Интерес к нартскому эпосу не иссякает в течение последних 150 лет. И каждый раз исследователи находят что-то новое. Как ни удивительно, но за исключением статьи М.А. Миндзаева (к ней мы вернемся чуть позже) ни в одном из трудов осетинского нартоведения не говорится о текстах с затемненным смыслом. А тем более не раскрывались причины их возникновения. Просмотрев основные варианты сказаний, и прежде всего – записанные В.Ф. Миллером, можно указать на пять наиболее вероятных причин.

Одну из них объяснили адыгские нартоведы. По их мнению, пытаясь сделать максимально понятным повествование, сказители толковали некоторые эпизоды так, как понимали их сами, а это вносило путаницу (Кумахов М.А., Кумахова З.Ю.//Нартский эпос: язык и культура. Москва. Наследие. 1998). Не исключая возможность импровизации со стороны сказителей, В.И. Абаев отмечал, что идентичность сказаний, записанных в разных уголках Осетии от незнакомых друг с другом сказителей, свидетельствует о сохранности первоначального смысла сказаний... его не старались привести в соответствие с меняющимися морально-этическими нормами (Абаев В.И. Избранные труды. Религия, фольклор, литература. Владикавказ, 1990). Затемнению текста могли способствовать неточные переводы с осетинского на русский язык (Миндзаев М.А. Трудные места в осетинском нартовском эпосе// https: //www.nartosetia.ru). Что согласуется с мнением лингвистов: текст перевода не может быть абсолютно эквивалентным тексту подлинника (Кудзоева А. Ф. Синтаксические проблемы перевода нартоведения в XXI веке). Свою лепту в появление туманных мест могла внести архаичность эпоса.

По мнению Е.И. Крупнова, общекавказский нартский эпос начал формироваться в I тысячелетии до н.э. Сказители новейшего времени уже не понимали смысл сказаний из первых циклов, но добросовестно передавали по эстафете, внося еще большую путаницу. Другую причину обусловили "сложность процесса формирования нартовского эпоса и пестрота и разнообразие тех этнических групп, которые оказали влияние на его хотя бы внешнее оформление" (Абаев В. И. Избранные труды. Религия. Фольклор. Литература. – Владикавказ, 1990.C.56). Осетинский нартовский эпос создавался на протяжении 2000 лет скифами, сарматами, аланами и осетинами позднего Средневековья. О творцах сказаний всегда шли и будут идти споры, однако патриарх осетинской этнологии Л.А. Чибиров с помощью новых аргументов внес ясность и еще раз подтвердил скифо-аланскую основу нартовских сказаний, считая другие концепции несостоятельными. С учетом сказанного было бы естественным полагать, что борьба культур различных этнических групп и смешение стилей в рамках единого повествования не могли не сказаться на появлении сказаний с затемненным смыслом. И, наконец, невольно затемнял смысл такой литературный прием, как недосказ за счет умолчания. К нему прибегали по различным мотивам. Например, предоставляя возможность слушателю догадаться о сути дела или для большего драматического эффекта не проговаривая нужное слово. Умолчание и эвфемизмы использовались в сценах эротического содержания. Эти примеры умолчания, пусть невнятно и мельком, но все же в трудах упоминаются, в отличие от того, что осталось без внимания. Сказители всех времен и народов не обременяли себя объяснениями сложных для понимания вопросов бытия, особенно связанных с жизнью и смертью эпических героев, течением болезней, непредсказуемости прогноза и т. д. По той причине что не знали ответы на вопросы, ибо таким был уровень знаний того времени. С учетом вышесказанного рассмотрим сюжеты, которые имеют явный медицинский подтекст, но еще не получили должного объяснения.

