В начале мая была приглашена молодежной студией-театром сатиры "Амыран" на премьеру спектакля "Туман" (‘Саумигъ’ – "Грозовая туча") по произведениям Арсена Коцоева. Накануне Пасхи, что ж, актуально. С новой недели дела захлестнули, но к спектаклю вернула меня содержательная статья Елены Кокконен (газета "Терек") под названием "Пасха – один из самых чтимых праздников у осетин". Как тут не озадачиться риторическим вопросом: всегда ли великая светлая радость Пасхи сливалась с ликующей душой осетина?!

Кто знаком с осетинской литературой знает, что произведения А. Б. Коцоева направлены против реакционных обычаев, невежественной темноты, суеверия и роковой роли тех традиций, которые тормозили экономическое и культурное развитие народа. Писатель реально рисовал жизнь крестьян-осетин – безграмотных, суеверных, пользующихся "медицинской помощью" непросвещенных мулл и знахарей; осуждал произвол и жадность духовенства, алдаров и царских чиновников. Язык Коцоева образный, сочный и яркий. Бытовые картины даны им выпукло, с чувством юмора; дореволюционная действительность нарисована сатирически реалистично. Герои писателя с их пороками и достоинствами, умело изображенные мастером художественного слова, привлекают внимание читателя.

Вот краткое содержание хрестоматийного рассказа, задиристый юмор которого после кульминации сменяется неожиданной сатирической развязкой.

Вся семья Гиго откармливает к Пасхе поросенка ценою больших лишений. Село – в курсе и наблюдает за их подготовкой к празднику. Много с этим связано раздумий, ожиданий, вопросов! Девочка Мела бегает по двору, хлопает в ладоши и радостно кричит: "Завтра Пасха, завтра Пасха!; Гиго направляется за поросенком". Но тут во двор входят священник Иосеб и диакон Илико. Священник Иосеб в исполнении заслуженного артиста РСО–А Р. Гозюмова хитер, находчив, лицемерен и отвратителен: "Кто не знает священника Иосеба! Его щеки от жира лопаются, блестят; за столом поп не скрывает своих наклонностей, всегда говорит: давайте сюда куриц, крылышки, ножки. И как только это появляется на столе, он засучивает рукава и двумя руками принимается за них…". Поп льстиво напоминает, что Гиго еще с прошлого года задолжал ему поросенка за вознесенные молитвы во имя его умершего сына. Наступает развязка. Иосеб, увидев пасхального откормленного поросенка, замирает в изумлении, предвкушая наслаждение. Девочка Мела выбегает, плача, со словами: "Куда вы уносите нашего пасхального поросенка! Верните нам его!". А. Коцоев со злой иронией дорисовывает циничного и жадного попа, советующего родителям увести дочь в дом, чтобы девочка не простудилась.

Актерам, занятым в спектакле, удалось показать священника, очень "любящего" свой народ и проявляющего большую заботу о нем. "Любовь" эта обнаруживается у попа в советах соблюдать гигиену, есть вкусную и здоровую пищу, жить в светлых и просторных домах… Но ничто, даже слезы и надежда ребенка, не может удержать его от последней курицы бедных и бесправных, от последнего поросенка в счет отслуженного когда-то молебна.

Спектакль по рассказу "Пасха Гиго" Арсена Коцоева начался с заставочного изумительного хора мужчин села, несущего заглавную идею. Оформление сцены передавало социальный фон – полуголодную жизнь бедняков-осетин, задавленных беспросветным существованием. Режиссеру-постановщику, заслуженному деятелю искусств РСО–А Р. Цагараеву удалось с применением острейшего гротеска тонко развить остросатирическую направленность спектакля. Молодые актеры – З. Тегаев (Гиго), М. Хуриева (Пело), А. Текиева (Мелани), Б. Ханикаев (диакон), Р. Цуциев (Илико) – смогли передать безжалостно-страшное лицо трагического далекого прошлого. Добавим, что в рассказе большое место отведено диалогу, и актеры, оказавшись с творческим воображением, умело им воспользовались. Безусловно, успеху способствовали еще два фактора: как невероятная сценичность рассказа, так и прекрасный образный осетинский язык талантливого дореволюционного писателя, гибкость и выразительность которого смогли передать студийцы. Известно, что Арсен Борисович со временем инсценировал свой рассказ, а перед Великой Отечественной войной, в 1940 году, пьеса "Пасха Гиго" была премирована на конкурсе в Москве.

