Первый касался наименования нашей республики. Одни, назовем их консерваторами, считали необходимым оставить прежнее название – Северо-Осетинская Республика, другие, наиболее радикально настроенные, предлагали назвать ее Республикой Алания. Осознавая неизбежность изменения названия республики и необходимость связать его с историческими нашими предками – аланами, в том числе, по политическим причинам я предложил назвать ее – Республика Северная Осетия – Алания. Более подробно об этом – в следующей статье, а сейчас хочу сказать, что пришлось приложить немало усилий как на заседаниях конституционной комиссии, так и в печати (см.: "Об основном законе и названии республики" "СО". 1994. 5 авг.), прежде чем материализовать свое предложение как на республиканском конституционном уровне, так и на уровне Конституции Российской Федерации, куда сегодняшнее название Республики Северная Осетия – Алания внесли Указом Президента РФ от 4 октября 1996 г. № 20.

Вторым вопросом, касающимся укрепления основ государственности Северной Осетии и решенный Конституционной комиссией республики, был статус осетинского языка. По нашему предложению Парламентом РСО–А он был признан государственным языком и в качестве такового предусмотрен в ст. 15 Конституции РСО–А. С учетом рассматриваемой темы не менее важным является то, что текст конституции республики по решению комиссии был издан как на русском, так и на осетинском языках (на иронском и дигорском диалектах), что является важным атрибутом государственности. Здесь в нескольких статьях используется понятие – паддзахад, как государства в переводе на осетинский язык, но не используется понятие – паддзах, что на русском языке означает – государь, царь, в то время как оно используется в повседневной жизни. В ней, например, будучи недовольным высокомерным поведением другого, в порыве эмоций, нередко в порядке упрека на русском языке говорят: "Что ты ведешь себя как государь", что на осетинский переводится: "Дахе паддзахидардцикёнис".

После такого необходимого "филологического ликбеза", с учетом как названия статьи, так и важности знания своего национального языка, перейдем к некоторым юридическим изысканиям. Государственность как высшая форма организации общества призвана решать его внутренние и внешние проблемы. Эту же цель преследует государственность Северной Осетии, 100-летний юбилей которой мы празднуем в этом году. По поводу данного значимого исторического события еще 20 мая 2019 г. был издан Указ Президента В.В. Путина "О праздновании 100-летия образования Республики Северная Осетия – Алания". Мы также являемся свидетелями тех многочисленных и разнообразных мероприятий, которые проводятся по рассматриваемой теме в соответствии с принятыми решениями главы нашей республики С.И. Меняйло. Часть из них касается исследования и творческого осмысления пройденного пути к паддзахаду Северной Осетии.

Как в советский, так и в постсоветский периоды ведется большая и разнообразная работа по укреплению и развитию основ государственности Северной Осетии. Этот путь не был простым и прямолинейным, о чем свидетельствуют не только история, но и современность, имея в виду постсоветский период, наполненный постоянными и чаще всего необдуманными и необоснованными реформами разных сфер общества и государства. В государственно-правовом строительстве это началось с 1-го съезда народных депутатов РСФСР, где 12 июня 1990 г. была принята "Декларация о государственном суверенитете РСФСР". Это, на мой взгляд, спровоцировало многие другие союзные республики на принятие аналогичных документов в течение 1990 года. Во многих из них, включая Российскую Федерацию, содержались положения, предусматривающие приоритет республиканских законов над союзными и, тем самым, создавали конфликтную ситуацию между разными уровнями государственной власти, ее ослаблению, а в конечном итоге к развалу союзного государства.

В указанной выше декларации закреплялись положения о необходимости существенного расширения прав автономных республик, автономных областей, автономных округов, равно как краев и областей РСФСР. На указанном съезде обсуждались также вопросы суверенитета автономных республик. Так, при изложении Б.Н. Ельциным своей программы действий в ходе выборов на должность Председателя Верховного Совета РСФСР, наряду с необходимостью Декларации о суверенитете, предлагалось принять "Закон о суверенитете автономии". Таким образом, политическое сознание того времени было "пропитано" идеями всеобщей суверенности, но оно еще более усиливалось после произнесенного летом 1990 г. в Татарстане предложения Б.Н. Ельцина взять такую долю суверенитета, какую они могут переварить. Подобного рода необдуманные, провокационные политические заявления, наряду с процессами децентрализации государственной власти, спровоцированные англосаксонскими и западными спецслужбами, в конечном итоге привели к распаду СССР в начале 1990 г.