Для осетинской эпической традиции характерно чудесное или божественное происхождение. Вспомним обстоятельства рождения Сослана и Батраза. На берегу широкой реки Шатана стирала белье. Отойдем немного в сторону: откуда в Осетии "широкая река", если не считать Терек возле Моздока после разливов? Но сюда осетины поселились не ранее конца XVIII века. Следовательно, творцы эпоса имели в виду не эту территорию нынешней Осетии, а другой ареал своего проживания, коим, по мнению историков, являлось Предкавказье с бескрайними равнинами и могучими реками... Закончила Шатана стирку, разделась и вошла в воду. А на другом берегу пас стадо молодой пастух. Красива была Шатана, сверкало на солнце ее белое тело… пастух в изнеможении опустился на камень. Шатана через положенное время (пример классического табуирования!) "попросила кузнеца Курдалагона разбить… молотом камень. Только раз ударил молотом Курдалагон, треснул камень – и вынули оттуда новорожденного младенца" (Сказания о нартах. Перевод с осетинского Ю.Н. Либединского. С вводной статьей В. И. Абаева. М, "Советская Россия", 1978). По мнению чеченских нартоведов, рожденный из камня и закалившийся в огне булатный младенец олицетворяет собой рождение металлургии (Эдильханова С.Ш., Алиева Р.Р. Нартский эпос как памятник духовной культуры народов Северного Кавказа. 2023). Это мнение согласуется с открытием археолога А.П. Мошинского в Донифарсе древнейшего и крупнейшего на Северном Кавказе центра металлургии (Мошинский А.П. Древности Горной Дигории VII–IV вв. до н.э. Москва, 2006 г.) Если воспользоваться параллелями, то время появления центра металлургии можно соотнести к времени формирования нартовского эпоса.

Новорожденного Батраза Шатана извлекла из спины Хамыца, разрезав на его спине горб. Для чего творцам эпоса понадобилось столь сложное объяснение акта деторождения? Возможно, догадывались, что женщины пусть и богини (существует и такая точка зрения, что нарты являлись земными воплощениями богов), не могли родить естественным способом крупных младенцев. Для их появления на свет необходимо было хирургическое вмешательство. По мнению Ж. Дюмезиля, эпос аллегорически отразил в виде разрезов камня и горба способы разрешения трудных родов посредством кесарева сечения. В словаре Ф.М. Таказова указано: "Танкъартт фауун1. мед. "кесарево сечение" (Таказов Ф.М. Дигорско-русский и русско-дигорский словарь. Владикавказ. 2001. С. 526). Это словосочетание имеет под собой прочную основу, так, у В.И. Абаева "тан" – нижняя часть живота (Абаев В.И. ИЭСОЯ.Т.1.С.403), а къарт(т) – кусок, разрез (Абаев В.И. ИЭСОЯ. Т.1. С.629). В словаре Т.И. Кокоева разрез (лат.-Incisio), хирургическое рассечение мягких тканей… (Кокоев Т.И. Русско-осетинский энциклопедический словарь по естествознанию и медицине. Неологизмы и система терминов. Владикавказ. 2016.С.322). Словосочетание "танкъартт" в других словарях не встречается и его можно считать семантически безупречным неологизмом, удачно отразившим прогресс медицины.

Аналогии в "Нартиаде" строятся на допущении: все, что имелось у осетин, могло иметь место и у их мифических предков в лице нартов, включая операцию кесарева сечения. Однако письменные и устные источники умалчивают о возможности осуществления операций на Северном Кавказе на брюшной полости до прихода научной медицины. В доасептическую эпоху любая попытка полостного вмешательства оканчивалась смертью от кровотечения, шока, сепсиса и перитонита. Следовательно, если этого не было у осетин, то не могло быть и у нартов. По мнению Ф.М. Таказова, несмотря на самобытность нартовского эпоса, большинство мотивов в нем имеет типологические схождения в фольклоре и мифологии многих народов мира. Подтверждением чему может послужить аналогия со скандинавским мифом: "Королева все больше отчаивалась. Проносив ребенка шесть лет, она взмолила вырезать его из своей утробы. Огромного новорожденного назвали Вельсунгом; прежде чем мать умерла, он успел поцеловать ее в щеку" (Биркетт Т. Скандинавские мифы и легенды. М., Колибри. 2023. С. 142). Просьба королевы была исполнена, но после операции она умерла. С учетом скоропостижности, вероятнее всего, от кровопотери и шока. Осознание этого непреложного факта, а именно невозможности осуществления хирургического вмешательства на брюшной полости в доасептическую эпоху, и вызвало к жизни табу на извлечение плода из тела матери. Следовательно, словосочетание "танкъæртт" применительно лишь к новейшему времени, когда операция стала возможной и даже рутинной. Эпос лишь озвучил вековую мечту о безопасных родах.

