После чудовищного теракта 22 марта 2024 года в ТЦ "Крокус-сити" в Красногорске, унесшего жизни 145 человек, вновь от многочисленных публичных и должностных лиц, политических партий стали звучать призывы об отмене моратория на применение смертной казни в России.

В республиканской газете "Северная Осетия" от 7 августа 2024 года вышла статья профессора А.М. Цалиева "Шестая заповедь", в которой автор, обобщая предшествующий опыт и апеллируя к мнению известных юристов, исторических деятелей прошлого, политиков и должностных лиц, высказывает свою позицию за сохранение смертной казни и ее реальное исполнение. Цалиев А.М. оспаривает саму законность введенного в России моратория на смертную казнь: "Отмечу также, что ни в Конституции РФ, ни в каком-либо ином законе РФ не предусматривается возможность объявления моратория на применение того или иного закона. Согласно Конституции РФ, действие отдельных положений или федерального закона в целом может быть отменено только посредством принятия другого закона. Решение подобных вопросов на основании подзаконного акта недопустимо в правовом государстве. Несмотря на это, наверное, в России вот уже несколько лет действующий нелегитимный мораторий, дезориентирующий суды и другие правоохранительные органы в борьбе с особо тяжкими преступлениями против жизни, не только не способствует, но, наоборот, мешает обеспечению законности и правопорядка. Такой мораторий не может рассматриваться как мера, исключающая вынесение смертных приговоров".

Конституция Российской Федерации определяет, что смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей (часть 2, статья 20).

Важнейшим положением данной конституционной нормы является формулировка "впредь до ее отмены", на наш взгляд, задавшей и задающей правовой, моральный вектор, направленный на отмену смертной казни в России.

Мораторий на применение смертной казни, как и его законность были подтверждены решениями Конституционного суда Российской Федерации, что не позволяет сегодня аргументированно оспаривать его наличие и, тем более, законность его утверждения.

Условие принятия решения судом с участием присяжных заседателей привело к принятию Постановления Конституционного суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" (далее – Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П), пунктом 5 резолютивной части которого предписано, что с момента вступления в силу данного Постановления Конституционного суда Российской Федерации и до введения в действие соответствующего федерального закона, обеспечивающего на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказание в виде смертной казни назначаться не может, независимо от того, рассматривается ли дело судом с участием присяжных заседателей или иным составом суда.

Как известно, суды с участием присяжных заседателей долгий период отсутствовали в России, а затем действовали на всей территории Российской Федерации, за исключением Чеченской Республики, где они должны были начать функционировать с 1 января 2010 года. Фактически первое заседание суда с участием присяжных заседателей там прошло 26 апреля 2010 года.

Последний приговор о смертной казни в России был приведен в исполнение в 1996 году. Таким образом с 1996 по 2010 годы, в течение почти 14 лет, смертная казнь в Российской Федерации не применялась. Как и до настоящего времени. Почти 29 лет.

В 2009 года, перед полным запуском судов с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации (включая Чеченскую Республику), Верховный суд Российской Федерации обратился в Конституционный суд Российской Федерации с просьбой о разъяснении предписания пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П, поскольку полагал, что оно может породить противоречивую правоприменительную практику по вопросу о возможности назначения наказания в виде смертной казни после введения судов с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации.

В Определении от 19 ноября 2009 года № 1344-О-Р "О разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" (далее – Определение Конституционного суда Российской Федерации от 19 ноября 2009 года №1344-О-П) Конституционный суд Российской Федерации разъяснил, в том числе, и следующее.

Конституционный суд Российской Федерации исходил прежде всего из необходимости обеспечения гражданам равного права на рассмотрение их дел судом с участием присяжных заседателей.

Из этого не следует, однако, отрицание необходимости учета других обстоятельств, в том числе, непосредственно не затронутых в постановлении тенденций в решении вопроса о смертной казни, связанных с международными обязательствами Российской Федерации в отношении моратория на применение смертной казни.

Конституционный суд исходит из взаимосвязи постановления с другими правовыми актами, в том числе с действующими в сфере международного права, нормами о неприменении смертной казни как вида наказания и международными договорами Российской Федерации, а также из динамики регулирования соответствующих правоотношений и тенденций в мировом сообществе, частью которого осознает себя Российская Федерация (преамбула Конституции Российской Федерации).

