиванию экономики к реальному росту на новой (современной) технологической и продуктивной основе.

Смысл функционирования реальных производств – в базовом их значении для экономики, а экономика – основа всей социальной жизни людей. Не развивая системно технические, технологические и товарно-продуктовые отрасли материального производства, мы не можем считать, что живем нормально. Соглашаясь по форме с ростом показателей экономики (в их оценке) в денежно-номинальном исполнении, допускается ошибка всеобщего масштабного характера в положительной динамике реализуемых результатов. Да, ежегодно растут показатели ВВП, ВРП (даже в 2022-м тяжелейшем году), о чем В.В. Путин говорил 15 декабря 2022 г. на заседании Совета по стратегическому развитию и национальным проектам. Он же дал характеристики взаимосвязи роста ВВП и курса рубля в укреплении. Вместе с тем (как мною оценивается эта проблема), президент не случайно сразу сделал акцент на необходимости борьбы с бедностью в следующей постановке задач: "Успех по снижению бедности нужно закреплять" (www.kremlin.ru).

Можно сколько угодно говорить о решаемых жизненных задачах экономическими методами, но если они не обеспечивают реальный рост доходов всего населения, то едва ли это будет характеризовать практику как прогрессивную. Не должно иметь место "табу" на формулировку целей и задач обеспечения развития материальных производств. Без такого обеспечения вероятность и фактическая подтверждаемость отставания роста реальных доходов населения будет преобладать, а денежная исчисляемость показателей будет вносить свою "лепту" в приукрашивание показателей экономического роста, да и нашей социальной жизни тоже.

"У руля расходуемых средств находятся регионы, и это их как преимущество, так и мера ответственности. Касаясь республиканской проблематики обязательности достижения показателей национальных проектов, надо исходить из той реальности, что все 15 показателей этих проектов утверждены в президентском указе. Разработаны определенные процедуры защиты этих показателей, требования к их исполнению – четкие. Но есть и негативы их выполнения, на что стал больше внимания обращать и Глава РСО–А С. И. Меняйло.

В оценке тенденций экономического развития должна воплощаться строгая логика. Мною неоднократно обосновывалось и утверждалось, что государство, органы власти должны регулировать и обязаны "делать" экономику, ее направления в развитии, параметры, доходы, занятость. Конечно, это возможно реализовывать по-разному, но главное – находить своевременные и обоснованные по критериям целесообразности и эффективности решения, нести за их исполнение ответственность.

В госрегулировании экономики конкретные расчеты обязательны, но это следует делать в плановом порядке. Планирование экономических показателей усиливает качество расчетов не только по всевозможным экономическим сделкам, но и в базовой определенности решаемых задач. Спланированные и утвержденные к исполнению плановые экономические показатели расставляют акценты возникающих отношений в их системной конкретизации. Да, рыночный спрос фиксирует условия экономической деятельности в ее ориентирах по объемам производимых товаров, по ценам, заключаемым контрактам. Но он, этот спрос, не определяет совокупную практику подходов к производимым товарам. Планирование экономических показателей позволяет учитывать "разбег рыночного спроса", его тенденции и тем самым определять конкретные рубежи (границы, масштабы, затраты) экономической деятельности. Органы госуправления обязаны все это учитывать и соразмерно налаживать направления и востребованность экономического развития. В этой связи я не стал бы отрицать и принцип властных действий: "не умеешь – научим, не хочешь – заставим, не справляешься – уволим…" Системная реально-производственная экономическая практика иначе не налаживается и не может полноценно сформироваться как в стране, так и в ее регионах, местных территориальных образованиях.

О финансировании экономики бюджетной практикой

Президент РФ В.В. Путин на заседании Совета по стратегическому развитию и национальным проектам сделал обобщающий вывод о том, что удалось стабилизировать российскую экономику, хотя санкционное давление усиливалось, в том числе и через "грабеж наших резервов". Сделан и другой важный вывод о том, что "государственные финансы России сохраняют устойчивость". Уместно будет в таком контексте напомнить, что государственные финансы – это бюджетные средства, и стремление к их укреплению оправданно бывает в той мере, в которой эффективно исполняются функции государства. Факт роста показателей государственных финансов важный, но не только к этому сводится их полномасштабная и полноценная оценка. Мобилизовать большую сумму средств в бюджеты государственные органы власти могут, усиливая фискальность изъятия налоговых доходов, использованием привлеченных средств за счет ценных бумаг, других заимствований и т.д. Но уровень развития экономики, ее доходность, достижения в удовлетворении потребностей людей требует учета, когда государством решаются финансовые вопросы. Это чрезвычайно важно.

