СУДЬБЫ ЗАЛОЖНИКОВ

По странной иронии пострадавшие и чудом выжившие среди взрывов и ураганного огня Гуриевы живут на улице Мира. С Надеждой Ильиничной мы встречались по несколько раз в год то в старой школе, то в новой, так и не получившей номер, то на мемориальном кладбище, где покоятся ее Борик и Верочка…

А вот с Иришкой, как зовет ее мама, мы не виделись очень давно, потому что, окончив школу, она поступила в Московский педагогический госуниверситет. Тем не менее мы сразу же узнаем друг друга, только теперь она стала статной молодой женщиной.

Усаживаемся на кухне, где впервые записывали интервью двадцать лет назад. Ощущение, что и не расходились! Конечно, в первую очередь меня интересуют перемены в жизни Ирочки.

После теракта ее главной проблемой со здоровьем был застрявший осколок, мешавший нормально жить. Спрашиваю: "Удалили?"

– Нет, никто не берется! – расстроено отвечает Иришка. – Слишком близко к позвоночнику, боятся!

Но зато другие новости намного лучше. Она получила степень бакалавра логопеда-дефектолога, но после одного педуниверситета окончила еще один и стала магистром деятельностных образовательных практик.

Поработала в одной школе, обучала учителей других школ, в том числе далеких уральских, новым методикам преподавания и работы с детьми с ограниченным здоровьем.

При этом с пяти лет занимается вязанием одежды, и недавно детское хобби переросло в небольшой бизнес. Свои изделия Ира продает на своем сайте.

Спрашиваю, как она все успевает?

– Вязание для меня не просто развлечение или бизнес, – серьезно отвечает Иришка. – Это помогает мне отвлекаться от мыслей о пережитом в теракте. Парадоксально, но чем старше я становлюсь, тем больше меня мучают воспоминания, тем лучше осознается и острее воспринимается происходившее в спортзале и потом.

И такая проблема почти у всех моих сверстников, поэтому мы стали чаще общаться вживую и в нашем чате. Мы понимаем, что нам надо выговориться!

Надо сказать, что и в восемь лет Иришка вела себя с надоедливыми журналистами не как дети ее возраста. Была задумчивой, мало и серьезно говорила. И только теперь сама поняла причину такого состояния.

– Два года назад у меня возникла огромная потребность выговориться и разобраться в происшедшем, – признается Иринка. – Кроме того, я поняла, что люди стали забывать теракт, и я начала записывать видео со своими воспоминаниями на телефон. Я делала это через душевную боль, слезы, заново переживая те страшные три дня, но в которых были и теплые моменты общения детей и взрослых…

Потом я долго монтировала воспоминания и к очередной годовщине трагедии в прошлом году разместила трехчасовой ролик на своем канале в "Ютубе".

Реакция на него последовала бурная, но среди отзывов были и глупости, и даже оскорбления, поэтому я закрыла комментарии. Но мне продолжали слать благодарные отклики на личную почту.

Наш разговор молча слушает Надежда Ильинична, глядя на взрослую и разумную дочь. Чувствуется, что она гордится ею, но продолжает переживать, как за малое дитя. Лишь изредка мама репликами вклинивается в монолог дочери, когда уже не может сдержать эмоции.

На рассказ Иры о том, как она слезами писала собственное интервью, Надежда Ильинична отреагировала: "А я так книжку пишу!" Ну а Иришка продолжает:

– Посмотрев мои воспоминания, выговориться захотели и мои близкие друзья Аня Цалоева и Камболат Баев. Они тоже живут и работают в Москве, оба выбрали самую мирную профессию – врача.

Я уже записала их, сейчас монтирую и размещу на своем "Ютуб"-канале к 20-летию трагедии. Этот проект я назвала так: "Три дня" и хочу продолжать записывать правдивые воспоминания заложников.

Чтобы понять значение этой работы, достаточно сказать, что интервью Ани стало первым за все 20 лет после теракта!

Вот так эстафета памяти о великой трагедии Беслана и великом подвиге его взрослых и юных жителей переходит из рук седеющих родителей в руки их повзрослевших детей. Общие воспоминания связывают их, как нить, из которой Ирина Гуриева вяжет красивые вещи.

Кстати, она думает и о том, чтобы одна из линеек ее продукции каким-то образом напоминала о трагедии Беслана. Возможно, на ней появится ангел погибшей в теракте школьницы Азы Гумецовой, ставший символом 20-летия страшных событий.

Ира, Аня, Камболат и еще сотни детей прошли через теракт, поэтому закономерно, что он навсегда остался в их памяти. Но как сделать так, чтобы не стирался из памяти будущих поколений россиян, чтобы сбылись слова Роберта Рождественского: "Через века, через года помните о тех, кто уже не придет никогда!"?..

– Еще не случилась масштабная трагедия, еще почти все заложники были живы и надеялись на лучшее, а я уже тогда решила для себя, что все происходящее должно быть увековечено, – вступает в разговор Надежда Ильинична.

6 сентября я похоронила Борю и Веру, а 7-го уже была на пепелище школы и собирала все, что было нашей прежней жизнью и ставшее нашей историей. Я понимала ценность всего этого не только для меня лично, но и для истории.