Также Конституционный суд Российской Федерации указывает на то, что в международном нормотворчестве существует устойчивая тенденция к отмене смертной казни. Свидетельством этой общемировой тенденции служат также принятые Генеральной Ассамблеей ООН резолюции 62/149 от 18 декабря 2007 года и 63/168 от 18 декабря 2008 года, призывающие государства – членов ООН ограничивать применение смертной казни и сокращать число преступлений, за совершение которых она может назначаться, а также ввести мораторий на приведение смертных приговоров в исполнение.

На странице республиканской газеты "Северная Осетия" профессору А.М. Цалиеву отчасти оппонирует, а больше соглашается доцент В. В. Каболов: "В конечном итоге только народ вправе решать данный вопрос, поскольку именно он согласно статье 3 Конституции Российской Федерации является единственным источником власти, а народ проголосовал за Конституцию Российской Федерации, предусматривающую смертную казнь. И от этого юридического факта ни одной ветви государственной власти – ни законодательной, ни исполнительной, ни судебной, включая все юридические и политические сообщества, никуда не деться".

Указанный аргумент, содержащийся в статьях А.М. Цалиева и В.В. Каболова, невозможно принять в силу того факта, что именно многонациональный народ Российской Федерации проголосовал за Конституцию Российской Федерации, утвердив временный характер смертной казни в России "…впредь, до ее отмены" (часть 2, статья 20), четко обозначив вектор дальнейшего развития конституционных положений, нацеленный на ее отмену.

Выраженное Российской Федерацией намерение установить мораторий на приведение в исполнение смертных приговоров и принять иные меры по отмене смертной казни было одним из существенных оснований для ее приглашения в Совет Европы.

Присоединившись к уставным документам Совета Европы, Российская Федерация тем самым подтвердила свои заверения и обязательства, на условиях исполнения которых состоялось ее приглашение в Совет Европы.

В соответствии со статьей 18 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года государство обязано воздерживаться от действий, которые лишили бы договор его объекта и цели.

Таким образом, в Российской Федерации на основе Конституции Российской Федерации и конкретизирующих ее правовых актов смертная казнь как наказание уже длительное время не назначается и не исполняется. В результате столь продолжительного по времени действия моратория на применение смертной казни, элементом правовой основы которого является Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П во взаимосвязи с другими его решениями, сформировались устойчивые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни и сложился легитимный конституционно-правовой режим, в рамках которого, с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни как исключительной меры наказания, носящей временный характер ("впредь до ее отмены") и допускаемой лишь в течение определенного переходного периода, т.е. на реализацию цели, закрепленной статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации.

Вышеизложенные позиции Конституционного суда Российской Федерации сохраняют свою юридическую силу и по сей день, несмотря на то что часть обстоятельств, при которых они принимались, утратила свою актуальность, как то, к примеру, вхождение Российской Федерации в Совет Европы и принятие ею на себя соответствующих международно-правовых обязательств.

А.М. Цалиев и В.В. Каболов в указанных статьях приводят в качестве аргументов позитивный опыт применения смертной казни в Советском Союзе. "По многочисленным просьбам трудящихся" ее восстановили 12 января 1950 года для "изменников Родины", шпионов, диверсантов. В последующие годы список тех, кого можно было казнить, значительно расширили, включив туда, например, осужденных за экономические преступления. С 1962-го по 1989 год в СССР расстреляли 22067 человек". Конечно же количество расстрелянных не может быть положительным фактом в развитом обществе. Скорее это показывает, что в обществе недостаточно эффективны профилактические методы борьбы с преступностью. Далее доцент В.В. Каболов указывает: "Одним словом, в завершение своих рассуждений по данной актуальной теме не могу не согласиться с общим выводом, который делает профессор А.М. Цалиев в своей статье: "Вопрос о справедливости, целесообразности и своевременности смертной казни должен решаться с учетом политической, социальной и криминогенной ситуации в стране. Это вполне соответствует известному методологическому принципу познания и решения вопроса с учетом конкретных места и времени. Именно этим объясняется то, что в разных странах, включая и нашу, смертную казнь вводили или же отменяли. Иначе и не может быть в реальной жизни, которая постоянно меняется".

То есть в таком наиважнейшем вопросе, как применение смертной казни, указанные авторы готовы отойти от базовых принципов правого и демократического государства, заложенных в основе Конституции Российской Федерации.

