Мой путь в журналистике начинался из конюшни. Именно в конюшне царского генерала Третера в Алагире размещалась редакция районной газеты. Алагирцам генерал запомнился не как полководец, а как садовод-любитель. Благодаря Третеру они засадили свои приусадебные участки французскими сортами груш "Сен-Жермен" и "Бледная Луиза", которые в народе незатейливо именуют "зынзырмен" и "коричневая".

Добротный особняк генерала располагался рядом с нынешним лесным техникумом. В нем была школа. А в дворовых постройках – типография и редакция.

Бывшие денники генеральской конюшни занимал редакторат. Остальные сотрудники размещались в широком проходе, перегороженном стенкой. Третер, по всей вероятности, не очень заботился о здоровье своих лошадей. Здание редакции продувалось ветрами и отапливалось единственной печью.

Условия работы были спартанскими. Зимой день начинался с колки дров. Растапливали печь, засыпали уголь, и к вечеру в кабинетах становилось чуть теплее. А к утру в металлическом рукомойнике в коридоре замерзала вода.

Моими учителями были бывшие фронтовики – военный корреспондент Казгери Фардзинов, летчик Гагудз Ревазов, артиллерист Темирболат Каргинов, сын погибшего на фронте Кайтико Тохсырова – Костя и Римма Доева.

С войны не вернулся и отец Риммы – Батрадз. В голодные послевоенные годы она росла в детском доме. "Когда появлялся тутовник, мы съедали даже его листья", – вспоминала она. Римма, став полиграфистом, работала в типографии. Активную общественницу заметили и пригласили на работу в райком комсомола, откуда она пришла в редакцию. В "Заре" много лет заведовала отделом промышленности и писем, была моим наставником. "Два года надо, чтобы овладеть шаблоном. И уже потом у тебя появится свой почерк", – говорила она. Римма проработала в редакции полвека. Тридцать из них – заместителем редактора.

Константин Тохсыров после окончания института преподавал осетинский язык в школе, через некоторое время пришел в "районку". В редакции они с Гагудзом Ревазовым, который возглавлял отдел сельского хозяйства, ездили по полям и фермам, рассказывая на страницах газеты о достижениях животноводов и полеводов. Талантливого журналиста вскоре пригласили на работу в республиканскую газету "Растдзинад".

Казгери Фардзинов – опытный газетчик, который начинал свой путь во фронтовой газете. В "Заре" возглавлял отдел партийной жизни, потом был ответственным секретарем.

Зарета Бесолова, похожая на "Незнакомку" Крамского, училась в Ростовском институте железнодорожного транспорта. Но гуманитарий в ней взял верх. Студенты Алагирского лесного техникума прибегали к ней, когда не удавалось решить трудную задачу. Все у нее получалось легко, все делала с улыбкой, излучая тепло и доброжелательность. Одинаково хорошо писала на русском и осетинском языках. И мало у кого в Алагире была такая личная библиотека, как у Зареты: полки с книгами – от пола до потолка.

Работал в редакции и бывший директор Бирагзангской школы Состик Кадзаев.

Я оказалась в "Заре" случайно. Как-то при встрече редактор Темирболат Каргинов, который был моим дальним родственником, вспомнил, как мой дед подарил ему, маленькому мальчику, серебряный рубль. Рубль затерялся, а много лет спустя, когда разбирали старую постройку, монета вдруг нашлась. И он заложил ее в фундамент нового дома. "А ты не хочешь поработать в газете?" – неожиданно спросил он.

Так серебряный рубль, подаренный дедом, решил мою судьбу.

– Главное, чтобы в твоих материалах не было ошибок, – сказал мне редактор в первый же день. – Остальному научим.

Тогда я еще не знала, сколько коварства может таиться в одной-единственной пропущенной букве или цифре! Как-то утром всех сотрудников редакции спешно посадили в машины и отвезли на почту. Оказывается, в типографии практикант-верстальщик, обновляя выходные данные, перевернул цифру "9" и мы оказались в семнадцатом веке! Пришлось во всех пяти тысячах экземплярах ручками забивать злополучную шестерку. Но это был пустяк в сравнении с тем, что ожидало нас впереди.

– У нас в газете ошибка, – упавшим голосом сказала секретарь. Это была не просто ошибка. Это была чудовищная ошибка – безобидное слово из-за одной пропущенной буквы приобрело непристойный смысл. В те времена в классификации смертных журналистских грехов, за которые следовала страшная партийная кара, ошибки с неприличным оттенком занимали вторую строчку после политических. Журналист-международник Всеволод Овчинников как-то вспоминал, что его предшественника в редакции "Правды" уволили за то, что в слове "главнокомандующий" он пропустил букву "л".

А может никто не заметит нашу ошибку?..

Во второй половине дня к редакции подъехал райкомовский "уазик". Секретарь райкома партии вошел в здание, привыкшие к жесткой воинской дисциплине фронтовики встретили его, как генерала.

В руке секретарь держал газету. Взмахнув ею, как флагом, он с места перешел в наступление. "Вы что себе позволяете? – кричал он. – Это – печатный орган районного комитета партии! Все виновные будут наказаны!". И швырнув истрепанную в клочья газету, хлопнул дверью.