В этих условиях руководство Северной Осетии, понимая слабость и неопределенность федеральной власти, в том числе, по вопросам государственного строительства, а также учитывая сложную социально-политическую обстановку на Северном Кавказе и извечные территориальные претензии наших восточных соседей, вынуждено было в числе первых из автономных республик инициировать принятие в 1990 г. на третьей сессии Верховного Совета Северо-Осетинской АССР "Декларации о государственном суверенитете Северо-Осетинской Автономной Советской Социалистической Республики". В ней, впервые в истории государственности Осетии, было законодательно закреплено положение о том, что Северо-Осетинская АССР есть суверенное государство, для обеспечения которого установлены политические, экономические и правовые гарантии, в том числе:

полнота власти Северо-Осетинской Автономной Советской Социалистической Республики при решении всех вопросов государственной и общественной жизни, за исключением тех, которые ею добровольно передаются в ведение РСФСР и Союза ССР;

законы РСФСР и СССР и другие акты органов РСФСР и СССР, нарушающие и вступающие в противоречие с суверенными правами Северо-Осетинской АССР, приостанавливаются республикой на своей территории;

исключительное право народа на владение, пользование и распоряжение национальным богатством Северной Осетии;

внешнеполитическая и внешнеэкономическая деятельность Северо-Осетинской Автономной Советской Социалистической Республики является исключительной прерогативой Верховного Совета Северо-Осетинской АССР;

территория Северо-Осетинской АССР не может быть изменена без волеизъявления народа, выраженного путем референдума всего дееспособного населения республики;

разделение законодательной, исполнительной и судебной властей является принципом функционирования Северо-Осетинской АССР как правового государства.

Хочу особо отметить, что в Северной Осетии никогда не возникали сепаратистские настроения, как наблюдалось с начала 1990 годов в некоторых республиках, желающих отделиться от России. Осетия всегда оставалась верной однажды выбранного в 1774 г. пути – быть добровольно и навсегда с Россией. И этому судьбоносному решению осетинский народ никогда не изменял и всегда подтверждал своими героическими подвигами в защиту Российского государства. Как сказал 1-й Президент Северной Осетии А.Х. Галазов в своем докладе на торжественном заседании Парламента РСО–А, посвященном 220-летию присоединения Осетии к России и 210-летию основания г. Владикавказа (14 октября 1994 г.): "За все 220 лет совместной истории Осетия не нарушала установленного между двумя народами дружественного союза. И в России, и в Осетии всегда должны помнить – осетинский народ свой союз с Россией утвердил по самой высокой шкале человеческих ценностей".

В начале 1990 годов в условиях, с одной стороны, крайнего ослабления федеральной власти, а с другой, усиления региональной власти, особенно ее амбиций, когда некоторые автономные республики стали претендовать на статус самостоятельного государства (Чечня), а другие предлагали учредить конфедеративное государство или особый статус с самыми широкими полномочиями (Татарстан), было принято единственно правильное, я бы сказал, мудрое решение – заключить федеративный договор между Российской Федерацией и ее субъектами. Для разработки его проекта была создана специальная комиссия из представителей республик, краев и областей, куда и я был делегирован как представитель Северной Осетии. Работа над документом шла в начале 1992 г. и продолжалась около трех недель в д. Морозовке под Москвой, в здании, где разрабатывалась еще "сталинская" Конституция СССР 1936 г. В психологическом плане это накладывало определенный отпечаток ответственности над нами, тем не менее чрезмерные амбиции некоторых представителей субъектов РФ мешали конструктивной работе. В конечном итоге был подготовлен проект федеративного договора и подписан членами комиссии, а затем, с соответствующими поправками, был утвержден руководителями федерального центра и субъектов РФ. Среди абсолютного большинства специалистов общепризнанны роль и значение его в сохранении российской государственности, в предотвращении ее распада по сценарию СССР.

Договору придавали столь большую социальную ценность, что он в начале публиковался вместе с текстом Конституции РФ, а некоторые его положения стали основой ряда статей третьей главы о федеративном устройстве России, а также Конституции РСО–А в части основ государственности республики. Данным договором повышался правовой статус бывших автономных республик, а также расширялись их полномочия. В нем они именуются "суверенными республиками". Кроме того, договор признавал декларации о государственном суверенитете республик, что было ошибочным, но политически целесообразным в то время решением, поскольку оно обуславливалось слабостью федеральной власти, недоверием к ней, ее возможности оказать помощь в защите границ и территориальной целостности республики и надежды только на себя в случае своей независимости.

Наряду со сказанным, с точки зрения определения правового статуса субъектов РФ, укрепления основ их государственности значение договора определялось тем, что он наделял республики всей полнотой государственной (законодательной, исполнительной, судебной) власти на своей территории, кроме тех полномочий, которые были переданы в ведение федеральных органов государственной власти Российской Федерации; гарантировал им представительство в федеральных органах государственной власти Российской Федерации; признавал их самостоятельными участниками международных и внешнеэкономических отношений, а также ряд других полномочий.