Несколько слов об обряде инициации (закаливания) у Сослана и Батраза, который в обоих случаях завершился неудачей. Судя по тональности повествования, это обстоятельство ничуть не волновало творцов эпоса. Можно даже заподозрить, что неудачный дебют ими был "запланирован" в качестве непременного условия для завершения полного цикла превращений главных героев. Не ошибемся, если предположим, что к времени формирования самого древнего – скифо-кобанского ядра эпоса (рубеж новой эры) – обряд инициации (закаливания) начал только формироваться и еще не обрел устойчивые формы в виде законченного ритуала. Инициация (испытание с целью проверить готовность юноши к взрослой жизни) считалась жизненно важной церемонией и должна была вершиться в глубокой тайне. Между тем что мы видим: "Сырдон, сын Гетага, которого недаром зовут злом нартов, наперед подумал обо всем и, пробежав мимо, сказал: "Испытать бы страданья вам, нартские люди! Вы только поглядите, что он делает! Знает, для кого готовит ладью, а долбит ее на четыре пальца длиннее". Рассмотрим монолог пристальнее. Любопытно, каким образом Сырдон "наперед подумал"? Или почему Ахсартаггата позволили родовому врагу "пробегать мимо" и лезть с непрошенными советами? Оставим два первых вопроса без ответа, поскольку сказочные мотивы не поддаются логике. Заслуживает внимания оговорка Сырдона: почему корыто назвал ладьей? Ведь в сказаниях нет ничего лишнего, и каждое слово имеет значение. Для того чтобы понять смысл оговорки, обратимся к аналогиям. Долгое время исследователи не могли объяснить происхождение ладей (лодок) в "Городке мертвых" в Даргавсе. Откуда они в Осетии, не имеющей полноводных рек и морей? И почему находятся только в местах погребений? Лишь в последнее время среди части исследователей возобладало мнение о том, что в соответствии с верованиями древних людей небольшие ладьи с припасами должны помогать мертвым преодолевать непростой путь в царство мертвых, где царит бог Барастыр. Здесь проглядывается очевидная аналогия с древнегреческим мифом. В соответствии с ним лодочник реки Стикс Харон перевозит на своей лодке (ладье) через реку в подземный мир умершие души. Неужто Сырдон имел в виду путешествие Сослана в загробный мир? Если это так, то он далеко смотрел вперед. Упоминание в сказании ладей как артефактов невообразимо древних времен невольно наводит на мысль о времени формирования представлений о путешествии в подземный мир. Не исключено, что они сформировались тогда, когда генетические предки осетин в лице аланов жили на обширных территориях Предкавказья с большими реками и выходом к морю.