Целый год огромное количество вещей хранилось у меня, пока коллектив и ученики школы не обрели новый дом, через дорогу. В новой школе было так просторно, что вопрос создания музея даже не стоял, и все, что я хранила, нашло в нем свое законное место.

Меня поддержал весь коллектив и активно включился в сохранение памяти о погибших заложниках и их спасителях. В фойе в их честь создан уголок "В памяти навечно" с фамилиями сотрудников и учеников школы, портретами погибших спецназовцев и сотрудников МЧС.

Также у нас девять экспозиционных залов. Четыре из них – "Славы", "Памяти", "Знаменный" и "Истории школы" хранят не только предметы из разрушенной школы, но и личные вещи спецназовцев "Альфы" и "Вымпела".

С первых дней работы школы в ней были созданы классы, носящие имена и фамилии героев-спецназовцев. Сегодня их число выросло до 30, и это не формальность. Ученики знают все о погибших героях, дружат с их родными, а те постоянно приезжают в школу из разных концов страны.

Эти отношения поддерживают родных, потерявших своих чад, мужей, отцов, а они продолжают жить в благодарной памяти спасенных ими детей и взрослых.

Единственное, чего мы не добились за эти 20 лет – сохранения школы № 1 живой, возвращения нашего номера. В нарушение закона об образовании у нас вообще нет номера! Это не только моральная несправедливость, но и осложняет жизнь выпускников, получающих свидетельство об окончании непонятного безномерного учебного заведения.

Впрочем, и мы сами, и в народе нас по-прежнему называют и первой школой, и первой гимназией и обязательно добавляют: "Имени героев спецназа"…

Покойный глава республики Тамерлан Агузаров преобразовал нашу школу в Гимназию № 1 имени героев спецназа в 2016 году, но подписанный приказ повис в воздухе. Стыдно и больно смотреть в глаза семьям погибших воинов, их боевых друзей и наших ребят!

Сегодня, два десятилетия спустя после теракта, светлые головы наконец-то додумались открыть музей его жертв в самóй бывшей школе и даже пошли дальше. Там создан центр по противодействию терроризму.

– Действия эти правильные, но очень-очень запоздалые! – сокрушается Надежда Ильинична. – В 1990-е – начале 2000-х в нашей Осетии произошло более двух десятков терактов! Какие еще поводы нужны, чтобы увековечить память каждого из их жертв в назидание живущим и всем следующим поколениям?! А ведь забыть – значит предать!

Вот почему в нашей школе стараются сохранить не просто знание о бесланской трагедии, а мельчайшие ее детали, каждую минуту! И знаете, что интересно: даже десятилетия спустя открывается новая информация.

Лет шесть назад я случайно познакомилась в Интернете с супругой Александра Богомолова. Это имя мне было знакомо, а когда она сказала, что ее муж был в Беслане – все срослось! Иришка нашла в Интернете фотографию Александра и узнала своего спасителя. Вглядываясь в его лицо, сказала: "Это он!"

После взрыва в спортзале террористы находили в нем живых и способных двигаться и гнали их перед собой по коридорам школы. В число таких заложников попали и мы с Иришкой.

Нелюди прикрывались израненными и обессиленными детьми, женщинами и стариками от пуль наших спецназовцев. Так нас загнали в столовую. Здесь тоже шел бой, но бойцы проделали выход через окно и стали эвакуировать заложников.

Иришку подхватил с подоконника и вынес на улицу какой-то высокий, сильный военный. В панике за секунды невозможно было ни хорошо разглядеть, ни запомнить этого разгоряченного боем человека в копоти и камуфляже, но у нас на всю жизнь сложился его некий образ.

И именно поэтому много лет спустя она узнала его на фотографии в той самой военной форме. Им оказался Герой России полковник Александр Богомолов. Выяснилось, что Ирочка даже жила рядом с ним в Москве, но встретиться и поблагодарить его за свои жизни нам так и не довелось.

Герой "Норд-оста" и Беслана погиб в 2016 году в Ингушетии. Тем не менее мы вышли на его семью и поддерживаем дружеские связи. Так их родной человек продолжает жить в памяти спасенных им людей.

Иришка живет в Москве, но никогда не пропускает 1 сентября в Беслане.

– Когда я устраивалась на работу в московскую школу, предупредила руководство, что в первые дни учебного года буду отсутствовать, – рассказывает Ира. – Узнав, что я из Беслана, никто не стал возражать.

Приезжая сюда, я встречаюсь со всеми, кто выжил в теракте. Вечерами мы сидим в нашей бывшей школе, вспоминаем жизнь до и после теракта, рассказываем о новостях...

Вместе нам становится легче, а обсуждение пережитого облегчает груз воспоминаний и помогает понемногу уходить от страшных картин прошлого…

Приезд Иришки стал для меня приятным сюрпризом и как для журналиста, и как для человека. История ее жизни за последние 20 лет значительно обогатила содержание нашей беседы втроем. А как человек я порадовался тому, что второклассница "мгновенно" превратилась в зрелого и неравнодушного человека, ведь в моей памяти все эти десятилетия она оставалась смешной малышкой.