Профессор Цалиев ссылается и на позицию "известного профессора А. Михлина, который указывает, что после введения смертной казни с начала 1960-х годов наблюдалось стабильное снижение количества убийств. В СССР, где за многие особо тяжкие преступления была предусмотрена смертная казнь, зарегистрированная преступность была ниже, чем сегодня в одной Российской Федерации".

При подобной аргументации необходимо учитывать отсутствие прямой причинно-следственной связи между наличием смертной казни в качестве меры наказания и снижением тех или иных видов преступлений. Количество совершаемых преступлений очевидно зависит от огромного количества факторов как экономического, организационного, политического и иного характера, так и от эффективности работы правоохранительной и судебной систем, системы профилактики правонарушений и даже системы образования и правового воспитания.

Как мы можем наблюдать в ретроспективе, правоохранительная и судебная системы советского периода также были далеки от идеала и совершали порой чудовищные ошибки. К примеру, по преступлениям знаменитого "Витебского душителя" – серийного убийцы Михасевича, совершившего в 1971—1985 годах, согласно приговору суда, 36 убийств, были осуждены 14 невиновных человек, один из которых был расстрелян, а другой ослеп в местах лишения свободы.

Стоит отметить, что правоохранительную и судебную системы в современной России с трудом можно назвать более эффективными и профессиональными, чем в советский период.

При акцентах на экономические аргументы, на чаши весов, с одной стороны, кладут жизни казненных благодаря чудовищным ошибкам следствия и суда невиновных людей за чужие преступления, а с другой стороны, необходимость содержать пожизненно за счет налогоплательщиков, преступников, осужденных за совершение особо тяжких преступлений, таких, как, к примеру, Нурпаши Кулаев – оставшийся в живых террорист из захвативших в 2004 году школу №1 г. Беслана.

В вопросе эффективности применения смертной казни часто в качестве примера приводят сравнительный опыт иностранных государств, в том числе и развитых стран. Из стран т.н. Большой семерки смертная казнь применяется только в Японии и в 27 штатах США.

" Возможность сохранить шанс для спасения даже одного осужденного в результате судебной ошибки невиновного человека, на наш взгляд, стоит того, чтобы пожизненно содержать за счет нашего общества всех остальных осужденных на смертную казнь преступников.

Наиболее часто приводят в качестве аргумента опыт КНР. Китай применяет смертную казнь чаще, чем любое другое государство на планете. Официальных цифр по количеству применения смертной казни в Китае нет, но ежегодно сообщается о не менее чем 15 000 казненных. В КНР в последние десятилетия существует очевидная тенденция к отмене смертной казни за отдельные виды преступных деяний с одновременным увеличением максимальных сроков заключения.

В правозащитном сообществе России также высказываются интересные и весьма аргументированные позиции по предложениям об отмене моратория на применение смертной казни в России. Так, А. А. Васильев, д.ю.н., Уполномоченный по правам человека в Алтайском крае, выступая сторонником низкой эффективности смертной казни в качестве инструмента профилактики преступлений, приводит в пример хорошо описанную специалистами средневековую ситуацию. "Вора вешают за кражу на торговой площади, а в это же время там же в толпе среди собравшихся орудуют уже другие воры". Антон Васильев также солидарен с позицией, согласно которой пожизненное заключение причиняет преступнику куда больше страданий, чем смертная казнь.

В дискуссии по вопросу отмены моратория на смертную казнь в России, как и в целом по вопросу о применении смертной казни в качестве высшей меры наказания в разных частях нашей планеты, всегда присутствуют и моральные, духовно-нравственные и религиозные факторы, принципы и аргументы.

