Владикавказская школа №5, 1-а класс (1945 г.) с любимой учительницей Марией Игнатьевной Бурацкой

Школа составляет громадную силу, определяющую быт и свободу народов и государства, смотря по основным предметам и по принципам, вложенным в систему школьного образования (Дмитрий Менделеев)

Как известно каждому из нас, хотя бы отчасти знакомому с проблемами современной общеобразовательной школы, ученье, которое ассоциируется у нескольких поколений россиян со светом, сегодня с большими искажениями пробивается в образовательные учреждения. В ходе "лоскутных" заимствований чужого опыта и бесконечной "оптимизации" на протяжении последних десятилетий школа потеряла функцию воспитания и, по сути, до недавнего времени исполняла роль подготовительных курсов по сдаче ЕГЭ. Между тем, в рамках стратегии модернизации и цифровизации страны школа, по-прежнему, остается той громадной силой, от которой, по выражению великого ученого Д. Менделеева, зависят быт и свобода народов и государства. И здесь очень важно, на наш взгляд, указать на приоритет состояния народов многонациональной России, поскольку к общим проблемам образования в национальных регионах страны примыкают вопросы статуса языков, возрождения и развития традиционных культур.

Что и говорить, ситуация сложная, требующая интеллектуального труда, для того чтобы сохранить в подрастающих поколениях уверенность в том, что ученье для каждого из них осветит путь в будущее. Для утверждения этой истины в национальном сознании большое значение имеет опыт истории, в частности, накопленный в школьном строительстве в первые послевоенные годы. Вспомним хотя бы тот факт, что, несмотря на опустошительные последствия войны, государство изыскивало финансовые средства, принимало административные меры, для того чтобы миллионы детей-сирот, подростков, ставших кормильцами семей, получили образование и, как тогда говорили, "вышли в люди", восстановили разрушенное, создали передовую науку, построили мощную индустрию. Наш гражданин тогда первым полетел в космос, и роль советской школы в этом признал даже Запад. Итоги же школьных реформ последних трех десятилетий, увы, отражаются и в космической отрасли…

Как и сегодня, в послевоенный период одним из основных направлений государственной культурной политики являлось всемерное развитие школьного образования. Повышенное внимание было обусловлено огромной потребностью в образованных и квалифицированных кадрах специалистов для восстановления и дальнейшего развития страны.

В Северной Осетии за годы войны системе образования был нанесен огромный урон. Из 212-ти начальных, семилетних и средних школ, работавших на начало 1940/41 учебного года, пострадали 205 школ, в том числе 36 были полностью разрушены. Школа находилась в крайне тяжелом положении. Она испытывала нужду буквально во всем: не хватало приспособленных для занятий помещений, школьной мебели, учебников, наглядных пособий, письменных принадлежностей. Вместо тетрадей нередко использовали обрывки бумаги, газеты. Война породила и острый дефицит в учителях. Но постепенно, благодаря финансовой, материальной и учебно-методической помощи государства работа школ налаживалась. В короткий срок была решена и главная задача советской школы первых послевоенных лет – восстановлено всеобщее обязательное начальное обучение.

С опорой на достигнутые результаты к 1949/50 учебному году Совет Министров СОАССР пересмотрел качественные показатели системы школьного образования. Постановлением от 29 июля 1949 года число начальных школ сократилось до 96, семилетних школ увеличилось с 82 до 90. Число средних школ осталось неизменным (71). При этом общее количество школ, включая школы рабочей и сельской молодежи (ШРМ, ШСМ), школы для взрослых, выросло до 257. Преобразования были проведены достаточно своевременно и вполне успешно. Они органично вписались в общегосударственный переход с 1952 года на семилетнее образование для всех и стали подготовительным этапом перехода к обязательному среднему образованию (в объеме 8-ми классов) в начале 1960-х годов.

