– Казбек Николаевич, во-первых, поздравляем вас с красивой и значимой датой, желаем здоровья и успехов во всех начинаниях! А начать хотелось бы с вопроса: почему вы решили связать свою жизнь с армией?

– Спасибо за поздравление, в свою очередь желаю всем моим согражданам здоровья и процветания, а Осетии и России – стойкости и победы во всех делах! А что касается выбора мной жизненного пути, то к этому привело многое.

Мой отец – кадровый офицер Николай Саламович – ушел в армию рядовым в 1938 году, а в 1945-м был уже капитаном,

командиром минометной батареи, кавалером четырех орденов. Защищал Москву, освобождал Центральную Россию и Украину, брал Будапешт, войну закончил в Австрии. Был представлен к званию Героя Советского Союза, но награду заменили на очень редкий, особенно среди младших офицеров, орден Кутузова.

После демобилизации вернулся во Владикавказ и купил дом на улице Артиллерийской, в котором жила мать… Иссы Александровича Плиева!

Кроме того, отец и Плиев знали друг друга по фронту, так как отец воевал в составе 5-го Донского гвардейского казачьего корпуса. Исса Александрович вспоминал о нем в своей книге "Под гвардейским знаменем".

Конечно, отец хотел, чтобы я продолжил его дело, к тому же в конце 50-х мои сверстники и товарищи мечтали стать суворовцами… Как вы думаете: был у меня иной выбор в жизни?

– Вы поступили в суворовское училище во Владикавказе?

– Да, тогда, в 1959 году, оно называлось так: "Кавказское Краснознаменное суворовское военное училище" и было единственным в стране Краснознаменным, учиться в нем было необыкновенно престижно. Оно вело свою историю еще с царских времен, а потом было офицерским суворовским училищем.

Среди моих однокашников были дети членов политбюро страны, командующих военными округами, Героев Советского Союза… Но были и простые осетинские ребята – Урузмаг Огоев, Казбек Цахилов, Мурат Тебиев и Георгий Хабаев. Их имена до сих пор известны почти всем жителям республики и далеко за ее пределами.

– А потом из суворовцев – в офицеры?

– Конечно, тем более что еще до окончания училища в возрасте всего 47 лет ушел из жизни мой израненный на войне отец. Я обязан был продолжить его дело и после окончания суворовского училища в 1969 г. поступил сразу на второй курс Бакинского общевойскового.

По его окончании попал сначала в Группу советских войск в Германии, потом – в Туркестанский военный округ, где дослужился до командира батальона.

В 1980-м в возрасте 32 лет меня направили в Академию им. М.В. Фрунзе. После трех лет учебы – командовать уже полком Прикарпатского военного округа в Ровно, затем – в Ужгород.

Практически сразу же мне пришлось командовать выдвижением полка к границе Западной Германии в ходе проводимых министром обороны страны Маршалом Советского Союза Дмитрием Устиновым грандиозных учений "Запад-84". По их итогам мой полк стал лучшим, за что главком отметил меня именными часами.

– В вашей биографии прослеживается еще одно совпадение: ваш отец освобождал Украину, а вы на ней служили…

– Скажу больше: отец имел благодарности главкома Сталина за освобождение Волновахи и Мариуполя! Сегодня эти названия вновь знакомы каждому россиянину. А в мою бытность в Закарпатье оно было одним из самых просоветских регионов страны, побратимом нашей республики.

Они обменивались делегациями и культурными событиями, вели прямую торговлю. И именно по этой причине во Владикавказе до сих пор работает магазин с таким названием. Отношения были глубоко дружескими, даже братскими.

– А как это вяжется с сегодняшним отношением Украины к России?

– В Закарпатье почти нет этнических украинцев, в особенности западных. Там живут русины, этнические венгры и представители других народов. Они всегда активно боролись вместе с остальным советским народом с украинским национализмом и фашистами-бандеровцами, в том числе и сегодня.

Об этом хорошо помнят львовские националисты и киевский режим, проводят там "зачистку" несогласных с их фашистской политикой. Одной из мер является принудительная отправка жителей Закарпатья на бойню в Донбасс. Именно против этого активно выступает Венгрия.

Кстати, еще в 1990-м, когда я служил уже в штабе того же округа во Львове, там снесли памятник Ленину и размахивали нынешними флагами Украины, а не Украинской ССР!

Но это был уже конец моей "украинской эпопеи", а до этого, весной и летом 1986-го, я два месяца был замначальника одной из четырех оперативных групп, ликвидировавших последствия самой страшной в истории ядерной аварии – в Чернобыле…

– А чем эта самая ваша "эпопея" завершилась?

