На снимке слева направо: Иван, брат Миши – Роман, его сын Алексей и жена Светлана, дочери Михаила Елена и Татьяна, жена Инна, Михаил; сидят: Алена и Зинаида.

При поступлении в университет Миша Гутник на отлично написал сочинение на осетинском языке, но завалил экзамен по русскому. Этот анекдотичный случай заинтересовал ректора СОГУ Ахсарбека Галазова, и он потребовал неудачливого абитуриента к себе.

Выяснилось, что Миша – выпускник Зильгинской школы, что будучи русским считает своим родным языком осетинский, что еще в начальных классах писал на нем стихи, которые печатались в районной газете и детском журнале "Ногдзау". Рассказал, что несколько лет сотрудничает с осетинской редакцией республиканского радио, что мечтает стать журналистом.

Через год Миша Гутник стал студентом факультета осетинской филологии и журналистики. А отрывок из его сочинения на тему любви к осетинскому языку Ахсарбек Галазов использовал в одном из своих научных очерков.

…Гутники обосновались в Зильги в начале 30-х. Уехали из Харьковской области Украины, спасаясь от голода. Большую семью, в которой без "Отче наш" не садились за стол, приняли и полюбили в этом исконно мусульманском селе. Дети быстро овладели осетинским языком, а старшие приняли жизненный уклад односельчан, с уважением относились к местным обычаям и традициям.

После войны в отцовском доме остался Иван Гутник, который женился на казачке из Прохладного – Зинаиде Варфоломеевой. Мише было шестнадцать, когда в семье случился кризис: Зинаиду потянуло на родину, поближе к своим. Глава семьи и двое сыновей – Роман и Миша – были категорически против переезда. "Сама-то ты там еще сможешь?" – спросил жену Иван.

И Гутники остались в Зильги.

Кувшин с отбитой ручкой

…В школе Мишу любили. Драчуном он не был, хотя ростом и силой Бог не обидел. Но были в нем другие достоинства – Миша был миротворцем, дипломатом и хорошим организатором. Уважали его и за то, что лучше всех знал осетинскую литературу, читал на утренниках и литературных вечерах стихи своих любимых поэтов – Коста Хетагурова и Мухарбека Кочисова – поэта из села Ольгинского, погибшего на фронте.

Преподаватель осетинского языка и литературы Муслимат Казбековна Даурова удивлялась, когда видела в его руках журнал "Мах дуг" ("Наша эпоха") или книгу Бекжа Каргиева "Осетинские обычаи". Интересовало Мишу все: и история Осетии, и Нартский эпос, но больше всего – обычаи и традиции осетин.

Муслимат Казбековну увлечение Миши забавляло, и если в конце урока оставалось время, она могла сказать: "Расскажи-ка Миша, как в старину в Осетии мирили кровников?"

Параллельно с учебой проходил Миша и другую школу. Свадьба или похороны у соседей или в доме у кого-то из одноклассников – он всегда был активным участником. Именно там постигал Миша тонкие нюансы древней науки "агъдау" – свода законов, которыми регулируется внутренняя жизнь осетинского общества.

Когда у соседей Козыревых случались гости, глава семьи Татари требовал к себе шестнадцатилетнего Мишу и, всучив ему глиняный кувшин с аракой, ставил уырдыглаууаг – прислуживать гостям. Ручка у кувшина была отбита, и сосуд приходилось держать за горлышко. Наливать из него было неудобно, но Миша не тяготился этими обязанностями, внимательно прислушиваясь к застольным беседам. Сколько сказаний и легенд, сколько преданий и фронтовых воспоминаний довелось ему услышать! В те годы еще живы были старики, которые знали Афако Фидарова, вспоминали его рассказы о жизни в Персии, о том, как он спас шаха одной из провинций, о том, как сражались осетины на войне Дунайской.

Тот кувшин с отбитой ручкой Миша выпросил у соседей и хранит его по сегодняшний день.

Костюм для жениха

Еще в старших классах Мишу привлекла к работе на радио руководитель осетинской редакции Победа Бутаева. Победа сама родом из села Зильги (родилась 9 мая 1945 года, отсюда и имя), хорошо знала семью Гутников.

Здесь, на радио, Миша сделал первые шаги в журналистике. Сотрудничество продолжалось и в годы учебы Миши в университете. Теперь он принимал участие и в телевизионных передачах – Ахсарбеку Галазову очень нравилось, когда Миша читал стихи его любимого поэта Мухарбека Кочисова.

Потом была служба в армии, проблемы со здоровьем, снова работа на радио, где он встретил свою будущую жену Инну Таланову. А через год девушку, выросшую в центре Тбилиси, единственную дочь родителей, которые не хотели отпускать ее так далеко от дома, привезли в Зильги, в дом с печным отоплением, с колодцем во дворе и с огородом в 40 соток.

Венчались молодые в церкви. Гутники долго искали костюм для жениха – было начало 90-х. С трудом, благодаря соседям и знакомым, достали и костюм, и несколько ящиков шампанского и водки, и продукты для свадебного стола.