В новой структуре системы образования тех лет важнейшая роль в выполнении задач всеобуча отводилась школам-интернатам. Совет Министров СОАССР 4 ноября 1949 года принял постановление об увеличении их количества с 8-ми до 14-ти. Большинство школ-интернатов создавалось в сельских районах республики. Они ориентировались прежде всего на детей из беднейших социальных слоев общества и на сирот из семей, потерявших кормильцев в годы

войны. Интернаты предназначались также для обучения детей из отдаленных горных селений, в которых отсутствовали собственные школы. Успех проекта непосредственно связывался с задачей вовлечения всех детей школьного возраста в учебный процесс.

Между тем, в силу разных обстоятельств значительный процент учтенных органами власти детей (например, 7-9 % в Нартовском, Курпском, Кировском районах) не посещали школу. Основная причина заключалась в крайне тяжелых материально-бытовых условиях, в которых в послевоенные годы жило подавляющее большинство рядовых граждан. Дети часто были лишены самого необходимого. Из-за отсутствия теплой одежды, обуви в зимние месяцы численность детей, не посещавших школу, возрастала. Особенно страдали жители горных районов (Садонского, Махческого, Ирафского). Нередко школы располагались в нескольких километрах от дома. Для младших школьников, впрочем, как и подростков, плохо одетых, часто босых, живущих впроголодь, такое расстояние, особенно зимой, оказывалось непреодолимым. Создаваемые комиссии отделов народного образования сообщали о примерах, объясняющих сложившееся положение. Так, мать пятерых детей из Моздокского района ссылалась на то, что "нет ни одежды, ни обуви, в школу не ходят, даже на улицу не выходят. Питанием колхоз помогает". Отдавать же в детский дом отказывалась, боясь, что детей не вернут.

Но даже в тех случаях, когда дети добирались до школы, им трудно было сосредоточиться на учебе. В холодное время года школы отапливались дровяными печами. Но нередко из-за отсутствия средств, несогласованности с местными властями и по иным причинам дров заготавливалось недостаточно, или не заготавливалось вовсе. Например, к началу 1949/50 учебного года для школ республики (в том числе интернатов) планировалось завезти 15587 кубометров дров. Реально же, на 1 ноября было завезено 12725 кубометров дров. Особенно плохо обеспечивались топливом Нартовский, Аланский, Дигорский, Гизельдонский районы. Из-за холода в школах нередко на два-три дня в неделю отменялись занятия. Некоторые дети, поддерживаемые родителями в подобной ситуации, вообще отказывались посещать школу. Неблагоприятные условия негативно сказывались на состоянии здоровья учащихся и на результатах учебного процесса.

Не лучше обстояло дело и в школах-интернатах. Из-за ограниченности финансовых возможностей местных советов, последние не в состоянии были обеспечить их нормальное функционирование. Многие интернаты крайне неудовлетворительно снабжались не только топливом, но и продуктами питания. Руководство не могло силой удерживать учащихся. В январе 1952 года интернаты Махческого района только из-за холода покинуло 20% детей.

Другая причина отсева заключалась в том, что за годы войны многие семьи лишились кормильцев. И дети, особенно подростки, стали главными помощниками в домашнем хозяйстве, а то и кормильцами. Они наравне со взрослыми работали на предприятиях и стройках, в колхозах и совхозах. Иллюстрацией к сказанному служат сведения, извлеченные из справки Министерства просвещения СО АССР от 24 февраля 1953 года о результатах выполнения закона о всеобуче. В ней отмечалось, что в течение первого полугодия 1952/53 учебного года отсеялось по "неуважительным" причинам 196 детей. Далее шла расшифровка "неуважительных" причин: а) отдаленность от школ, в результате чего отсеялось 8 человек; б) работа на предприятиях – 49 человек; в) работа в колхозе – 52 человека; г) домашние обстоятельства – 41 человек; д) исключено из-за нарушений дисциплины – 46 человек. Принимая во внимание неполноту и отчасти неточность приведенных данных, тем не менее по ним можно судить о реальных обстоятельствах оттока учащихся из школ.

Совершенно очевидно, что подавляющее большинство детей оставляли учебу по материальным причинам, вынужденные самостоятельно зарабатывать на жизнь себе и своим родным. Более половины отмеченных детей оставили школу, потому что они не могли совмещать учебу в школе с работой в колхозах и на предприятиях.