Вернемся к корыту. Почему ошибся Курдалагон? Все же он был небожителем, приближенным к богам. Какие бы сомнение и неуверенность в себе ни заронили в него слова Сырдона, он не мог ошибиться в расчетах. Дело в том, что контактное измерение тела человека еще до недавнего времени являлось табу. В литературе по осетинской мифологии, включая и сборники по нартоведению последних лет, мы не нашли ссылки на существование подобного табу. Она нашлась в мифологии коми/зырян. У этого народа до настоящего времени сохраняется запрет на измерение размеров тела живого человека, поскольку считается, что оно может привести к болезни или порче. Измерение тела ребенка его сглазит, он заболеет и перестанет расти (Шарапов В.Э. Традиционная культура народов европейского северо-востока России// ethnokomi. ru›folk/ myth /209.htm). Наверное, и Курдалагон знал запрет на измерение и поэтому долбил корыто по росту Сослана с учетом своего глазомера. У людей того времени глазомер был изумительно точным. Даже одежду женщины шили по глазомеру или тени человека. Тут невозможно сбиться со счета, так как результаты замера "вложены" в головной мозг. Тем не менее Курдалагон ошибся. Наши сомнения отпадут сами собой, если вспомнить, что Сырдон был колдуном и мог "отвести глаза" Курдалагону. Тот под воздействием внушения и гипноза исполнил требуемое. Но как мог ошибиться, будучи сам сильным колдуном Сослан, влезая в короткое корыто и хорошо представляя себе последствия нарушения магического ритуала? В сказании "Как Сослан женился на Бедохе" говорится, что у него были разные зрачки (гетерохромия). Таких людей называли "детьми ведьмы" и винили в сглазе и порче. Сослан представлялся врагам в разных обличьях, следовательно, был оборотнем. Почему же он безропотно влез в корыто? Самое простое объяснение и здесь на виду. К моменту инициации Сослан был еще совсем юным. Ему было еще далеко до обретения могущества, включая магические способности. Да и кто спрашивает мнение у испытуемого?

Но почему устроители обряда – родовые старейшины, видя, что обряд не задался с самого начала, не отменили его? Вероятнее всего, по той причине, что механизм грандиозного по объему, вовлеченности в него лиц и сложного по исполнению действа был уже запущен, и остановить его было нельзя. Да и надеялись на то, что все обойдется. Как видим, не обошлось. Печальный финал противоборства Сослана с Сырдоном – тому доказательство. Сослан в магическом отношении оказался слабее Сырдона. Это мнение вызвало возражение знатоков "Нартиады" тем, что упускается из виду условность эпического жанра и прямолинейно проводятся аналогии, а главное – умаляется роль Сослана. Непонятно, в чем видится умаление, если в эпосе совершенно ясно говорится, что сильнее мага и колдуна Сырдона была одна лишь Шатана. Правда, в одном из вариантов сказаний указано, что самыми сильными магами были Ацата (а из них – старый Аца) как представители жреческой касты, общавшиеся с богом и небожителями ближе всех. Удивляет безнаказанность Сырдона. Он раз за разом творит зло, а нарты на все закрывают глаза. В чем дело?

"А что тут такого? – пожал плечами в беседе с автором этих строк Л.А. Чибиров. – Люди всегда боялись колдунов".

Эпизод с коленями, которых не покрыло в корыте волчье молоко и они остались незакаленными, мягкими и уязвимыми, намекает на характер болезни. Не исключено, что истинной причиной уязвимости и гибели Сослана послужил ревматизм, давший осложнение на сердце. Подтверждение гипотезы о хронической болезни Сослана можно найти в финальных сценах. После того как колесо Балсага отсекло Сослану ноги, он умер не сразу, а продолжительное время пребывал в склепе. Этот промежуток времени, вероятно, и составлял период болезни Сослана. Думается, что эта гипотеза при всей своей уязвимости может послужить отправной точкой для будущих исследований.