Так, в вышеуказанной статье профессор Цалиев отмечает, что в традиционных обществах, "где существовал обычай кровной мести, чрезвычайно редко совершались убийства, поскольку и виновные, и другие члены общества знали, что и самого преступника ожидает та же участь. Так, в Осетии существовал обычай, согласно которому одновременно оплакивали не только жертву, но и убийцу, поскольку не было никакого сомнения в том, что и его тоже ожидает та же участь. Я вовсе не ратую за возобновление обычая кровной мести. Речь идет лишь о поиске соответствующего вида наказания для тех, кто убивает себе подобных. В этой связи приведу и другой аргумент сторонников отмены смертной казни – никто не может лишать жизни человека, поскольку она – естественное его право. Но разве жертвы преступников не обладают таким же правом? Вспомним принцип равного отмщения, заложенный еще в Библии (Ветхом Завете): "око за око, зуб за зуб", "кто ударит человека так, что он умрет, да будет предан смерти". Правда, позже, уже в Новом Завете, Бог наставляет: "любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас… Отсылка к традиционным обществам, в которых существующий обычай кровной мести обеспечивал низкое количество убийств нам также трудно принять в качестве аргумента для возможной отмены моратория на смертную казнь якобы ввиду высокой эффективности принципа "око за око, зуб за зуб". Кровная месть предполагает умерщвление человека без формальных судебных процедур, и носит характер применения сугубо субъективной ответственности. Смертная казнь предполагает наличие судебной процедуры и публичного приговора от имени государства, а в случае со средневековым осетинским обществом, приговор от имени общины, народа. Согласимся, что традиционное осетинское общество применяло смертную казнь в качестве вида наказания за тяжкие преступления безотносительно кровной мести. Существовали конкретные способы казни, как сбрасывание преступника со скалы и даже конкретные места применения казни, которое обозначалось "куыдзæппарæн" ("место сбрасывания собак" – осет.).

Приведенная в аргументации профессора Цалиева отсылка к христианским ценностям шире и полнее раскрывается позицией, высказанной 4 ноября 2024 года Патриархом Московским и всея Руси Кириллом на встрече с участниками программы "Время героев". Патриарх Кирилл напомнил, что РПЦ не выступала против "законных" казней, но и не приветствовала их. По его словам, меру наказания должны определять профильные ведомства. Православная церковь никогда не осуждала смертную казнь, если она "осуществлялась по закону", в то же время "нигде она смертную казнь и не приветствовала". "Господь Иисус Христос смертную казнь не осуждал, хотя сам незаслуженно претерпел смертную казнь. Конечно, убийство человека в наказание за его преступления — это крайняя мера. И потому идеально было бы, чтобы люди не совершали таких преступлений, за которыми бы следовала смертная казнь. Но Церковь никогда не настаивала на том, что нужно отменить это наказание", – сказал Патриарх, отвечая на вопрос о необходимости смертной казни в России.

Смертная казнь в исламе традиционно регулируется исламским правом (шариатом), которое основано на Коране и Сунне. Преступления в соответствии с законами шариата, которые могут повлечь за собой смертную казнь, включают убийство, изнасилование, супружескую измену, гомосексуализм, публикацию порнографии, колдовство и пр.

Многие авторы дополнительно обосновывают необходимость и разумность замены смертной казни пожизненным заключением тем, что смертная казнь для некоторых преступников "слишком мягкий вид наказания и пусть лучше преступник медленно гниет в тюрьме". То есть в основу отказа от применения смертной казни закладывается не принцип гуманности, а напротив, желание наказать жестче.

Профессор Цалиев указывает, что: "…около двух лет собирал практический материал (анкетирование, беседа и т.д.) в шести колониях Северного Кавказа у лиц, совершивших разной тяжести преступления, и не встречал такого осужденного, кто не боялся бы смертной казни". Однако анализируемый А.М. Цалиевым советский период истории нашей страны отличался практически полным отсутствием религиозного мировоззрения и такого типа преступников, как террорист-смертник. Является ли смерть самым страшным наказанием для такого террориста-смертника, который, идя на теракт, заведомо рассчитывал умереть, но остался жив? Вопрос возможно дискуссионный, но, на наш взгляд, риторический.

Гуманитарная составляющая в применении юридической ответственности безусловно должна иметь место, иначе наше общество существенно теряет в перспективах своего развития, в том числе идеологического.

Смертная казнь как превентивная профилактическая мера недостаточно эффективна. Среднестатистический преступник идет на преступление, как правило, не думая о грядущем наказании, в абсолютной уверенности, что не будет пойман и избежит его. А заведомо идущие на смерть террористы-смертники ее не опасаются, тем более в ее "быстрых" способах (смертельная инъекция, расстрел, гильотина, повешение и др.), применяемых при исполнении смертных приговоров в абсолютном большинстве стран, ее применяющих. Вопрос справедливости в применении моратория на смертную казнь и ее замены на пожизненное заключение во многом философский и, безусловно, глубоко дискуссионный.

