Тогда же по просьбе редакции "СО" для номера, посвященного знаменательной дате, своими воспоминаниями о встречах с нашим знаменитым земляком поделился Билар

Кабалоев, бывший первый секретарь обкома партии.

Перелистав страницы того юбилейного номера газеты, мы решили, что нашим читателям будет интересно перечитать, а кому-то и впервые ознакомиться с воспоминаниями Нины Исаевны и Билара Кабалоева.

(Публикуются с сокращениями).

* * *

Нина Иссаевна ПЛИЕВА, дочь героя:

– 22 июня 1941 года мы собирались всей семьей сходить на ВДНХ, где отец побывал накануне и с восторгом рассказывал о павильоне лошадей. Он любил этих животных. Впрочем, он любил любую живность – как-то принес подстреленную уточку, мы ее выходили, потом белочку, каких-то собачек.

Но на ВДНХ в тот день мы так и не попали. За завтраком услышали по радио выступление В. М. Молотова о том, что началась война. Услышав эту горькую весть, отец схватил свою фуражку и убежал в Генштаб.

Потом отца направили в Ростов формировать дивизию. Мама как врач была военнообязанной, ее оставили в Москве. Меня с тетей Ниной Давыдовной и двумя ее малышами отправили во Владикавказ, к бабушке. На Кавказ мы ехали с отцом одним поездом. В Ростове он вышел, попрощался с нами. Я долго махала ему рукой из окна вагона, пока поезд не скрылся из виду.

* * *

Школу я заканчивала в Баку, где в 10 классе мне пришлось выучить азербайджанский язык. Учиться приходилось только на "отлично", родители мои были отличниками и того же требовали от меня. Учиться ниже, чем на пятерки, как считал отец, значит, просто валять дурака.

Сам он всегда с благоговением вспоминал свою учительницу из реального училища, куда отца определил его дядя, после того как отец сгинул в Канаде на заработках.

Учительницу звали Елизавета Апполинариевна Слюсарева. Она научила его трудиться, учиться всю жизнь. Что он, кстати, и делал. Как бы поздно я ни легла спать или рано ни встала, отец, помню, всегда сидел за письменным столом, что-то читал, писал.

* * *

Радует то, что в Осетии, несмотря ни на что, по-прежнему любят, ценят, восхищаются Плиевым, я это хорошо почувствовала за эти дни, находясь на родине. Я не могла, несмотря на преклонный возраст и нездоровье, не приехать сюда. Мысль о том, что я должна еще раз поклониться родным могилам, сдвинула меня с места.

* * *

Билар КАБАЛОЕВ: "Об Осетии Исса Плиев никогда не забывал":

– Каким был Исса? Исса – так называл его маршал Малиновский и всегда добавлял: дорогой. Запомните: у Плиева всегда было много неотложных государственных и военных дел. Человек немногословный, не склонный к общению с каждым, горячий и прямолинейный в оценках своих сослуживцев и высоких чинов, невзирая на их высокие должности, он, что бы и кто ни говорил, не был обделен славой: три Звезды Героя, одна из них – Героя Монголии, а в те времена и иностранные награды решались в ЦК партии. Шесть, повторяю – шесть орденов Ленина! Генерал армии! И это все – наш Исса! И это при том, что никогда не молчал, если был не согласен, и это при том, что несговорчивость и принципиальность Плиева были известны и наверху…

* * *

Вот вспоминаю, как однажды он во время своего приезда домой мне сказал: "Давай съездим в Цей, посмотрим, как отдыхают люди в горах. Только без сопровождения мигалок, никаких церемоний". Я взял в поездку жену Майю и детей, Исса Александрович и водитель Баранов. Приехали. На турбазе посмотрели, как отдых организован. Кто-то играл в шахматы, кто-то в волейбол. Природа вокруг, лучше не бывает. Зашли в столовую, я даже не представил его, как он и просил. Но все тут же поднялись и приветствовали его аплодисментами. Он был смущен, но и растроган. Пока мы сидели, вдруг слышу, где-то далеко зазвучала песня о Плиеве. Народ давно сложил ее, а он, я давно заметил, никогда не мог спокойно ее слушать. И вот песня все ближе и ближе, а глаза у Иссы уже стали влажными. Вниманием народа он очень дорожил.

* * *

А когда мы к вечеру поехали домой, на полпути нас останавливает группа стариков, которая вышла прямо на дорогу. Мы и услышали: "Все село Горный Карца, узнав, что по дороге едет Плиев, собралось и ждет земляка".

Праздник устроил тогда народ Плиеву, он танцевал, кстати, он умел и любил танцевать, для него танцевали и пели. Слушали его рассказы о войне, о полководцах, о том, как и где служат наши земляки-осетины.

Поймите: такой всенародной любви, которой на протяжении своей жизни был окружен Исса Александрович, я не встречал больше…

* * *

Вспоминаю, как однажды на заседание Верховного Совета СССР не пришел к его началу Плиев. Опоздать он не мог, я знал, как он всегда дисциплинирован и верен слову. Сижу и волнуюсь: где он, что с ним. Ведь после Кубы здоровье его было сильно подорвано. Там тяжелый климат, почки у него сразу стали отказывать, на Кубу даже профессор-уролог летал, чтобы помочь ему.

Заседание началось, заседание идет, и вдруг появляется Исса Александрович. На мой тревожный вопрос, он вытаскивает из кармана носовой платок, раскрывает, а там – два ордена Ленина. И мне с грустью говорит: "Только что Микоян вручил. Один – в честь моего 60-летия, я-то в это время на Кубе был, другой – за Кубу". Я беру в руки эти два ордена и орденские книжки и читаю: первый – "За заслуги перед Коммунистической партией и Советским государством". Второй – "За образцовое выполнение особых заданий советского правительства".

* * *

Такие люди, как Исса Александрович в народной памяти будут вечно. И важно, чтобы из поколения в поколение память эта не угасала.