Царай Койбаев и Серафима Садуллаевна

К таким рассуждениям, наверное, приходит каждый человек, понимающий, что земной путь совсем не бесконечен, но не каждому на этом пути удается сохранить благодарную память, любопытство, в хорошем смысле, к деталям событий, спрессованных в общую историю твоего народа и целой страны.

Видимо, не случайно ее отцу при рождении дано было имя Царай, что в переводе означает "живи". Вместе с ним ему досталась та живительная сила, которая спасала его не раз в самых трудных обстоятельствах. В детстве из-за свирепствовавшего в Горной Дигории тифа умерли его родители – отец Урусби (Давид) Гуйманович Койбаев (1889–1917), а годом раньше – мать Борохан (Камболова). Оставшись сиротой, малолетний Царай воспитывался в семье родного дяди Тотая (Давида) Койбаева, который заменил ему отца. Тотай был незаурядным человеком, личностью, у него были шестеро детей и племянник-сирота. Имя одного из сыновей Тотая Николая (Навага) Койбаева носит улица во Владикавказе. Он возглавлял Северо-Осетинский обком комсомола, будучи секретарем райкома ВКП(б) в г. Керчи, попал под каток репрессий и был расстрелян в 1938 году. Реабилитирован 18 мая 1956 года.

Там, в Крыму, и окончил ветфельдшерские курсы Царай, до этого поработав в сельхозартели в селе Дур-Дур, а затем отслужив в армии. Получив специальность ветфельдшера, вернулся в родное село.

Когда началась Великая Отечественная война, Царай Койбаев, как и многие его односельчане, был призван на фронт. Его зачислили в особую морскую пехотную бригаду ветеринарных санитаров. Воевал в районе Новороссийска, где шли тяжелые бои, был контужен и попал в плен. С 1942 года по 1945-й вместе с другими военнопленными прошел через концлагеря, расположенные на территориях Румынии и Венгрии. Надо ли рассказывать, какие нечеловеческие муки и унижение ему пришлось испытать! А после освобождения концлагеря армией США был передан советским войскам. Здесь тоже было достаточно проблем: к пленным солдатам относились с определенным недоверием. Царай Давидович прошел все этапы спецпроверки, а затем был зачислен в запасной стрелковый полк. В родной Дур-Дур он вернулся с поднятой головой. Заслуженных наград его никто не лишил: за то время, что ему довелось воевать, он был удостоен ордена Отечественной войны II степени, медали "За победу над Германией", после войны – "За доблестный труд", "Ветеран труда".

Наверное, у переживших все тяготы военного лихолетья было особое желание жить, любить, строить новую мирную жизнь. До войны Царай был женат на местной учительнице Хадизат Бегкаевой, у них родился сын Казбек, но она умерла в 1942 году. Его второй супругой стала Серафима Бясова. Для нее это тоже был второй брак. Первый ее муж Павел Дзотов не вернулся с войны, он героически погиб в бою с фашистами. Те несколько писем с фронта, уже пожелтевших от времени, бережно хранит Лариса Цараевна. Вот одно из них, написанное 23 апреля 1942 г.: "Добрый день, дорогая Сима! Шлю вам всем свой привет, кроме того прошу передать привет всем нашим. Как ваши дела идут в настоящее время? Как наш колхоз подготовился к весенне-полевой кампании?

Я в настоящее время жив, но не совсем здоров. Обо мне не беспокойтесь, еще встретимся... Только прошу, не беспокойтесь, в бою не все погибают, но война без потерь не бывает. Только одна Красная Армия своей могучей силой разрушит и уничтожит гитлеровскую военную ржавую машину. Красная Армия совместно с ее могучим тылом"… В письме попросил прислать махорку или посылку: "Правда, я не голодный, но все же интересно что-то получить от вас…"

А 17 мая 1942 года Павел был "убит насмерть двумя минными осколками в сердце", – как сообщил в письме его боевой товарищ. – "Мы его похоронили на отлоге одной высоты, к которой частенько ходили"…

Молодую вдову согревали письма однополчан погибшего мужа, помогали ей справляться со своим горем. Серафима видела, что другим живется не легче, что горе не обошло ни один дом, и, стиснув зубы, работала так же, как и все в тылу.

В августе 1942 года Серафиму вместе со многими другими односельчанами мобилизовали на оборонительные работы. За военные годы пришлось рыть окопы между Сурх-Дигорой, Дигорой и Чиколой, работать в поле, на Урсдонской ГЭС...

Женщины от зари и до зари ударно трудились на колхозных полях, так как здоровых мужчин в селении почти не осталось – все ушли на фронт. Кроме того, вязали носки, шили теплые вещи, собирали продукты и все это отправляли на фронт бойцам.

О том, как ценились на передовой такие подарки, говорится в письме с фронта двоюродного брата Серафимы Бориса Бясова: "Получаем посылки, подарки от тыла, от сестер. Эти посылки поднимают дух, вдохновляют на скорый разгром фашизма. Каждый подарок, каждая посылка заменяют патрон".

Так и случилось. Как верил Павел Дзотов, Красная армия разгромила "гитлеровскую ржавую машину", а два одиноких сердца – Царай и Серафима – соединились в один союз и прожили счастливую семейную жизнь. У них родились четверо детей – Светлана, Лариса, Эльбрус и Людмила. Все получили высшее образование, стали востребованными специалистами, создали свои семьи, вырастили детей, уже подрастают внуки, в них продолжение двух веточек большой родословной Койбаевых и Бясовых. Они оставили после себя крепкий семейный тыл: пятерых детей (у Царая был сын от первого брака), четырнадцать внуков и тридцать шесть правнуков!

Лариса Цараевна бережно хранит все семейные реликвии, они напоминают ей светлые образы отца и матери. Вопреки всем войнам, потерям, разлукам они обрели простое человеческое счастье, о котором мечтает каждый живущий на земле...