На следующий день уволили корректора. Редактор отделался выговором.

…Моим первым заданием было интервью с депутатом Верховного Совета республики, которая работала дояркой. С замиранием сердца постучалась в ее дом. Вышла женщина с изможденным лицом и натруженными руками. "Как раз иду на вечернюю дойку, – сказала она в ответ на мою просьбу. – Идемте вместе".

По дороге, лихорадочно вспоминая заготовленные вопросы, расспрашивала ее о проблемах, обсуждаемых на сессиях. Многие из вопросов она обходила. Зато на ферме подробно рассказала о каждой из своих коров: "Эта – злая, эта – очень умная. Другая – обидчивая. А вот эта – ревнивая. Если пройду мимо и подою следующую, а потом вернусь к ней – все. Ни капли молока уже не даст". С этой информацией я вернулась в редакцию. Выручили старшие товарищи. В очередном номере газеты доярка-депутат легко и уверенно отвечала на все мои вопросы о работе тогдашнего парламента.

… Руководителем Темирболат Каргинов был очень жестким и требовательным: "Едешь в Верхний Згид. Машина на ремонте. Возьми в бухгалтерии три рубля и – на автобус". Как-то в снегопад автобус, совершавший последний рейс в Алагир, не смог подняться в Верхний Згид. И пришлось мне пешком, в темноте, спускаться в нижний поселок.

На заре моей туманной юности профессия журналиста по сложности была на втором месте после портовых грузчиков. Это сегодня ее снисходительно называют второй древнейшей.

– Никакие вы не журналисты. Вы просто газетчики, – часто напоминал нам редактор. – Больше читайте, учитесь на материалах центральных газет.

Я постигала азы мастерства у Елены Лосото из "Комсомольской правды", Татьяны Тэсс из "Труда", у журналистов республиканских газет. Семинары для нас устраивал и комитет по печати.

…Все словно было вчера. В длинном "предбаннике" редакции отбивает дробь на машинке Зара Магкеева. Зара была первым читателем наших материалов, ее оценка – самой точной. Сегодня она, сменив машинку на компьютер, продолжает оставаться первым рецензентом газетных зарисовок и репортажей. В фанерном закутке колдует над негативами и позитивами фотокор Алик Чельдиев. Впоследствии его сменил Володя Бутаев.

Много лет проработал с нами и водитель Таймураз Кайтуков.

Гордостью редакции был Царай Цомаев. Это был единственный сотрудник с дипломом об окончании факультета журналистики МГУ. Мы, дилетанты, относились к нему с большим уважением. Жаль, что он ушел из профессии, разочаровавшись в газетном деле.

В конце 1970-х редакция и типография переселились в новое двухэтажное здание. А коллектив редакции возглавил бывший секретарь райкома партии Ким Агузаров. Его приход совпал с грандиозными переменами в жизни района, республики – строились Транскам и Зарамагские ГЭС. И все это находило отражение на страницах газеты. Отлично знавший все предприятия района и чуть ли не каждого его жителя, новый редактор не позволял сотрудникам засиживаться в кабинетах.

В райком народ шел к нему со своими проблемами, и он старался помочь каждому. Теперь жители района осаждали его кабинет в редакции. Поэтому тем для критических выступлений было много. Работа каждого сотрудника оценивалась по количеству критических материалов и принятым мерам.

Ветер перестроечных перемен коснулся и нашей работы – газета стала смелее, материалы – острее, многие статьи, особенно Эльзы Бутаевой, вызывали шквал откликов.

Думая о необходимости обновления коллектива, редактор искал новые кадры. Именно при нем редакционный коллектив пополнился молодыми сотрудниками. Это были – Диана Суанова, Эльза Бутаева, Ирина Колиева, Луиза Дударова, Валерий Козырев. Каждый из них связал свою жизнь с журналистикой. Диана сегодня – редактор "Зари", Эльза – заместитель редактора республиканской газеты "Растдзинад", Ирина – заместитель редактора газеты "Северная Осетия", Луиза работает в газете "Жизнь Правобережья", Валерий Козырев – на ответственном участке в родной редакции – занимается компьютерной версткой.

Уехали из страны Лариса Засеева и Жанна Джериева.

Разошлись с родной "Зарей" и мои пути.

Прошло почти полвека с того дня, как я впервые переступила порог бывшей конюшни генерала Третера. Много разных рабочих мест пришлось мне сменить за эти годы. Но и в самых теплых и уютных кабинетах вспоминала я старую конюшню, где в металлическом рукомойнике зимой замерзала вода. И находясь сегодня, по выражению Жванецкого, "на вершине склона лет", я с благодарностью вспоминаю поколение настоящих журналистов, труд которых приравнивался к труду портовых грузчиков и которые скромно именовали себя газетчиками.

Живите долго, Римма Доева, Зара Магкеева и Константин Тохсыров.

И покойтесь с миром, ушедшие…

А те, кто отмечает сегодня 90-летие родной газеты, пусть не забывают тех, кто стоял у ее истоков.