История Владимира Карсанова сложная и простая одновременно. И, бесспорно, счастливая. Прежде чем решиться на публикацию, я позвонила в Республиканский Совет ветеранов, где мне вежливо и обстоятельно ответили, что Владимир Ахполатович Карсанов "на связи", всегда старается посещать мероприятия с участием молодежи памятного и патриотического характера. Я не рискнула его потревожить, понимая, как они, ветераны Великой Отечественной войны, сейчас нарасхват. А здоровье? Дай Бог им здоровья. Прежде всего, вам, Владимир Ахполатович, всей вашей семье. Живите долго и счастливо. Тогда, в военной Польше, мальчик Владек и не надеялся вернуться домой, обнять родителей, брата, сестру. А вот оно как вышло.

История, о которой пойдет речь, уникальна. Ее неоднократно пересказывали корреспонденты газет, она звучала с телеэкрана. Да и сам герой Владимир Ахполатович Карсанов – желанный гость во всех образовательных учреждениях республики. Особенно сейчас, в преддверии такого Великого праздника.

Теплый майский вечер располагает к разговору. Мы сидим и беседуем с Владимиром Ахполатовичем на скамеечке около его дома. Я счастлива, что мне удалось его перехватить в этой предпраздничной суете. Завтра у него генеральная репетиция парада на площади Свободы. Кадровый офицер Владимир Карсанов – уже несколько лет правофланговый в "коробке" ветеранов.

Все в жизни сложилось у Владимира Ахполатовича – любимая супруга Зоя Джабраиловна, с которой они прожили в любви и согласии 56 лет, двое взрослых сыновей, восемь внуков. Он давно живет в Северной Осетии, на своей родине, ведет большую общественную работу – возглавляет секцию малолетних узников фашизма при республиканском Совете ветеранов. А когда-то был Владеком, польским мальчишкой, ухаживающим за хозяйскими коровами, и даже не мог себе представить, что в родном Эльхотове по нему, брату Сергею и сестренке Зине после долгих безуспешных поисков уже справили панихиду.

Но жизнь бывает гораздо круче даже самого смелого остросюжетного фильма, и порой чудеса, которые она нам преподносит, вдруг возникают вопреки любому здравому смыслу. Сколько судеб разрушила война, скольких людей по всему свету ищут до сих пор не потерявшие надежду родственники, а тут отец нашел на чужой земле сразу трех своих детей, угнанных фашистами и проданных в рабство в первый день войны из города Гродно в Западной Белоруссии, куда он, офицер Ахполат Карсанов, был прикомандирован в 1939-м году.

Много-много раз мой собеседник рассказывал невероятную, удивительную историю своей жизни, которую, если и начнешь придумывать, то вряд ли получится, но все равно непрошенная слеза украдкой наворачивается на глаза ветерана. "Папа, мама, я, семилетний мальчик, брат Сережа младше меня на два года и полуторагодовалая сестренка Зина – мы жили счастливо, и ничто не предвещало войны, – вспоминает Владимир Ахполатович. – 21 июня, в субботу, отец заступил на дежурство, мама была в больнице в Белостоке, километров 80 от Гродно, а нас оставили у соседки Веры Сафоновой. Рано утром на рассвете 22 июня началась бомбежка: рушились здания, люди в панике, черный дым кругом. Все бежали в сторону леса, и мы тоже. Но немцы на машинах, на мотоциклах всех догнали и вернули обратно в Гродно".

И вот тут произошло событие, которое, как ножом, отрезало всю прошлую жизнь Володи: фашисты прямо из рук вырывали маленьких детей и сажали в машины, женщин криками и пинками отгоняли в другую колонну. Везли долго, несколько часов и выгрузили в большую казарму на опушке леса. Ребят заставляли трудиться, а надзирателями были женщина – немка и польский священник. "Тем, кто хорошо работал, он вручал круглые вафельки с изображением Бога, и мы, худые, голодные, из последних сил старались получить эту вафельку". От холода, голода и изнурительной работы дети болели, умирали, но судьба хранила наших героев, уводила их от смерти, словно предначертав им другие испытания. Через два месяца немцы устроили продажу маленьких рабов местным жителям: братьев и сестру Карсановых разлучили, дали им новые имена и стерли из памяти обрывки воспоминаний из прежней жизни. Володя попал к немке, жил на псарне и ухаживал за хозяйскими собаками. Приходилось доедать остатки пищи, и то в лучшем случае: собаки практически полностью сгрызали кости. Недовольная хозяйка перепродала мальчика польке, фермерше, которая держала коров. Та выправила ему новые документы, и он стал Владеком Сентковским, научился говорить по-польски, постепенно забывая русский. А об осетинском, родном, тогда и речи не было. Паренек пас коров и по случаю сбегал на базар, чтобы хоть чем-то поживиться. И тут – опять неожиданный поворот судьбы: на этот же базар прибегал и другой малолетний пастух Рышек Гуйков, оказавшийся вдруг Сережей Карсановым. Радости братьев не было предела, когда на этом же базаре практически в самом конце войны оказалась и их сестра. Девочка разговаривала только по-польски и считала свою хозяйку мамой. Женщина угостила ребят яблоками, булочками и пригласила их домой в поселок, подробно объяснив, как добраться.

Когда исход войны был предрешен и немцев гнали к Берлину, Ахполат и Аза Карсановы начали разыскивать своих детей, но где? Гродно разрушен, никто ничего не знает. И опять судьба: при освобождении Освенцима одна русская женщина в арестантской полосатой робе узнала отца. Она и рассказала ему, что многих детей из Гродно увезли в сторону Германии. "Потом отец говорил, что надежды практически не было, и опять чудо: кто-то где-то видел Сережу, – вспоминает Владимир Ахполатович. – Поехали туда, а брат указал и мой адрес. Я стою в комнате, смотрю в окно, и тут открывается дверь – заходят солдаты, и с ними мой брат. Узнал знакомое лицо, но не могу подойти – ноги отнялись, в горле ком застрял… Потом меня прорвало: слезы полились рекой. Плакали все: и отец, и солдаты".

Поехали в поселок к Зине. Та не хотела уезжать – отца она совсем не помнила. Хозяйка тоже вцепилась в девочку – не отдам, это моя дочь. Но отец был непреклонен. Детей вместе с солдатом- ординарцем отправил к матери в Эльхотово, а сам догнал часть, двигающуюся на Берлин. Командир части Ахполат Карсанов вернулся в родной край только в 1947-м году.

В Эльхотове был настоящий переполох. Все пропали – и вдруг все нашлись. Все село смотрело на нас, как на чудо. Мы ничего не понимаем по-осетински, чуть только по-русски, все нам в диковинку. Старожилы до сих пор пересказывают эту историю.

В сентябре 1945-го года Володя пошел в первый класс школы, успешно ее окончил и стал кадровым офицером-связистом, отслужив Родине более 30 лет. Теперь он на заслуженном отдыхе. Фильмы о войне смотреть не любит, говорит, что это не настоящая война. За душу берет только документальная кинохроника, особенно первые военные кадры. А розы для него – это розги, колючки которых больно впиваются в тело. Так хозяйка наказывала мальчика за малую провинность.

– Тогда, в Польше, какой надеждой вы жили, Владимир Ахполатович?

– Честно говоря, я уже потерял всякую надежду вернуться на Родину, увидеть родителей. Но, видно, суждено было сбыться именно такой истории.