Все применяемые методы финансового и бюджетного регулирования необходимо соотносить с тем, как определяются допустимые границы и масштабы доходной (финансовой) консолидации в бюджетах всех уровней денежных средств. Это важно, так как другого метода измерительной оценки финансово-доходных средств нет – только деньги. Государственное бюджетно-финансовое использование денег имеет отличительные особенности не только в законодательных установках норм и правил осуществления налоговых и неналоговых платежей, но и в организации распределения бюджетных средств путем их финансирования.

"Можно сколько угодно говорить о решаемых жизненных задачах экономическими методами, но если они не обеспечивают реальный рост доходов всего населения, то едва ли это будет характеризовать практику как прогрессивную. Не должно иметь место "табу" на формулировку целей и задач обеспечения развития материальных производств. Без такого обеспечения вероятность и фактическая подтверждаемость отставания роста реальных доходов населения будет преобладать, а денежная исчисляемость показателей будет вносить свою "лепту" в приукрашивание показателей экономического роста, да и нашей социальной жизни тоже.

Отметим, что в российской бюджетной практике темпы и масштабы формирующихся бюджетных доходов исчисляются более высокими показателями (за 2019–2022 гг.), чем используемая отдача этих средств. В таком ракурсе приходится еще раз обращаться к проблеме денег, денежной массе, денежной расчетной основе показателей экономики, использования денег в разных отраслях и сферах жизнедеятельности, контроля денежного оборота. Увеличение масштабов использования денежных средств через бюджеты трех уровней единой бюджетной системы необходимо оправдывать в той мере, в которой растут и удовлетворяются бюджетные потребности (они должны строго классифицироваться) и растет результативная отдача в решаемых задачах экономики в материальном (товарном) подтверждении. В.В. Путин обобщил, что по итогам января – ноября 2022 года федеральный бюджет исполнен с профицитом в 560 миллиардов рублей, а консолидированный бюджет – с профицитом в 1 триллион 451 миллиард рублей. Вместе с тем президентом спрогнозировано ожидание, что в "целом в текущем и следующем годах федеральный бюджет будет исполнен с небольшим дефицитом, около 2% ВВП".

Конечно, при укреплении денежного потенциала бюджетов целесообразно уходить от бюджетного дефицита, и это важнейшая составляющая финансовой устойчивости и стабильности решаемых задач. Финансирование федеральных бюджетных расходов в 2022 году выросло на 5,5%, что составило 29 трлн руб. К этому добавим, что в планах на 2023 год расходы предусмотрены с дефицитным ростом в 2,93 млрд руб. Только зарубежные заимствования стали составлять 1,5–2 трлн рублей (на 2023 год введены дополнительные безопасные ограничения в заимствовании средств федеральным бюджетом в форме облигационных займов). Есть денежные средства и в Фонде национального благосостояния в сумме 11 трлн рублей, и часть из них будет потрачена в наступившем году. Значительно стали прирастать денежные средства и в бюджете РСО–А за последние 2–3 года. По данным минфина республики доходы республиканского бюджета текущего года составят 53 млрд руб., расходы 55,8 млрд руб. Поступления средств из федерального бюджета сильно растут (в разы ежегодно), но это усиливает значимость бюджетного планирования расходов.

Положительное значение указанных накопленных и спланированных денежных средств для бюджетного использования не вызывает сомнений. Вместе с тем следует повнимательнее относиться к ряду возникающих проблем. Во-первых, возникает необходимость уточнений, на чем в нашей экономике зарабатываются бюджетные денежные средства. В федеральном бюджете доля оборотных налогов (НДС и прочие) занимает 12,6 трлн руб., а нефтегазовых доходов 8,9 трлн руб. (это в сумме 21,5 трлн руб.) В консолидированном бюджете РФ систематически возрастающее значение имеют налоговые доходы от НДФЛ, имущества, что с большей тщательностью необходимо учитывать и для РСО–А. Во-вторых, при росте денежных средств федерального бюджета усилится (это закономерно) распределительная практика расходования этих средств. Тем самым будет возрастать значимость дифференцированного подхода к определяемым расходам по направлениям, что является сложной проблемой, но крайне высоко значимой для разных отраслей, сфер, регионов и т.д. В-третьих, в 2023-м и последующие годы возникнут новые задачи большей задействованности контрольных механизмов и инструментов над использованием бюджетных средств и прежде всего по госпрограммам и нацпроектам. Наблюдаемая в последние 2–3 года "упрощенная практика" (можно ее оценивать и более жестко) использования бюджетных средств на эти цели критически будет переосмысливаться с акцентом на условия и методы их реализации в регионах.