За перевалом свадьба была грузинской, а здесь – осетинской. Соседи Гутников пекли пироги, варили пиво, встречали гостей. Невесту в роскошном наряде от лучшего в Тбилиси портного подвели, как полагается, к сидевшим за длинным столом старейшинам. Молодую благословили, ввели в дом, поставили в угол, как требует обычай. Только когда разошлись старшие, молодых посадили за общий стол с молодежью.

Невестка быстро привыкла к сельскому укладу жизни. Она уже не удивлялась, когда в разгар их работы в огороде соседка Ладинка Батагова, взобравшись по небольшой лесенке на каменную ограду между участками, кричала: "Миша, возьми пирог, поешьте, пока горячий".

Через год родилась Аленушка, и свекровь Инны – Зинаида, которая мечтала о дочери, не могла нарадоваться на внучку. А еще через год появилась двойня – Лена и Татьяна.

Именно в этот период исполнилась главная мечта Миши: Дамир Дауров, редактор районной газеты "Жизнь Правобережья", пригласил его на работу в редакцию. Работал Миша корректором, потом литературным сотрудником, ответственным секретарем.

Это было время линотипного набора и металлических гранок.

В заголовочных кассах не хватало букв. Миша шел в типографию, засучив рукава становился рядом с верстальщицей, сам набирал заголовки, делал правку, выбивая шилом упрямые металлические строчки и вставляя новые.

Когда одной из первых Правобережная редакция приобрела компьютеры, Михаил обучился новой профессии – компьютерной верстке. На смену тяжелым и грязным типографским будням пришла новая фантастическая реальность.

А в 2002-м Михаилу предложили возглавить районный исполком партии "Единая Россия". С журналистикой пришлось распрощаться.

Новые ветви фамильного древа

Долгожданный сын родился через четыре дня после смерти отца Миши – Ивана. Выбирать имя новорожденному не пришлось – ему дали имя деда.

Похороны отца были многочисленными – Иван оставил в Зильги добрую память о себе и хороших сыновей.

Самыми тяжелыми были перестроечные годы. Денег катастрофически не хватало. Выручало то, что жили большой семьей – мама, старший брат с женой и сыном, Миша с Инной и их четверо детей. Выручал огород, держали корову и прочую живность. Но со временем встал вопрос о том, что одному из братьев надо приобретать жилье. "Частный дом требует много времени, – сказала сыну Зинаида, – а у тебя, Миша, его нет. Вам нужна квартира".

Миша с Инной приобрели квартиру в Беслане. Выплаты по ипотечному кредиту вдвое превышали месячную зарплату Михаила. И он решил заняться бизнесом.

Дети выросли. Алена и Лена окончили Московский институт предпринимательства и права, Таня – факультет менеджмента пединститута.

Сын Иван совмещает работу с учебой в Санкт– Петербургском технологическом институте. На летних каникулах приезжает домой и большую часть времени проводит в Зильги.

Родовое древо Гутников тесно переплелось с ветвями осетинских фамилий. Алена замужем за Ацамазом Рамоновым, а Татьяна – за Черменом Торчиновым. В семьях по двое детей, старшие уже школьники.

Умение жить в большой семье, преодолевать трудности – этой наукой вполне владеет и делится со своими девочками Инна, верная спутница жизни Михаила.

Тесную связь поддерживает Миша и со своими одноклассниками. В следующем году они отметят 40-летний юбилей со дня окончания школы. Миша – один из организаторов будущего мероприятия.

…В 50-квартирном доме по улице Суворова, в котором живут Гутники, Михаил один из двоих старших, без которых не обходится ни одно общее мероприятие. Если все обязанности по организации свадьбы или похорон берет на себя Михаил, второй – Владимир Базаев, занимается гостями, ведет застолье. Если распоряжается Владимир – старший за столом Михаил. (Кстати, Миша на свадьбе его сына был къухылхёцёг– шафер, лицо, наделенное на свадьбе большими полномочиями).

Как-то один из гостей решил его поправить: "У нас, в Мизуре, гостя сажают за стол вторым старшим. А вы меня посадили третьим". На что дипломатичный Михаил мягко возразил: "Когда мы приедем в Мизур, будем придерживаться ваших правил. А у нас в Беслане немного по-другому".

Как к тонкому знатоку осетинского агъдау, к Михаилу часто обращаются за советом. Позвонил знакомый: "Я в гостях у родственников, здесь спорят: какую часть жертвенного животного следует класть на три пирога второго старшего?" "Конечно, три ребра, – подсказывает Миша. – А третьему – шашлык".

Каждый год в благословенный для осетин праздник Джеоргуыба в доме Михаила собираются друзья и соседи. Чтобы вознести молитвы Всевышнему и святому Уастырджи, просить покровительства тем, кто с оружием в руках защищает интересы Родины.

Как глава большого семейства, Миша мечтает о том дне, когда завершится специальная военная операция, когда мужчины вернутся к своим очагам и в стране воцарится мир.