Пожалуй, больше всего поразила меня и своевременность постановки по рассказу А. Коцоева "Хлопоты (Забота) Дадоловых". Не секрет, что веру в силу различных магических действий, во вредоносную словесную магию, а также в "благотворные" функции защитной или отгоняющей магии, в привороты и прочие виды и типы суеверия в настоящее время открыто демонстрируют передачи телевидения (см. канал "Домашний") и культивируются СМИ. Динамизм и верно расставленные акценты смогли передать карикатурное мастерство обличительного таланта большого прозаика А. Коцоева.

Уже с ознакомлением информации об ауле Камад, размещенной на развороте программы, становится ясно, что автором рецепта "Напиток покровителя волков Тутыра"преследуется цель показать сатирически-выпукло колоритные фигуры. Сатирическими красками, вплоть до гротеска, дана Биганон (заслуженная артистка РСО–А В. Булацева), причем одно лишь описание "собеседницы ангелов" уже вызывает отвращение: "Шеи у нее не видно, голова ее величественно сидела прямо на туловище, а потому казалась небольшой. Бывают такие желтые с краснинкой тыквы, тянут они до двух пудов. Поставь такую тыкву на небольшой стог сена, и тогда издали это будет похоже на Биганон. Глазки у Биганон маленькие и смеющиеся. Может быть, раньше это были и большие глаза, но теперь они так заплыли жиром, что видны вместо глаз только две узенькие щелочки"; засидевшиеся в девах сестры Гати (Л. Байсангурова) и Фати (Д. Басиева); бездетная жена Сымси – Салимат (А. Абаева). Тонко и правдиво даны обстоятельства быта и условия жизни смешных до жалости Дадоловых, их поступки и мысли, отношение к плутовскому гаданию и др. Нельзя не отметить прекрасный подбор актеров: заслуженного артиста РСО–А З. Канукова в роли туповатого и ограниченного Сымси; заслуженного артиста РСО–А Дз. Сидакова и Р. Фарниева в роли мифических теней-женихов; призрачную Аламат (А. Текиева) и их игру, мастерски передающих комизм сцен.

Замечу, что студийцы как актеры обладают мерой, вкусом, чувством целого, ощущением формы, слиянием воедино интонации и пластики, отменной реакцией как на художественную атмосферу, так и на зрителей, что, на мой взгляд, чрезвычайно важно. Это и сделало двухчасовой спектакль по произведениям А. Коцоева театром перевоплощения.

Меня, как языковеда, волновала еще и сценическая речь актеров. Здесь, кроме таланта, необходимы умственное развитие, знание художественной литературы, что дает проникновение в стиль, умение владеть словом, постоянные упражнения, а также личные качества человека, в частности, темперамент, которые отражаются на речи. И здесь пока студийцы на высоте.

Успех спектаклю обеспечили и зрителю принесли колоссальное удовольствие музыкальные композиции (композиторы Т. Кокоев, Ф. Алборов и Б. Газданов) и их исполнение хором из жителей (хормейстер заслуженный деятель искусств РСО–А Л. Мамукова); постановка танцев (заслуженный артист РСО–А А. Басиев); костюмы, соответствующие времени написания рассказов (А. Багаева); оформление спектакля художником З. Мостиевым; игра на гармонике (Т. Дулаев); работа осветителя (Т. Кошелев) и аудиовидеоинженера (заслуженный деятель искусств РСО–А А. Хадиков). Все говорило об уважении к зрителю, о профессиональном взыскательном подходе к постановке спектакля труппой под руководством художественного руководителя театра, народного артиста РСО–А Т. Лазарова.

Девизом А.Б. Коцоева было утверждение: "Все, что, угодно можно терпеть в суррогате, но суррогат художественной литературы нельзя терпеть". Добавлю: ... и театра, что на деле доказала молодежная студия-театр сатиры "Амыран".