"Репетиторство превратилось в натаскивание школьников по отдельным предметам. Казалось бы, ничего плохого, но государственная оценка этой проблемы обязана исходить из следующих позиций. Почему те знания, которые школьники получают от репетиторов (получают ли многие из них, если качество их знаний это не подтверждает), не реализуются через учебные программы и учительскую работу?

Безусловно, речь идет об использовании не только средств федерального, но и региональных бюджетов. Напомню, что уровень участия федерального бюджета в нацпроектах определяется в 95%, а регионов в 5%. Вместе с тем такое отношение не следует воспринимать таким образом, что основная ответственность за реализацией госпрограмм, и особенно нацпроектов, не закрепляется за регионами. У руля расходуемых средств находятся регионы, и это их как преимущество, так и мера ответственности. Касаясь республиканской проблематики обязательности достижения показателей национальных проектов, надо исходить из той реальности, что все 15 показателей этих проектов утверждены в президентском указе. Разработаны определенные процедуры защиты этих показателей, требования к их исполнению – четкие. Но есть и негативы их выполнения, на что стал больше внимания обращать и Глава РСО–А С. И. Меняйло.

Категорически неприемлемы варианты развития бюджетно-финансовой практики, когда экономика перенасыщается деньгами (есть используемая многими оценка – "заливается деньгами"), но при этом результативная отдача идет вниз, падает, ухудшается. Не будет излишним подчеркнуть, что все реальности решаемых задач идут через экономику, но экономикой не заканчиваются. Процесс "заливания деньгами" программ и проектов тоже имеет свои ограничения и последствия. Значит, еще в большей степени возрастает ответственность за используемые денежные средства, из какого бы бюджета они ни поступали. Экономика при нехватке финансовых средств как правило, "болеет", деформируется, деактивизируется и т.д. Но при росте финансирования необходим запуск механизмов и инструментов, которые эффективное развитие экономики сделают необратимым процессом. Президент России сделал еще один важный вывод, что "финансовые ресурсы у экономики есть. Надо повысить их доступность для проектов новой экономики, для создания высокотехнологичных предприятий и выпуска продукции с высокой добавленной стоимостью".

О занятости трудом

Трудовая занятость населения – основа всей экономической практики, а значит, и финансовой. Не заработанные трудом денежные средства (доходы), как правило, присваиваются иначе, а главное не позволяют гражданам самореализовываться достойно, честно, справедливо. Рынок труда в современных условиях реальный, но масштабируется по многим направлениям. Знать это необходимо, но не только в общих показателях занятости и безработицы, а в деталях. Позволю себе сделать вывод, что на самом деле мы плохо представляем реальность занятости, а ее официальная статистика часто дает искажения. Искаженная статистика занятости распространяется и попадает в экономику, финансово-бюджетную систему, во всевозможные и далеко не выверенные (обоснованно) решения по пособиям, прожиточному минимуму, зарплатам и т.д.

Стимулировать и обеспечивать надо полную, т.е. всеобщую занятость через ее ежегодный рост. Рабочие места создавать реально, строго классифицированно и контролировать в этом качестве функционально. Контроль этих слагаемых трудозанятости не может повисать только на выявляемых нарушениях трудового законодательства, хотя и это чрезвычайно важно. Стимулирование занятости, не стыкующееся с ростом производительности труда, всегда будет уязвимым. Обращенность к производительности труда – самая сердцевина нахождения необходимых решений по кардинальному улучшению занятости трудом. Во-первых, четко надо знать проблематику формирующихся и выплачиваемых зарплат. Просто так денежно-номинально вредно и опасно регулировать зарплаты (это касается не только правительственных и ведомственных решений, но и уровня предприятий, организаций, учреждений, различных хозяйств, услуговых контор и т.д.). Во-вторых, существует проблематика непростых объяснений по части продекларированности создания новых рабочих мест (известно, что они заявлялись в 25 млн рабочих мест). Что и как достигнуто с тех пор, в том числе в регионах, в РСО–А? Что и как неправильно делалось? – вот вопросы. Нельзя дальше рассуждать схемами, делать вид, что все происходило и происходит по плану.