Следующим основанием были болезни, которым особенно подвергался детский организм из-за плохого питания, тяжелой не по возрасту работы. Частые пропуски занятий по болезни отражались на успеваемости и нередко вели к тому, что дети оставались на второй год, а затем вообще бросали школу. Руководители просвещения признавали второгодничество "злом, приносящим огромный материальный ущерб государству, морально травмирующим детей и их родителей".

Не менее серьезной причиной отсева детей из школ являлось то, что до середины 1950-х годов обучение в старших классах оставалось платным. И многие родители, не имея достаточных средств, чтобы оплатить учебу, вынуждены были забирать детей из школы.

Встречались и такие случаи, когда подростки, чаще всего девочки, покидали школу под давлением родителей, полагавших, что в "большом образовании" нет необходимости, а для обыденной жизни вполне достаточно усвоенных азов грамотности.

К середине 1950-х годов из-за указанных выше обстоятельств выявилась еще одна категория отсеивавшихся – переростки. Многие из них давно переросли своих однокашников по возрасту и не желали возвращаться в "детскую" школу.

Все эти неблагоприятные факторы создавали ситуацию, при которой даже в столице республики в 1955/56 учебном году, по данным органов образования, из 21336 учащихся школу посещали 19794. В Моздокском районе из 5259 детей школьного возраста каждый десятый оказался вне школьного обучения.

Складывавшаяся ситуация, естественно, вызывала серьезное беспокойство руководителей системы образования, поскольку она противоречила основным целям образовательной политики и препятствовала осуществлению программы всеобуча. Поэтому особая ответственность за охват детей всеобучем была возложена на педагогические коллективы. Чтобы вернуть учащихся в школу, учителей обязали использовать наравне с методами убеждения и методы принуждения. Родителей заставляли отправлять детей в школы даже вопреки их желанию. На "нерадивых" пытались воздействовать и через трудовые коллективы. Но никакие административные санкции, волевое вмешательство чиновников не могли вернуть и удержать детей в школе до тех пор, пока сохранялись причины, порождавшие отсев, прежде всего – бедность.

Использование административного воздействия для предотвращения оттока детей из школ оказывалось малоэффективным. Гораздо более действенной была работа создававшихся на предприятиях и в учреждениях фондов помощи всеобучу. Они помогали малообеспеченным семьям. Патронируемым и опекаемым детям выделялись деньги на приобретение одежды и обуви. Помощь нуждающимся оказывали и родительские комитеты школ, собиравшие одежду и обувь. Подобные акции формировали благоприятную перспективу в решении проблемы возвращения детей в школы.

Однако в целом приходится признать, что возможности оказания материальной помощи были ограничены, а размеры ее в масштабе республики незначительны. Поэтому в случае, если в основе проблемы оттока детей из школ лежали причины материального, а не иного порядка, успешное решение вопроса оставалось по-прежнему проблематичным.

Несмотря на это, упорная и последовательная работа по возвращению детей в школы продолжалась. Важным позитивным моментом являлась отмена с 1956/57 учебного года платы за обучение в старших классах школы. Безусловно, такая политика не была продиктована одними лишь гуманитарными задачами. Она определялась жесткой социально-политической необходимостью, обеспечением в экономике научно-технической революции, технологического развития, решения новых научно-технических отраслевых задач. Поэтому 15 мая 1953 года Совет Министров СОАССР принял Постановление "Об осуществлении перехода к всеобщему среднему образованию в г. Дзауджикау" (ныне Владикавказ), дублировавшее союзное решение.

Поспешность принятия этого решения на фоне существовавших проблем в системе образования была очевидна, тем более в масштабах небольшой республики. Однако решение имело, как показало время, мобилизующее значение, создавало ту атмосферу тревожного аврала, которая обеспечивает во время шторма спасение корабля. Разумеется, прямых аналогий между прошлым и настоящим нет. Но ситуация тогда, в преддверии Карибского кризиса, как и сегодня, угрожала жизни страны. Прорыв в те годы состоялся, хотя "грызть гранит науки" было трудно во все времена. Сегодня наступил черед поколений XXI века. Успехов им…