Тайной окутаны жизнь и смерть Батраза: "Я выпил ронг, отравленный злодеем, змеиный яд хочу запить скорее". Мы чуть не упустили из виду склонность стихотворного жанра к метафорам, которые не в ладах с логикой. А также склонность к недоговоренностям и абстракциям, то есть налицо еще один источник появления туманных текстов. На первый взгляд, сказитель забыл, что Батраз был бессмертным. Но отчего тогда он умер? После обряда инициации (закаливания) у него остался незакаленным небольшой кусочек тонкой кишки. В последний этап своей жизни главный герой "Нартиады", доселе безупречный Батраз, мстя за отца Хамыца и подстрекаемый Сырдоном, сделался всеобщим врагом. Небожители и простые нарты хором молили Господа помочь им избавиться от Батраза. И Он был вынужден пожертвовать своим любимцем в пользу всего остального мира. По Его воле Солнце наслало такую жару, что кусочек незакаленной кишки сгорел, и Батраз умер. Если поискать более прозаичную причину, то его гибель от незакаленной кишки – не более чем метафора, считает этнолог Джульетта Тменова. Причиной смерти мог послужить аппендицит (Тменова Дж. О некоторых заболеваниях людей в древности//Ритмы истории. Вып. 1,2.2004). Гипотеза неожиданная и правдоподобная, однако перечень болезней, способных вызвать такое фатальное осложнение, как перитонит, не ограничивается одним аппендицитом. Тем более что червеобразный отросток, или аппендикс, располагается в толстой, а не в тонкой, кишке (как указано в сказании). Финальные сцены будто выводила рука врача, настолько точно они соответствуют картине разлитого гнойного перитонита. Это множество болезней и может послужить аллюзией незакаленной кишке.

Сравнение двух эпосов – "Илиады" и "Нартиады" – показывает в отдельных сюжетных линиях поразительное сходство, что не исключает существование когда-то единой греко-кавказской цивилизации. Пример аналогии в обоих эпосах подают ладьи в подземный мир и ранения в пятку и смерть от них Ахиллеса и безымянного нарта. Но в чем проявилась уязвимость пятки, в источниках не указывается. Если взглянуть на ситуацию глазами врача, то многое может проясниться. В пятке нет крупных кровеносных сосудов, поэтому нельзя умереть от кровотечения. Если только не допустить возможность существования у обоих эпических героев такого редкого наследственного заболевания, как гемофилия, грозившего в первобытные времена, когда не было средств лечения, даже от небольшого кровотечения смертью. Но тогда люди с этой патологией не доживали до взрослого возраста. Следовательно, и это предположение можно исключить. В пятке нет крупных нервных стволов, следовательно, нельзя погибнуть от шока.

Нигде не говорится, что стрелы были отравленными, значит, смерть от ранения в пятку Ахиллеса и маленького нарта представляется необъяснимой. В поисках более или менее правдоподобного объяснения этого непонятного явления просмотрены источники. И как нам показалось, таковое отыскалось в словаре Федара Таказова. Это древнее слово "дорхунд" (буквально "откушенный камнем") – вызванный камнем натоптыш пятки, антонов огонь, гангрена. Не исключено, что Ахилл и маленький нарт умерли от гангрены, вызванной ранениями пяток. Вполне реальное осложнение, грозившее в доасептический период гибелью. Но и в этой гипотезе концы не сходятся с концами, так как временные рамки здесь не совмещаются. От гангрены так быстро, как это происходило в эпосах, не умирают. С сухой гангреной можно жить годами, чего нельзя сказать о мокрой форме. Но и при ней люди живут дни и даже недели, чего нет в эпосе. Вероятнее всего, сказители не захотели снижать пафос повествования и "облагородили" уход из жизни любимых героев.

Нет сомнений в том, что пытливые умы рано или поздно расшифруют эти и другие тексты с затемненным смыслом. И тогда жизнь древних обитателей Кавказа в каких-то отдельных ее проявлениях станет для нас более близкой и понятной.

ОБ АВТОРЕ. Владимир Олисаев – известный в республике врач-онколог. Помимо профессиональной деятельности Владимир Георгиевич занимается вопросами истории нетрадиционной медицины, ее различными аспектами. В последние годы его заинтересовала этиология – история происхождения болезней на примере древних сказаний. Он обратил внимание на то, что некоторые сюжеты нартовского эпоса имеют явный медицинский аспект.

Возможно, кому-то его точка зрения покажется недостаточно убедительной, однако она представляется интересной, поскольку загадочный и глубокий мир древних нартов, отраженный в народном эпосе, приковывал и еще долго будет притягивать к себе внимание людей, желающих расшифровать скрытые в нем смыслы.