В-третьих, способность к труду – это состояние рабочей силы, ее потенциал для экономической практики. Не всякая рабочая сила ко всему готова, а потому приходится ее развивать: от неквалифицированной до высококвалифицированной, иначе будем скатываться вниз. Экономика "толкает" нас не в сторону соглашательства с низкоквалифицированной рабочей силой и ее использования на основе низких зарплат. Этого нельзя делать даже относительно мигрантов, которых трудится в России до 10 млн человек. Рабочие места организовываются технологически, и их функциональная задействованность – задача не менее важная, чем создание. В решении такой проблематики не все однозначно: есть специфика отраслевая; традиционных видов ремесленной практики; гарантии стабильности и т.д. Но недопустимы потери от неизученности этой проблемы, от того, что часто наблюдается беспомощность в создании новых высококвалифицированных рабочих мест. Находиться властным структурам длительно в схемах и стратегиях решаемых задач, но при этом не обеспечивать системных изменений, преобразований, модернизации – путь в ложную статистику занятости трудом.

Нами отстаивается достоверный информационный подход к анализу и оценке трудовой занятости с экономическим и социальным обоснованием критериев ее эффективности. Первым приоритетом должна быть подготовленность людей к труду через образование, грамотность, профессиональную квалификацию, психологию восприятия значимости и роли труда. На втором месте, без сомнения, созданные новые рабочие места, их экономическая обоснованность и возможности целевого использования. Необходимо системно снимать эту проблему усилиями и четкой ответственностью разных структур власти, субъектов экономики. На третьем месте необходимо ставить задачи по проблеме ухода занятости в тень. Преодоление теневой экономической практики – целевая задача всей России, но в ней есть особые срезы региональных форм проявления. В теневой экономической практике реализуются такие обособленные экономические интересы, которые оказывают сильное воздействие на нетеневую занятость в отрицательном смысле. Она расшатывает не только сами параметры занятости, ее нормативно-правовую основу, но и экономику труда в целом. Нельзя к проблеме теневой занятости подходить только с позиции сбора налоговых доходов в бюджеты. Нами подчеркивалось, что большая собираемость налоговых доходов в бюджеты не является самозначимой (в абсолютном смысле) задачей, т.е. самодостаточной для решения возникающих в экономике проблем.

Если в рамках и с учетом отмеченных приоритетов вплотную не заниматься проблематикой заработной платы в организации трудовой занятости, тогда мало что изменится в лучшую сторону. Зарплатные доходы занятых трудом людей не посылаются с неба, их нельзя необоснованно выплачивать в качестве вознаграждений. Но есть реальная проблематика (чрезвычайно острая), когда зарплаты урезаются, "стригутся". Это бывает по-разному, но широко делается в форме необоснованных оптимизаций, допускающихся вольностей в формировании штатных расписаний, созданием новых структур (подразделений), служб, которые на основе придуманных руководителями функций "оправдывают" себя и только. Такая занятость формируется давно и сильно снижает результаты трудовой занятости. Сильнее всего такая практика регулирования занятости разрослась в тех структурах, которые считаются бюджетными и финансируются бюджетами.

Образовательные обеспокоенности

Беспокоят не только эпизодические и малозначимые реагирования на происходящее в системе образования. По-прежнему отдается предпочтение всему, что внесла в нашу образовательную практику "Болонская система". Удивительно, но факт: Российское государство смирилось с той коммерциализацией образовательного процесса, которое чужеродно вошло в наши школы, техникумы, вузы. И в то же время основная масса разбирающихся в этой проблематике людей ждет годами изменений. Каких и как?

Во-первых, нельзя дальше мириться с использованием ЕГЭ. Этот экзамен оказался для нашей школьной практики наносным и почти разрушил главные ориентиры общего школьного образования. Таким образом, произошел мощнейший удар не только по методам школьного обучения уму и разуму (удар в солнечное сплетение российской общеобразовательной системы), но и не получается рационализировать сознание детей в обучении через восприятие и усвоение знаний.

Во-вторых, учебой в школе акценты сместились на формальное запоминание известных формул, данных, положений, преподносимых в готовом виде. Содержательная сила преподносимых материалов часто уходит в слуховое восприятие, но не в общеобразовательное усвоение. Общеобразовательный кругозор школьников тем самым уступает место не более чем фиксированному восприятию знаний. Такой стиль обучения, да и методы, затягивают детей-школьников в поверхностное восприятие преподносимых в процессе обучения знаний. Вариантов изменить такую школьную практику, разумеется, множество, но это невозможно, если ЕГЭ будет сохранен в обозримый период времени.