– В 1990 г. я вернулся на родину на должность замначальника республиканского штаба гражданской обороны. Это были смутные времена, и одним из их последствий стал вооруженный конфликт в Пригородном районе. По линии ГО мы проводили все возможные мероприятия по предупреждению, а затем – и ликвидации тяжких последствий конфликта.

Но, как говорится, беда не приходит одна, и с весны 1992 г. началось резкое обострение грузино-югоосетинского вооруженного конфликта. Тогда на самом высоком политическом уровне в него вмешалась Россия и развела воевавшие стороны с помощью механизма смешанных миротворческих сил.

– Когда вы приняли командование Осетинским миротворческим батальоном?

– Это случилось в первых числах декабря того же года. Первые месяцы его становления были самыми тяжелыми. Наши бойцы несли круглосуточное дежурство по всей 100-километровой границе соприкосновения, подвергались обстрелам, с риском для жизни вставали между участниками вооруженных стычек.

Помимо всего прочего мне пришлось с нуля создавать материальную часть батальона, обучать контингент, налаживать быт солдат и офицеров, каждый день разбирать конфликтные ситуации с представителями Грузии и наблюдателями ОБСЕ. И уже тогда "наши западные партнеры", как еще недавно их называли наши дипломаты, заняли откровенно прогрузинскую позицию.

Командиром батальона я прослужил полтора года, до середины 1994-го, при этом официально продолжая работать в руководстве ГО Северной Осетии, поэтому полноценно вернулся на свою должность первого заместителя уже министра по ГО и ЧС.

– Получилось отдохнуть?

– Какой мог быть отдых, когда в 100 километрах от нас началась новая война – контртеррористическая операция в Чеченской Республике! Как соседний регион мы участвовали в гуманитарной и снабженческой работе – принимали раненых и беженцев, размещали, обустраивали, обратно отправляли помощь нашим бойцам и населению…

А в 2001 г. мне вновь очень настойчиво предложили возглавить миротворческие силы от Северной Осетии в Южной Осетии. Это было связано с тем, что прежнее руководство почти полностью развалило службу, и опять пришлось начинать с нуля…

– Но к этому времени в Южной Осетии все успокоилось…

– Да, но ненадолго, и то, что это восстановление боеспособности наших миротворцев было очень своевременным, летом 2004 г. показало новое обострение, казалось, уже угасшего конфликта. На сей раз его поджигателем стал Саакашвили, на западные деньги вооруживший свою армию и вновь начавший обстрелы Южной Осетии вплоть до тяжелой артиллерии.

А о том, что полномасштабное наступление Грузии не началось еще тогда во многом благодаря именно нашему батальону, я услышал не от кого-нибудь, а от министра обороны… Грузии Окруашвили. Он признал высочайший уровень подготовки моих офицеров и солдат.

– Да, тогда удалось установить шаткое перемирие, которое длилось четыре года и закончилось августовской агрессией!

– Начало августа 2008-го помню очень хорошо. Мы готовились серьезно, но силы оказались очень неравными, кроме того, у врага было и такое преимущество, как вероломство. Несмотря на все заверения Саакашвили, сделанные ночью 7-го числа, я объявил по нашему батальону режим повышенной боеготовности.

Как это сработало, увидел весь мир: три подбитых нами танка навсегда остановились в десятках метров от нашего батальона на улице Привокзальной. Теперь она называется улицей Миротворческих сил, потому что в нашем батальоне прятались сотни жителей Цхинвала, а победа стоила четырех жизней наших бойцов и здоровья десятка раненых.

– Как сложилась дальнейшая судьба батальона и ваша лично?

– Еще больше года мы продолжали нести службу, а я направил представление на награждение орденами и медалями РФ за героизм и мужество двух десятков офицеров и солдат. По сей день ни один из них не награжден!

И 14 лет понадобилось на то, чтобы 2,7 тысячи миротворцев, прослуживших в зоне конфликта год и более, получили статус участника боевых действий и ежемесячную выплату в 3,5 тыс. руб.

Начиная с 2010 года я занимал различные должности в общественных организациях, состоял в общественной палате республики. А в 2020-м меня выдвинули и избрали на нынешнюю должность – председателя совета ветеранов.

– Вам нравится эта работа?

– Ветераны – люди интересные, но с ними очень непросто. Много просьб, обращений, а возможности республики, тем более полномочия совета ветеранов, далеко не безграничны. И все же стараемся помочь каждому.

С началом СВО у нас появились новые заботы: о наших младших, защищающих жителей новых российских территорий от банд неофашистов, а всю страну – от натовского присутствия у своих границ. Так история повторяется, и очень горько, что у народов Европы такая короткая память.

Ну а ветераны республики, как и вся страна, помогают Донбассу и нашим ребятам, чем могут. И, поверьте, помощь эта немалая, но, главное, такая важная для тех, кому адресована!