Также федеративный договор дал возможность приостановить распад самой Российской Федерации, а основные положения его в плане распределения полномочий и предметов ведения между федеральной и региональной властью стали правовой основой не только для разработки новой Конституции РФ, но и развития и укрепления основ государственности национальных республик. Они, в первую очередь Северная Осетия, заключили договор с Российской Федерацией и соглашение с ее правительством, а также отдельными ее министерствами, где были предусмотрены меры, направленные на обеспечение интересов и укрепление федеральной и региональной государственности.

Наиболее острым вопросом в федеративном договоре стал вопрос о государственном суверенитете. По нему развернулась широкая и очень острая дискуссия как в центральной, так и в нашей республиканской печати. Тогда я отмечал, что государственным суверенитетом обладает исключительно Российская Федерация (Цалиев А.М. Конституция и государственный суверенитет: политика или право? ("СО" 2002. 8 окт.).

Важным этапом в укреплении и развитии государственности РСО–А стало принятие Конституции РФ 1993 г. и Конституции республики 1994 г. В первой из них закреплялись положения о том, что, во-первых, "Республика (государство) имеет свою Конституцию и законодательство", во-вторых, "Государственную власть в республиках осуществляют образуемые ими органы государственной власти". Во второй предусматривалось, что "Республика Северная Осетия – Алания есть демократическое правовое государство", а государственную власть в ней осуществляют парламент, глава, правительство и суды Республики Северная Осетия – Алания.

В последние годы общепризнанно, что государственным суверенитетом обладает только Российская Федерация, а не ее субъекты. Из этого исходят все федеративные государства, например, в США также штаты (субъекты) не обладают государственным суверенитетом, хотя наделены самыми широкими полномочиями, вплоть до введения смертной казни в каждом из них. Они же вправе обеспечить свою безопасность, если она не обеспечивается федеральной властью, чему пример – сегодняшние события в Техасе, где местная власть решила организовать охрану своей границы, и ее поддержали многие другие штаты. В связи с этим возникла серьезная конфликтная ситуация между центром и регионами.

Игнорирование в прошлом конституционно-правового положения о государственном суверенитете мешало не только укреплению основ государственности России, но и дезориентировало оптимальные формы государственного строительства национальных республик. Вместе с тем социально-политическая и экономическая обстановка в стране продолжала оставаться крайне напряженной, поскольку проводимые ельцинские реформы в большинстве своем были антинародными и осуществлялись под руководством англосаксонских и западных стран и руководимых ими международных и европейских организаций. Последние экономику ельцинского периода довели до нищенского состояния, а руководство США не только активно помогало им, но и старалось разорвать ее в клочья.

Происходящие негативные социально-политические, социально-экономические и государственно-правовые процессы особенно остро, масштабно и отрицательно сказываются на национальных республиках. Это во многом обуславливается местными особенностями, связанными с высокой плотностью населения, небольшой территорией с компактно проживающим населением, распространением кровнородственных связей и их и почитанием, другими обычаями и традициями, что в совокупности способствует большей коммуникабельности и информированности населения, ее оперативности, анализа и оценки.

В стране даже на бытовом уровне явно ощущалась необходимость укрепления государственности, правопорядка, рациональной и эффективной организации управленческих процессов в разных сферах жизни. Президент В.В. Путин с этого и начал свою деятельность. В законодательном отношении наиболее масштабные изменения, направленные на укрепление государственности, были внесены в ФЗ от 23 августа 2004 г. В соответствии с ними произошли заметные изменения в распределении полномочий между разными уровнями органов государственной власти с целью укрепления государственности. Наиболее существенные, можно сказать, коренные изменения, были им внесены в Конституцию России ФЗ от 14 марта 2020 г. ФЗ от 14 декабря 2021 г. "Об общих принципах организации органов государственной власти в субъектах Российской Федерации". Согласно им, во-первых, органы государственной и местной власти входят в единую систему публичной власти, во-вторых, органы государственной власти могут участвовать в формировании органов местного самоуправления, назначении на должность и освобождении от должности должностных лиц местного самоуправления. Данные законодательные нормы позволили выстроить единую вертикаль власти и тем самым снять многие недоразумения и противоречия между разными уровнями органов власти, способствуя усилению эффективности их деятельности.