В-третьих, нынешняя система обучения в школах находится не только под влиянием практики ЕГЭ. От этого государственного экзамена проросли "корни" и "ветви" изменений учебных программ, учебных дисциплин по составу, распределение нагрузок учителей, их зарплат. Не видно и нет возврата к тому опыту, который был в Советском Союзе и доказал свое мировое превосходство. Для школьников и учителей усложнено все, но не в сторону получения необходимых и целесообразных решений, а наоборот. Выживаемость в школьных требованиях берет верх, и это наносит непоправимый вред процессу отбора и формирования школьных знаний.

В-четвертых, конкретные преимущества школьного общего образования систематически теряются втянутостью школьников и даже учителей в репетиторство. Репетиторство превратилось в натаскивание школьников по отдельным предметам. Казалось бы, ничего плохого, но государственная оценка этой проблемы обязана исходить из следующих позиций. Почему те знания, которые школьники получают от репетиторов (получают ли многие из них, если качество их знаний это не подтверждает), не реализуются через учебные программы и учительскую работу? Глубоко убежден, что за редким исключением репетиторское натаскивание школьников в обучении катастрофически сжимает их память относительно того, что дает развитие и совершенствование общеобразовательного школьного процесса, если он организован и налажен достойно.

Школьная образованность молодого человека не дается узколобыми подходами к обучению. В школах учат познавать мир в разных и широких представлениях, а в последующем молодые люди включаются в другую систему образования – специальную. В техникумах и вузах тоже учат молодых людей, прошедших школьное образование. Иначе не бывает и не должно быть. Разумеется, в техникумах есть своя система обучения (ее тоже следует совершенствовать через учебный процесс). Вузы отличаются тем, что учат преподаванием набора дисциплин, отражающих суть учебных программ и формирующих профессию, выбранную выпускником. Профессия в вузе формируется по конкретной специальности, и отход от этого чреват отрицательными последствиями. Советская вузовская система была унифицирована в учебный процесс, сроки обучения, по программам, которые сводили воедино результаты обучения и сформированность специалистов. Стандарты высшего образования по специальностям имели строгую продуманность с требованиями экономики, социальной жизни людей в нашей стране.

"Болонская система", создав в России двухступенчатую структуру высшего образования (бакалавриат и магистратуру), сделала высшее образование неполноценным, коньюктуризировала его получение и извратила нормальные подходы к подготовке специалистов. Поддерживаю всех специалистов, аргументирующих полный и единовременный отказ от нее. В этом есть высочайшая необходимость и целесообразность как для экономики, так и для социальной практики. Нельзя дальше идти по пути отдельных и малозначимых изменений этой системы, декларирующих магистратуру как научное направление вузовской подготовки студентов. Воочию видно, что нами ухудшается человеческое развитие через современную практику организации и управления вузами.

Формальный отказ от "Болонской системы" – бакалавриата и магистратуры, если обучение будет происходить по их программам – еще более худший вариант. Всякие суждения и обобщения относительно того, что "не нужно искусственно зажимать возможность развития специалитета и создавать преимущества бакалавриату и магистратуре. Надо дать возможность индустрии самой вместе с университетами определить, какая форма наиболее востребована" (так оценивает проблему руководство министерства науки и высшего образования), по нашей оценке, конъюнктурны и недостаточны в понимании сути происходящего в высшем образовании. А может еще что-то…

Помню, достаточно хорошо, как институты легко "переливались" в университеты, академии. Это был первый шаг в сторону ослабления внимания к подготовке специалистов с высшим образованием, со строгим соблюдением стандартов по ним. Широкопрофильный подход был возможен в одних направлениях, но не в других. Как всегда мы перепутали и эту проблему. Для научной ориентации вузов университеты принесли немалую пользу, но "Болонская система" и это похоронила. В абсолютном большинстве вузов возникли серьезнейшие задачи в организации аспирантур и докторантур. За последние годы 70-80% специализированных советов по защитам диссертаций закрылись. Разве это нормально для высшего образования и науки? Нет, конечно! А сколько людей последние 5–7 лет защищает кандидатские и докторские диссертации? Единицы, и это скажется масштабно на деятельности вузов уже в ближайшие годы.