…ПРОДОЛЖАЕТ ТЕМУ

Стремление к братству и установлению доверительных и близких отношений между друзьями и близкими было свойственно не только в древности, не только между взрослыми и не только в тревожные времена. Образцовые примеры отношений между участниками прошедшей войны, основанные на честности, преданности и взаимовыручке, в нашей мальчишеской среде были предметом восхищения и побуждали к повторению их благородных поступков.

Вспоминаю свое послевоенное детство в селе Эльхотово. В то время еще случались подрывы на оставшихся от жестоких боев многочисленных минах; у многих соседских ребят отцы не вернулись с войны; в школу (угол улиц Советской и Зортова) некоторые ученики носили вместо портфелей наплечные тканевые мешочки для учебников; основная летняя радость – ежедневное времяпрепровождение на берегу Терека с утолением голода калорийными кусочками круглого подсолнечного жмыха; наиболее запомнившиеся темы обсуждения – сюжеты фильмов "Падение Берлина" и "Кощей Бессмертный".

Материальное преимущество нашей семьи основывалось на помощи от отца (Ардасенов Николай), проходившего службу в Польше, и мамы (Хузмиева Раиса) – учителя нашей школы с зарплатой, превышавшей (не то что сейчас!) зарплату первого секретаря райкома партии.

Состоятельность нашей семьи вызывала у меня, мальчишки, внутреннее неприятие, выражавшееся в ряде поступков. На дне нашего пустого сундука находился крупный белый кусковой сахар, который я исподтишка таскал (пока бабушка не повесила на нем амбарный замок!) и прятал под гладкими уличными камнями. Вечером, возвращаясь с Терека, ребята смаковали мелкие, но всем достававшиеся кусочки по-братски поделенного лакомства. Когда отец подарил нам польские школьные ранцы, мы с братом категорически отказывались их носить по причине нежелания выделяться среди своих сверстников.

Самые близкие отношения у меня сложились с одноклассником Костей Доевым, проживавшим со своей мамой напротив школы. Только с ним мы обсуждали наши, свойственные возрасту, сокровенные мысли о преданности и честности поступков. Представился и нетипичный случай проявления этих качеств в наших отношениях.

Встреча знакового 1950 года сопровождалась школьной новогодней елкой, украшенной в основном самодельными игрушками (грецкими орехами, обернутыми в серебристую фольгу, конфетами и др.), а под ней находился неприлично белый розовощекий Дед Мороз, приобретенный нашей мамой. После Нового года ребята, воспользовавшись выключенным светом, быстро очистили елку от незатейливых (но съедобных!) игрушек, и мама поручила мне заняться поиском семейной реликвии. Что и было сделано, когда Костя подошел ко мне и признался в том, что она оказалась у него.

Через год после окончания третьего класса наша семья собралась переехать в Армению, к новому месту службы отца, а мы с Костей пригорюнились в предчувствии долгой разлуки и задумались о том, как нам сохранить свои доверительные отношения на всю жизнь. По его предложению мы его перочинным ножом порезали себе пальцы и произвели процедуру кровосмешения, полагающуюся для кровного побратимства (кæнгæ æфсымæртæ), на чем и расстались довольные.

Длительное время мы не пересекались, вплоть до 1958 года, когда я поступил в ГМИ и заглянул за покупками в старый универмаг на проспекте Мира. Оказалось, что мой кровный брат работает там продавцом! Радости и воспоминаниям не было предела и тогда, и в последующем. Я узнал также, что Костя вынужден был покинуть школу по причине неважного здоровья. Встречи наши продолжались до лета 1960 года, когда его коллеги в универмаге сообщили мне неожиданную и трудновоспринимаемую весть, что Кости не стало.

Хочу сказать, что незримый образ наших непродолжительных подростковых отношений, отличавшихся серьезностью подхода к подтверждению их преданности, меня не отпускает и заставляет возвращаться к его светлым истокам. Что касается побудительной мотивации описания связанного со мной случая мальчишеского побратимства, то оно навеяно исключительно памятью о моем надежном кровном брате Косте Доеве и ориентировано не для его повторения, а лишь для напоминания о непреходящей ценности братской дружбы.

Варелик АРДАСЕНОВ

(так меня звали соседские ребята).