Вопросы развития основ государственности РСО–А, особенно в части укрепления ее территориальной целостности, верховенство республиканского законодательства над федеральным по предметам исключительного ведения субъекта РФ, сохранение и использование осетинского языка как государственного, становились предметом рассмотрения Конституционного суда республики. Так, в свое время возглавляя его, граждане Б. и П. в 2005 г. обратились в Конституционный суд РСО–А с запросом дать толкование ст. 9 Конституции РСО–А, предусматривающей, что "территория Республики Северная Осетия – Алания едина и неделима". По данному делу суд вынес развернутое постановление, где в резолютивной части указывается, что: "границы между Республикой Северная Осетия – Алания и другими субъектами Российской Федерации могут быть изменены по взаимному согласию Республики Северная Осетия – Алания и соответствующего субъекта Российской Федерации. Решение о согласии на изменение границ принимается на референдуме Республики Северная Осетия – Алания"; "часть 1 с. 64 Конституции Республики Северная Осетия – Алания устанавливает, что порядок изменения границ должен быть определен законодательством Республики Северная Осетия – Алания. Наличие его является необходимым условием для проведения референдума Республики Северная Осетия – Алания".

Следует отметить, что Конституционный суд твердо и последовательно отстаивал необходимые атрибуты государственности Республики Северная Осетия – Алания. Так, в 2015 г. в суд обратился гражданин Ц. с просьбой защитить его конституционное право на использование им родного языка – осетинского как государственного при рассмотрении его вопроса в судах общей юрисдикции республики. В районном суде отказались принять заявление, написанное на осетинском языке, предложив ему изложить свою просьбу на русском языке. Верховный суд республики поддержал позицию нижестоящего суда. После этого он обратился на осетинском языке в Конституционный суд республики. Суд, со ссылкой на ч.2 ст. 68 Конституции РФ, где предусмотрено, что "республики вправе устанавливать свои государственные языки. В органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик они употребляются наряду с государственным языком Российской Федерации" и ст. 15 Конституции РСО–А, закрепляющей в качестве государственных языков осетинский и русский, принял заявление и рассмотрел его по существу на осетинском языке и удовлетворил просьбу гражданина. Более того, весь процесс провели на осетинском языке. Использование национального языка на протяжении всего судебного процесса по данному делу было первым и единственным случаем в конституционном судопроизводстве Российской Федерации и произвело эффект разорвавшейся бомбы в судейском сообществе республики и далеко за ее пределами.

К сожалению, конституционные суды субъектов РФ, призванные обеспечивать верховенство закона и являющиеся важным органом региональной судебной власти, свидетельствующим о государственности национальных республик, были упразднены ФКЗ "О внесении изменений в отдельные федеральные законы" от 8 декабря 2020 г., а мировые судьи получили статус федеральных, но, чтобы формально соблюсти конституционный принцип разделения региональной и судебной власти на три ее ветви, их именуют судами субъектов РФ.

Таким образом, республики, которые согласно ст. 5 Конституции РФ именуются государством, оказались без судебной власти, к тому же вопреки ст. 10 Конституции РФ, провозгласившей наличие региональной судебной власти. В то же время Северная Осетия, будучи всего лишь национальным округом в составе Терской советской республики, имела несколько разновидностей судов (сельские суды, местные суды, шариатские суды, третейские (посреднические) суды, народные суды, Главный суд как высшая судебная инстанция). Отметим также, что согласно ст. 118 Конституции Северо-Осетинской АССР 1937 г. в ведении республики находилась "организация судебных органов Северо-Осетинской АССР", а согласно ст. 140 Конституции СОАССР 1978 г. "судами Северо-Осетинской АССР являются Верховный суд Северо-Осетинской АССР и районные (городские) народные суды". Аналогичные положения имелись и в конституциях других автономных республик.

Однако, начиная с середины 1990-х годов, Б.Н. Ельцин и его команда, чтобы удержать скомпрометированную власть, вместо обещанной ее децентрализации и демократизации организовали противоположные процессы, направленные на централизацию власти, что особенно очевидно было на примере фактического сужения полномочий республик и умаления их государственно-правового статуса. Поэтому многие руководители субъектов Российской Федерации в 1996 г. активно выступали против централизации судебной власти. Они на заседаниях Совета Федерации два раза проголосовали против законопроекта "О судебной системе Российской Федерации", коим предлагалось судам, начиная с районного уровня, придать статус федеральных. Президент же РСО–А А.Х. Галазов публично выступил на очередном заседании Совета Федерации, сказав, что: "Поскольку происходит выкручивание рук по данному федеральному конституционному закону, я буду голосовать против". Только после третьего письменного голосования он был одобрен, что свидетельствует о сложном характере формирования национальной государственности с необходимыми атрибутами государственной власти.

Приведенные и иные примеры, а также рассмотренные в статье вопросы свидетельствуют о том, что название статьи не было случайным. Органам государственной власти РСО–А приходилось решать сложные и острые вопросы, связанные иногда с известными трагическими событиями, к тому же нередко под сильным политическим и национальным давлением, но они всегда оставались на страже интересов государственности республики и конституционной законности, следуя "букве и духу закона".