Существенный недостаток смертной казни как вида наказания это ее необратимость. При явном несовершенстве правоохранительной и судебной систем в нашей стране, длительных процессах их реформирования и при наличии значительного количества судебных ошибок, сохраняется вероятность вынесения и исполнения смертных приговоров в отношении невиновных лиц. При замене смертной казни на пожизненное заключение шанс на исправление подобной судебной ошибки сохраняется, и невиновному лицу позволяет сохранить жизнь. В противном случае само наше государство и наше общество становятся убийцами невиновного человека. Возможность сохранить шанс для спасения даже одного осужденного в результате судебной ошибки невиновного человека, на наш взгляд, стоит того, чтобы пожизненно содержать за счет нашего общества всех остальных осужденных на смертную казнь преступников.

В.В. ПУТИН:

"Мы живем в каких реалиях – проведения специальной военной операции. И не вводим при этом смертной казни вообще. Несмотря на то, что, я вас уверяю, да и вы это наверняка знаете, у нас значительное число граждан и политических деятелей все время поднимают этот вопрос".

Формулировка норм части 2 статьи 20 Конституции Российской Федерации "впредь до ее отмены", помимо заложенного конституционным законодателем временного характера применения смертной казни в России, говорит и об определенном "переходном периоде" до ее полной отмены, в котором она может применяться. Постановлением Конституционного суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П и Определением Конституционного суда Российской Федерации от 19 ноября 2009 года №1344-О-П этот "переходный период" считался завершенным, и мораторий на применение смертной казни как вида наказания считался необратимым. Однако в условиях существенного изменения международных обязательств Российской Федерации в отношении статьи 18 Венской конвенции о праве международных договоров, связанных с денонсацией Российской Федерацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к нему и выхода нашей страны из Совета Европы, часть правовой аргументации, указанной в Определении Конституционного суда Российской Федерации от 19 ноября 2009 года №1344-О-П и во многом обосновывающей итоговые выводы, фактически перестала существовать в российской правовой действительности. Это, возможно, позволяет говорить, что вышеуказанный "переходный период" еще не истек, и при соответствующем "судебно-правовом" сопровождении еще может быть продлен.

Определенный правовой смысл в позицию Российской Федерации в отношении применения смертной казни добавили и внесенные в Конституцию Российской Федерации поправки в части соотношения норм международного права и норм Конституции. Решения межгосударственных органов, принятые на основе международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, не подлежат исполнению в Российской Федерации (статья 79*).

"Ее отмены" в формальном понимании конституционной нормы так и не произошло. Статья 59 Уголовного кодекса Российской Федерации все еще действующая, то есть смертная казнь все еще установлена федеральным законом.

Эти обстоятельства позволяют предположить, что при наличии определенных правовых оснований Конституционный суд Российской Федерации может вынести новое решение, которое способно помочь сформировать совокупность нормативного регулирования применения смертной казни и судебного толкования возможности ее применения в Российской Федерации как позволяющую продолжить тот самый "переходный период", предусмотренный Конституцией Российской Федерации в формулировке "впредь до ее отмены", и позволит отменить мораторий на ее применение.

При этом, фактически завершая на данном политико-правовом этапе развернувшуюся после теракта в ТЦ "Крокус-сити" публичную политико-правовую дискуссию по отмене моратория на смертную казнь в нашей стране, Президент Российской Федерации В.В. Путин 10 декабря 2025 года на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека в Международный день прав человека отметил следующее: "Мы живем в каких реалиях – проведения специальной военной операции. И не вводим при этом смертной казни вообще. Несмотря на то, что, я вас уверяю, да и вы это наверняка знаете, у нас значительное число граждан и политических деятелей все время поднимают этот вопрос".

Он отметил, что в России даже в условиях боевых действий не делают шагов к введению смертной казни, а, наоборот, принимают ряд решений для повышения гуманности правосудия.

Надо отметить, что действующий Президент Российской Федерации В.В. Путин и ранее высказывался против смертной казни, считая, что ужесточение наказания само по себе не ведет к искоренению преступности.

Будем надеяться, что Российская Федерация и российское общество прошли указанный политико-правовой путь к мораторию на применение смертной казни не только и не столько ради соответствия "европейским ценностям", а исходя из высших общечеловеческих идеалов справедливости и гуманизма. И остальная часть аргументации, содержащейся в Определении Конституционного суда Российской Федерации от 19 ноября 2009 года №1344-О-П, найдет свое логическое завершение в последующих решениях и приведет к полной отмене смертной казни в Российской Федерации.